Юрий Туровников - Король и Шут

Вперед вышел суховатый мужичок, на котором одежда висела, как на пугало. Он коротко поклонился, поймал двумя руками свою долю, что бросил ему весельчак, и сказал.

— Благодарю!

Прохор улыбнулся.

— Видели бы вы, как он изображал в Полянке ходячего мертвяка! Я думал, генерал штаны уделает! Тебе бы в актеры пойти. Спасибо еще раз. Это тебе, Семеон, — балагур бросил очередной кошель, — за то, что опоил дурь-травой старейшину в Большой пахоте. Повезло, однако, что старик тебя вилами не пригвоздил к дому, а его бабка не уморила в сарае. Да, и прости, что врезал тебе. Ты чуть все не испортил.

— И ты меня прости, — улыбнулся тот, пряча награду за пазуху.

Следующими свою долю получили сборщики ягод и грибов, которые вовсе не были скормлены волкам, а просто сидели на чердаке в сторожке лесника и пили хмельное все это время. А вот сам лесник потребовал прибавки, мотивируя это тем, что он едва не утонул в болоте, а это в первоначальный план не входило. Прохор не стал спорить и добавил несколько золотых. Старик остался доволен.

— Тебе, Себастьян, низкий поклон, — Прохор привстал. — Ты, действительно, ужасно смотрелся в шкуре. Представьте себе, други, с одной стороны медвежья голова, с другой бычья, а по бокам огромные крылья. Не знал бы, что это подвох, умер бы со страху! Так, — бывший шут призадумался. — С музыкантами я потом расплачусь, когда они закончат свое выступление на площади. Они великолепно справились с ролью лесных разбойников, да и Мария умопомрачительно изображала приведение, бродившее по замку. Тут я перегнул палку слегка: Генрих чуть в ящик не сыграл, но все обошлось. Ну а теперь самое интересное, для меня, по крайней мере. Пасечник Феофан, который по легенде тоже скормлен лесником волкам. Он, други, такого шума наделал! Рассказывай, как ты весь Кромстен на уши поставил.

Полный мужичок расправил усы, поерзал на стуле и буркнул.

— Дык… Ничего особенного я и не сделал. На деньги, что вы мне выдали, нанял несколько кораблей, прикупил около сотни бочек вина и пустил слух, что бесплатно наливают. Народу набежало — тьма. Естественно, я в хмельное дурман-травы положил, ну и потеряли мужички волю, послушными стали, а дальше — дело техники. Разводили мы на палубах костры и грели там валуны, что набрали на берегу, а в огонь кидали просмоленные дрова, чтоб дымили. Затем каменюки просто окунали в воду, и корабли наши обволакивало паром. За ним и скрывались, двигаясь к берегу. Я так диких пчел окуривал. Правда, одного долго не мог понять, зачем вам столько рыбы? А когда получил указание снять с нее всю чешую, грешным делом подумал, что вы умом тронулись. Ан нет. Вон как все обернули. Народ в Кромстене еще долго будет вспоминать вашу хм… битву с чудовищем. Пьяные мужики пошумели знатно, изображая звуки сражения, и вряд ли, чего вспомнят. Они столько вина выжрали за все время, что я боялся, как бы в ящик не сыграли. Не у всех глотки-то луженые. Сложнее всего было незаметно на кораблях скрыться, но плоты помогли. Горящий лапник столько дыму дал, что я даже заплутать боялся. А если б на мель сели? Но обошлось. В округе все леса голые теперь стоят, одни стволы. Кхе…

Прохор расплатился и с ним. Затем подошел к мужикам и каждого обнял по-братски.

— Спасибо вам еще раз, други. Ступайте, возвращайтесь в семьи, занимайтесь своими делами. Возможно, когда-нибудь, я снова обращусь к вам за помощью. Ну а если вам что понадобиться, то я к вашим услугам. Не смею больше вас задерживать.

Хруст на миг задержался и спросил.

— А если бы не получилось?

Прохор помедлил с ответом и, пожав плечами, спокойно ответил.

— Ну, не получилось бы и пес ним. В другой раз бы вышло, чай, не последний год живу. И семь часов вечера жду всех в Трапезной, можете привести жен с детьми. Еды на всех хватит. Это стоит отметить на широкую ногу.

Мужики поклонились вновь избранному королю и покинули Тронную залу.

Прохор пронесся по ступеням, как антилопа, которую загнали безжалостные охотники, как ураган. Он влетел на балкон Главной башни, и, расположившись на кресле, на котором ранее восседал Генрих, приладил на балюстраде подзорную трубу, что одолжил ему толкователь. Старик, узнав кто занял место правителя, нисколько не удивился и только пожал плечами со словами:

— А я его предупреждал!

Его мало волновал исход Выборного дня, а вот наука о значениях снов… Он поклонился так низко, как только мог для своего возраста едва не сломавшись, и отдал прибор во временное пользование, взял с бывшего шута расписку, которая обязывала последнего вернуть трубу.

Прохор прильнул к окуляру, расстегнув от волнения куртку и ворот рубахи. Ветер трепал его рыжие кудри и заставлял слезиться глаза. Весельчак смотрел с высоты птичьего полета на дорогу, по которой плелась странного вида толпа: мужчины в ночных рубахах и женщины в неглиже, и среди них недавний король Серединных Земель. Жалел ли их Прохор? Быть может, но только самую малость.

А народ на площади веселился вовсю, отмечая выборы нового Правителя. Балагур усмехнулся и тихонько запел под нос.

— Дорогой, — неожиданно прозвучало за спиной Прохора, и тот обернулся. — Надеюсь, это конец?

Весельчак прервался и ответил, обнимая теперь уже свою королеву, одетую в шикарное белое платье, расшитое жемчугом. Проныра выудил из кармана золотую монету и подбросил в воздух. В свете солнца на ней блеснул тесненный лик самого шута в его дурацком колпаке. Поймав деньгу, балагур спрятал ее обратно и сказал.

— Нет, Изольда, это только начало, — Он погладил изрядно покруглевший живот своей избранницы. — Вокруг еще много государств и земель! Как говаривал мой дед: пить так пить, а спать так с королевой! — и поспешил закончить песню.

Россия, Владимир 2013.