— Нет, — пискнула она.
— Протяни руку.
Он достал из кармана пригоршню медных и серебряных монет, а также немного золотых, ссыпал их в маленький кожаный мешочек, завязал на нем тесемки и положил девочке на ладонь.
— Ты уже показала себя как одна из самых храбрых моих людей, — сказал он. — Я этого не забываю. Здесь много денег. Если меня схватят, тебе понадобятся деньги, чтобы найти Пендера и Оссейона и сделать все необходимое для моего с Таллией освобождения. Ну а если нас убьют — тебе будет на что жить.
— Я же могу просто сбежать с деньгами, — прошептала Лилиса.
— Не можешь. Положи их в карман и застегни его. У тебя есть нож?
— Да.
— Ты не побоишься им воспользоваться, если придется? — Она кивнула, уже видя себя снова на улице, где у нее быстро отберут и нож, и деньги. Ее худенькое лицо помрачнело.
— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, дитя, но не считаю, что до этого дойдет. Как ты сказала у костра в лагере, я не беззащитен. А теперь держись рядом. Дай мне руку.
Они медленно пошли по дороге, ведущей к таможне. Несмотря на слова Мендарка, выглядел он беспомощным — просто старик со своей внучкой. Каким-то образом, не изменяя внешность, ему удалось сделаться кротким, добродушным старичком. Хорошо одетым и, возможно, богатым и влиятельным.
Они завернули в таможню, и Мендарк, пыхтя, поднялся по лестнице и вошел в большую комнату, где за перегородкой работали люди, проверяя документы. Он оперся о стойку обоими локтями, засопел и, медленно подняв голову, заглянул в следующую комнату, а затем, повернувшись к Лилисе, отрицательно покачал головой.
К Мендарку приблизился высокий человек, у которого был измученный вид.
— Какое у вас дело, господин?
— Я… — Мендарк кашлянул, и у него начался такой продолжительный приступ кашля, что возникло чувство неловкости. Наконец он отдышался и вытер белоснежным платком слезящиеся глаза на покрасневшем лице. — Прошу прощения.
— С вами все в порядке, господин?
— Да, — едва дыша, ответил Мендарк. — Я бы не стал вас беспокоить, но это дитя потеряло свою опекуншу, и девочка думает, что эта женщина могла пойти сюда. Я не думаю… Она не…
Человек взглянул через стойку на маленькую девочку, тоже хорошо одетую, с волосами цвета платины.
— Как имя твоей опекунши, дитя? — устало осведомился он.
— Ее зовут Таллия. Она смуглая и очень высокая, и у нее черные волосы.
Человек нахмурился и, отвернувшись, долго о чем-то шептался с одним из служащих. Закончив беседу, он обратился к Мендарку.
— Женщину, которую вы ищете, держат у нас. Она обвиняется в том, что получила бумаги на бот, используя поддельные документы. Серьезное нарушение. Уголовное преступление в военное время.
— Можно ребенку ее повидать?
— Теперь это невозможно. Задержанная должна вернуться в Туркад: там ее будут судить.
— Туркад! А разве Ганниш — не суверенное государство?
— Теперь уже нет. Сегодня в полдень эта территория стала провинцией Ориста. Новость только что была оглашена. — Выражение лица говорящего ясно показывало, что это изменение человеку не по вкусу.
— Что! — чуть не задохнулся Мендарк.
— Наша Ассамблея пришла к выводу, что нам не выиграть войну с Иггуром, а сопротивление нас погубит. Мы потеряли свободу, но сохранили жизнь. Стража Иггура уже идет за арестованной. Это они.
Снаружи донесся топот ног: сначала на крыльце таможни, затем заскрипели деревянные ступени лестницы.
— Ассамблея остается у власти? — спросил Мендарк.
— Марионетки! — ответил чиновник и сплюнул. — Скоро прибудут на судах его войска, и тогда все приказы будут исходить из Туркада.
Слезы навернулись на глазах Лилисы и покатились по щекам, хотя она не издала ни звука.
— Мне жаль, дитя, — сказал чиновник, опускаясь на стул. — Теперь мы завоеванный народ. Мы должны делать то, что нам приказывают. Подожди здесь — может быть, ты увидишь, как ее поведут.
Отворилась дверь, и строевым шагом вошли офицер и четверо солдат. Офицер предъявил мандат, затем обвел внимательным взглядом комнату, но не заметил ничего опасного в дряхлом старике и худеньком ребенке, которые сидели у окна. Лилиса подняла глаза на Мендарка и обнаружила, что его черты изменились. Хотя он все еще походил на престарелого господина, исчезло всякое сходство с Мендарком. Офицер и солдаты прошли за перегородку, затем — в заднюю комнату.
— Разве ты не собираешься что-нибудь сделать, чтобы спасти ее? — в отчаянии прошептала Лилиса на ухо Мендарку.
— Конечно, собираюсь, и очень скоро. А теперь выполняй в точности, что я скажу. Беги на мыс и махни Оссейону. Он должен привести бот в порт. Смотри, чтобы тебя не обнаружили. Сразу же возвращайся. Когда я подам знак, с плачем бросайся к Таллии и обними ее. Потом перережь своим ножом веревки у нее на руках. Поняла?
— Да, — прошептала смертельно напуганная Лилиса. Как же ей пробраться мимо этих солдат? Они ее убьют, и Таллию тоже.
— Иди. Но только не беги, пока не спустишься с лестницы.
Лилиса исчезла. Арестованных еще не успели вывести, когда она вернулась, запыхавшись.
— Бот идет!
— Хорошо. Теперь подождем. Когда Таллия будет проходить мимо, выкрикни ее имя.
Вскоре вернулся офицер, за ним шли два солдата, которые вели Таллию. У нее на голове был мешок. Пендер, весь потный и выглядевший так, будто умер уже тысячу раз, следовал за ней. Два других стражника замыкали шествие. Лилиса чувствовала, что все безнадежно. Взгляд Пендера остановился на них, не узнавая. Мендарк ткнул Лилису под ребра.
— Таллия! — закричала она.
Таллия забилась, пытаясь вырваться, но стражники вытащили ее наружу, и дверь за ними захлопнулась.
— Ты готова, Лилиса? — прошептал Мендарк, когда солдаты увели Пендера и Таллию.
— Да.
— Пойдем со мной.
Они спустились по лестнице и пошли вслед за солдатами. «Уличная девчонка» находилась в заливе, у первого причала. Хотя там кто-то драил палубу, по настороженным взглядам остальных было ясно, что судно готово отплыть в любую минуту. Дальше, у третьего причала, были пришвартованы галеры Иггура, паруса на них были убраны.
Солдаты промаршировали мимо первого причала ко второму. Внезапно Лилиса ощутила головокружение, все поплыло у нее перед глазами. Солдаты резко остановились, потом начали кружить на месте, словно заблудившись в тумане. Мендарк застыл как вкопанный. Он ловил их взгляды — каждого по очереди. Внезапно офицер повернулся на каблуках и стал быстро спускаться с мола.
