Непонятно закончил Карающий и длинным пальцем указал на поворот направо. Такой же пыльный. Непонятно куда ведущий.
— Скоро уже.
— Слушай, Высший. Я так ноги скоро собью в поисках твоих сюрпризов, — буркнул я, но послушно зашагал в указанном направлении.
— Не успеешь, — почему-то грустно ответил Малый.
И эта грусть резанула слух. За мгновение до того, как острое лезвие, прошив одежду, вошло в мою спину…
…
— Не притворяйся, я же знаю, что ты меня слышишь.
Карающий присел возле меня на одно колено, правой рукой поднимая мой подбородок. Мир, расплывающийся кругами, пропустил его широкое лицо.
— Меня, Мор, не обманешь.
Я пытался ответить, но мысли распадались куцыми обрывками слов, не давая сосредоточиться.
— Больно?
Боли не было вообще… Я перестал чувствовать тело, усталость или боль — только холод. Ледяная волна, обнявшая ноги, накрыла живот и поднималась всё выше и выше. Неотвратимо…
— Ты не держи на нас зла, человек. Так было нужно. Наверное, тебе можно было доверять, просто иногда «наверное» недостаточно. Мы не можем рисковать, поэтому — прости.
Странно. Я ведь знал, что все закончится этим. Всегда знал. Сколько тайн мне было доверено? Сколько лишнего я видел? Или слышал? Сколько судеб сильных мира сего зависело от того, буду ли я молчать? Так чего удивляться?
Просто я не ожидал, что это произойдет вот так…
Мир смыкался тягучей серой пеленой, лицо Малого теряло очертания, и оставались только глаза, проклятые вертикальные зрачки.
— Запомни, Мор, вы ещё встретитесь. Души призванных сами находят себе дорогу. Это тебе Энгелар просил передать. Запомнил? Прощай.
И он медленно вытянул клинок из моей спины.
…
Ряд просителей, стоявших в очереди на прием, узкой лентой уходил под ближайшую арку, не давая точного представления, сколько же там человек. Одно было понятно — много. Большинство просителей уйдут, так и не дождавшись аудиенции. Но уже завтра с утра здесь будет опять стоять очередь. Может, это была плохая идея, давать личные аудиенции просителям? Король покачал головой, отошел от окна и соизволил обратить свое внимание на женщину, стоявшую на коленях у входа в тронный зал. Молодая, но побитая жизнью, в добротной одежде, со странным свертком в руках.
— У нас что, уже разрешили кранчи жить в черте города? — заклинатель, стоявший справа, повысил голос. — Знаешь ли ты свое место, женщина?
Король жестом остановил Бравина. Зная отношение заклинателя к разного рода предсказателям и пророкам, Энгелар бы не удивился, если бы через пару мгновений женщина не покатилась из зала кубарем. К чему это? Пусть попросит, раз уж достоялась.
— Не спешите, Высший, — непривычные слова резали слух, заставляя морщиться. Обращаться к Алифи, даже отдавая приказ и чувствовать себя в качестве ущербного существа было противно. Но конспирация заставляла.
Бравин сжал зубы, но замолчал.
— Что ты хочешь, женщина? — устало спросил король.
Сегодня процедура приема затянулась, пора уже было заканчивать. «Вот эту приму, и хватит», — решил Энгелар. Были и более важные дела.
— Я хотела попросить твоего согласия на имя моему сыну, Великий Вождь, — с поклоном ответила кранчи.
— Имя? Зачем для этого мое согласие? — удивился Энгелар. — Люди не получают согласия на имена…
Он не успел закончить фразу.
— Так то люди, Великий Вождь.
Король поперхнулся. Скосил глаза направо — Бравин, увидев короткое движение, кивнул.
— Что ты имеешь в виду, болезная моя? Кто же он тогда? Алифи? — Энгелар усмехнулся.
— Не знаю, Великий Вождь, мне кажется, тебе лучше знать, — всё также странно ответила кранчи.
Пожалуй, продолжать этот фарс не имело смысла.
— Ладно, покажи своего ребенка, — смирился с неизбежностью король.
Не выгонять же бедолагу? Энгелар взглянул в бледное, сморщенное личико младенца. Тот не плакал, только серые глазки смотрели сердито. Ребенок как ребенок. Человеческий. Мелкий.
— И как ты его хочешь назвать?
Женщина подошла к Энгелару вплотную и тихо, чтобы никто не услышал, прошептала:
— Мор…
Словно кулаком под дых.
— Ты шутишь?
Нет, она не шутила.
— Кранчи — вестники судьбы, Великий Вождь.
Энгелар кивнул.
— Ладно, пусть будет так. Дитя, нарекаю тебя Мором. Живи долго, будь достойным и стремись к Свету. Довольна?
Он взглянул на поклонившуюся женщину, на молчащего младенца и, отвернувшись, пошагал к трону.
— Всё, прием посетителей закончен. И завтра пусть никто не приходит…
…
Энгелар шёл в личные покои, вяло обсуждая с придворным казначеем вопросы подготовки к зиме, а сам думал о другом. О новорожденном мальчике по имени Мор. В принципе, ребенок, каких тысячи. Вот только интересно, подмигивают ли младенцы в таком возрасте. Что-то Энгелар о таком не слышал. Впрочем, может так, веко у младенца свело…
— Сегодня все было почти как всегда.
У тебя был шанс и был у меня.
Ты пришел — победил, я, увы, проиграл.
Значит, шанс твой, мой друг, был не так уж и мал.
— Да, сегодня все было почти как всегда.
Но сегодня синоним победы — беда.
Ты пришел — проиграл, я, увы, победил.
Значит шанс свой, мой друг, я опять упустил…
Мор. Избранные цитаты. Глава «Alter ego».
Дэн Марро аккуратно положил толстый фолиант на стол магистра Сета. Стряхнул рукой пыль с дорогого камзола и только после этого воскликнул:
— Мастер Сет, здесь же написана какая-то чушь! Я серьёзно — перенос душ, эльфы в теле людей. Я ещё понимаю — магия, но это… Не смейтесь, лучше объясните, в чём подвох? Почему эти странные фантазии — тайна, да такая, что доступ — только лучшим из лучших? Или это шутка?
Молодой человек стал злиться ещё больше, глядя на посмеивающегося старика.
— А ты хоть знаешь, мой юный ученик, кто автор сего опуса?
Дэн покачал головой:
— Я не знаю, но… Какая разница, Мастер? Кому бы ни пришли в голову такие фантазии, это не делает ему чести. Вы же сами нас учили, что задача Ордена хранителей — помнить историю, кропотливо собирать…
— …документы, — привычно дополнил королевский архивариус. — Так всё-таки, кто автор? Не знаешь? Ладно, ты видел цитаты из собрания сочинения некоего Мора?
— Видел, Мастер. Мор, это, как я понимаю, первый министр, Мор-Чужеземец — начало Первой Эпохи. И что?
— Мор — это вторая голова в ряду скульптур на аллее славы, мимо которой ты ходишь по два раза на дню, когда идешь сюда и когда возвращаешься обратно, балда, — не выдержал старик. — Автор «Основ государства» и «Философии полиса». Ладно, чего я перед бестолочью распрягаюсь?
