— Что доказывает, что вы не дурак! — кивнул Югер, отправляя в рот здоровенный ломоть сыра.
— Не дурак? — переспросил Чичеро.
— Само собой. Вот ведь пища мёртвых. Где её, по вашему, производят?
— Разумеется, в поздемном ярусе, — отвечал Чичеро, — её везут к нам из глубокого подземелья, поэтому она такая дорогая.
— А вот и нет! — злобно улыбнулся великан.
— Почему же нет? Ведь пищу мёртвых где попало не достанешь, её можно купить лишь в пещерных городах вроде Цанца или Карамца…
— А я думаю, что её там и делают: в этих самых Цанце и Карамце. Все эти черви, скорпионы, которых они продают бестолковым гурманам и подают на симпозиумах — все они не настоящие, не с самого низу. Настоящих-то они сами поедают, а гостям — кого сами поймают, того и продают. А дураки платят!
— Вот как! — поразился Чичеро.
— Точно вам говорю. А у меня (извольте видеть) пища всё обычная, здешняя, без претензий. Только ведь это — настоящая пища, из настоящих продуктов, и лучшими мёртвыми поварами приготовленная. Такую пищу, уверяю вас, и мертвец может есть без всякого неудобства. И неправда, будто их «пища мёртвых» будет лучше.
— Представьте себе, я полностью с вами согласен. Помнится, меня однажды после вкушения пищи мёртвых проняло до глубины души, — признался Чичеро, — дело было в Цанце…
— Небось, это мошенник Карамуф вас угостил своими любимыми червяками? — мрачно рассмеялся Югер. — Да? Так его слуги их на болоте прямо под Цанцем копают — мои люди сами видели.
Дальнейший ход разговора за обедом заключался в том, что всё новые лица, известные Чичеро, составляли предмет злословия великана. Посланник — с великой осторожностью — перевёл разговор на представителей великаньего племени. Он помнил, что Югер — «столп традиций великаньего племени», и полагал, что уж своих-то великанов этот хмурый детина начнёт восхвалять и выгораживать. Не тут-то было! От Югера досталось и идиоту Ому, и дурочке Клюп, пропившей свой Окс, и подкаблучнику Ногеру.
Слыша такое пренебрежение к себе подобным в устах Председателя Лиги великанов, Чичеро решился поделиться своими сомнениями в благонадёжности Плюста из Глюма по отношению к Мёртвому престолу. И не ошибся. В том, что Плюст — мерзавец, каких свет не видывал, Югер был уверен уже давно, а в предательстве подозревал лет десять.
— У вас есть доказательства его вины? — поинтересовался Чичеро.
— Нет, этот гадёныш — хитрая бестия, — процедил Югер, — он никому не дал себя уличить. Но правды не спрячешь: все знают, что он вор и шпион; говорят даже, что он — переодетый дракон!
— Серьёзно? Как же догадались?
— Ну, дырки у него на коже напоминают чешую, — неуверенно проговорил Югер. — Вы не думайте, что я бы терпел этого дракона и негодяя. Будь у меня доказательства, я бы ему живо свернул шею, тем более, что замком Глюм он владеет незаконно; этот замок должен был бы принадлежать покойной сестре моей матери…
* * *
Обед уже заканчивался, когда Чичеро осторожно намекнул Югеру, что у него к нему есть важное дело от Владыки Смерти. Югер одним безмолвным знаком прогнал из-за стола супругу и сыновей.
— Я хотел бы вас просить, чтобы это дело осталось между нами, — понизив голос, произнёс Чичеро, — чтобы избежать обоюдных неприятностей.
— Да уж само собой разумеется; мы вдвоём, имея сходные взгляды на людей, лучше всего справимся с делом, порученным Владыкой; третьего сюда мешать нечего. Говорите, — велел Югер.
— Дело состоит в следующем. Владыка Смерти нуждается в том, чтобы мёртвые крестьяне Клямщины были готовы к защите некрократии в случае…
— Он хочет купить моих крестьян? — перебил Югер. — Сколько он просит?
— Нет, — мягко возразил Чичеро, — Владыка не торгуется со своими подданными. И он не нуждается в самих крестьянах. Ему достаточно одной лишь «призрачной шкатулки», в которой бы находились их тени, и не навсегда, а на непродолжительное время.
Югер задумался, потом проговорил:
— Следовательно, речь идёт об аренде. Сколько же мне даст Владыка за аренду моих крестьян?
— Владыка Смерти традиционно щедр в вознаграждении своих сторонников, — промолвил посланник, — но о вознаграждении можно будет говорить лишь после того, как ваши крестьяне ему действительно понадобятся.
— Ну да, Владыка не дурак, это я всегда говорил, — пробормотал Югер, — и что же бывает, если кто-то из хозяев отказываются отдавать своих крестьян?
— Думаю, вам скоро это станет ясно самому. На примере небезызвестного вам замка Глюм. Его хозяин Плюст, уж не знаю, точно ли он дракон, но — оказал сопротивление воле Владыки. Так вот, Глюм, — Чичеро с жаром выдал желаемое за действительное, — скоро осиротеет.
— Вот оно что! — протянул Югер. — Что ж, должен вам заметить, что я готов оказать услугу Владыке Смерти, и я достаточно бескорыстен, чтобы не требовать с нашего благодетеля денег.
— Вот и чудесно! — обрадовался Чичеро.
— Подождите, я не закончил мысль. Я хочу однако заметить, что мне нужно будет кое-что взамен.
— Взамен шкатулки? Я вам выпишу расписку…
— Две, — поправил посланника великан.
— Две? — не понял Чичеро. — То есть в двух экземплярах?
— Вы не поняли. Одна расписка — за «призрачную шкатулку» с тенями, числом двенадцать тысяч сто сорок шесть, которую вы у меня берёте. Вторая же — за замок Глюм, который вы мне обещаете.
— Я вам обещаю? Но я — не хозяин Глюма…
— Плюст — тоже не хозяин. И ему теперь недолго осталось. Я ничего не путаю, Чичеро. Вы — полномочный представитель Владыки Смерти, ведь так? А значит, ваша расписка, Чичеро, имеет нужный мне вес. Я предъявлю её, когда замок Глюм освободится от Плюста. И Владыка Смерти мне, своему верному стороннику, не откажет.
Чичеро кивнул, поражаясь такому расчёту, и на принесенных слугой Югера листках бумаги начертал две ожидаемые от него расписки.
Глава 24. Недобросовестность самопожертвования
По просьбе Чичеро, удовлетворённой Югером, посланника доставили от Гарма обратно в Батурм. Чтобы исключить (а может, чтобы использовать) нежелательную встречу Чичеро с Дрю из Дрона, его вновь конвоировал лысый Пендрис с добрым десятком конных тяжёлых арбалетчиков. Но Дрю им на дороге не попался.
Прибыли в Батурм. Воины, оставленные там на случай, если в замок попытается проникнуть ещё какой-нибудь подозрительный посланник Смерти, сообщили, что за время отсутствия Пендриса ничего не произошло.
В Батурме Чичеро распрощался, наконец, с госпожой Ногер, Галой и Алой, а к забаррикадировавшемуся в северном крыле великану лишний раз подниматься не стал. Время не ждало.
