Джил срочно перевела взгляд в сторону, начав рассматривать картину на стене, когда он повернул голову и почти встретился с ней взглядом на какую-то долю секунды. У мужчины были темные волосы почти до плеч, которые переливались в свете ламп. Джил смотрела на картину, на которой стая гончих бежала за зайцем, и размышляла над тем, что именно его она видела на процессе, проходившем над тем козлом-женоубийцей. Конечно, ей могло и показаться, но не в этот раз. Уж больно хорошо она помнила его.
И вот прямо сейчас он смотрел на неё. Поразительно, но мир действительно был слишком тесен.
***
Гай испытывал смешанное чувство раздражения и беспокойства. Несмотря на то, что всё было почти таким как прежде, он знал, что это - обманчивая видимость. Особняк затих, словно внезапно всё в нём погрузилось в тишину. И она смотрела на Гая отовсюду.
Пару раз он поднимался наверх, чтобы остановиться возле двери комнаты, за которой медленно приходил в себя Шолто. Он стоял, не решаясь войти, а затем разворачивался и уходил. Аноэль неожиданно удивил Гая, тем, что проводил почти всё время с Шолто, который на удивление медленно и сложно восстанавливался. Гай мог ожидать от кого угодно, но только не от Аноэля, в голове которого всегда шумел ветер.
Кстати, Гай так до сих пор и не выяснил - что произошло в тот вечер, и кто напал на них. Но сейчас это не казалось таким уж важным. Гая не прекращала мучить вина за сказанное им Шолто. Оказывается, что он даже не подозревал, насколько их сотрудничество было почти на грани чего-то, похожего на дружбу. Он знал, что Шолто почти единственный, кто всегда поддерживал его и на кого он мог бы положиться без сомнений.
Он никогда бы не осознал этого, если бы в его жизнь не вторглась Кэйлаш, разрушая и переворачивая всё до основания. Вспоминая о ней, Гай невольно понимал, что губы складываются в неловкое подобие улыбки. И, несмотря на то, что у него не было ни секунды на отдых, столько дел внезапно свалилось на него, Гай мысленно возвращался к ней почти постоянно. Думать о ней было легко, словно она медленно, но верно становилась чем-то необходимым для него, привнося дуновение перемен. Потому, что эгоистичный и никогда не задумывающийся дважды над принятым решением, Гай внезапно стал видеть свои действия совершенно в другом свете, обнаружив - как много в них подчас было неправильного и неверного.
Гай вернулся днем из офиса, думая о том, что Господин Хедрунг до сих пор не призвал его и не захотел поговорить о делах. Такое было весьма странным, ведь раньше он встречался с Гаем почти каждую неделю, контролируя все дела Хрустального Моста. Сам же Гай не хотел проявлять инициативу, напомнив о себе, боясь, что его могут спросить о том, где он отсутствовал столько времени. Господин Хедрунг не контролировал каждый его шаг, но подчас Гай думал, что он слишком строг и требователен с ним.
Он добрался до библиотеки, рассчитывая ещё немного посидеть в тишине, прежде чем пойдет отдыхать. Сегодня библиотека была ярко освещена, и это его удивило, когда он подошел ближе и заметил яркий свет из приоткрытой двери.
Господин Хедрунг стоял возле одного из массивных шкафов из красного дерева, держа в руках открытую книгу и пробегая взглядом страницы. Гая почтительно остановился неподалеку от него, ожидая, что тот заговорит.
- Троя была такой могущественной. Но погибла из-за одной лишь женщины и излишней доверчивости троянцев, - Господин Хедрунг покачал головой, закрывая книгу и постукивая пальцами по твердому переплету.
- Это всего лишь легенда, - вежливо отозвался Гай.
- Ты ошибаешься, - Господин Хедрунг задумчиво посмотрел на книгу, - многие герои погибали лишь по тому, что доверялись не тому или не тем. Самый главный предатель - то, что люди называют сердцем. Оно заставляет видеть мир вокруг иначе, дарит пару мгновений, а затем заставляет платить цену, вдвое больше, чем полученное.
Гай молчал, сохраняя бесстрастное выражение, но при этом ощущал себя немного растерянно. Что имел в виду Господин Хедрунг, говоря о мире вокруг?
- На то они и люди, - голос Гая был таким же, как и всегда - спокойным и холодным. Господин Хедрунг покачал головой:
- Все в этом и других мирах склонны падать под влиянием сердца. Эмоций. Инстинктов. Они требуют поступков, порой противоположных нам. И даже боги подчас идут у них на поводу.
Гай не произносил ни слова, пытаясь понять - что хочет сказать ему, таким образом, Господин Хедрунг. А тот прошел вдоль шкафа, касаясь книг.
- Мифы. Легенды. Сказания. О чем они, Гай? Да всё о том же. Один раз пойдя на поводу у сердца, ты обречен. А главное - ты никогда не знаешь, чем придется пожертвовать взамен. Возможно, что минута окрашенного чувствами мира заставит тебя испытать смерть, боль. И ты упадешь так низко, что сломаешь крылья.
Гай начинал понимать, что его подозрения лишь крепнут с каждым словом Господина Хедрунга. И когда тот, наконец, повернулся к нему, Гай понял, что был прав.
- Ты чувствуешь - как прекрасен мир? Как много в нём цвета, жизни и какие чувства он дарит теперь тебе?
- Я не понимаю Вас, - голос Гай мог заморозить всё живое, но Господин Хедрунг нахмурился, не поверив ему:
- Ты никогда не лгал раньше, а сейчас готов лгать прямо мне в лицо?
Гай опустил глаза, не желая смотреть на него и позволять убедиться в своей лжи.
- Она заставляет тебя идти на поводу у того, что никогда не было тебе свойственно. Ты всегда был мудрым и хладнокровным. А теперь ты смотришь на всё так, как заставляет тебя видеть мир она, - голос Господина Хедрунга окружал Гая, сгущаясь и превращаясь в несущие угрозу и предостережение тучи. Он всё знал, и Гай боялся даже предположить - как давно он обо всём знал.
- Ты должен был никогда не идти за ней. Даже из желания проучить её. Ты должен был оставить её и держаться как можно дальше, в ту минуту, когда ты решил оставить всё и пойти за ней, ты погиб!
- Она не виновата, - внезапно подумав, что ей может угрожать что-то из него, сказал Гай. Лицо Господина Хедрунга исказилось от гнева, и он ударил кулаком по воздуху. Сила, расходящаяся от него волнами, заставила Гая пошатнуться и ощутить, как воздух торопится покинуть его легкие.
- Дело не в ней! Дело в тебе! - этот голос гремел повсюду, раздаваясь со всех сторон, окружая Гая и сбивая с ног, - Если ты продолжишь и не остановишься сейчас, ты погибнешь. И тогда никто, даже я, не сможет тебя спасти.
Темная одежда Господина Хедрунга дрожала, словно вокруг него шумел вихрь. Гай поднял голову, борясь с окружающей его плотной и наступающей со всех сторон силой. Стены библиотеки вокруг них исчезли, и Гай видел, что они вдвоем стоят на уступе скалы, выдающимся над холодным северным морем. Серые, тяжелые волны гулко бились о каменную преграду, и их соленые брызги долетали до него, оставаясь на одежде темными следами. Небо казалось настолько низким, что свинцовые тучи, плотно застилающие его, лежали почти в волнах. На скале не росло ничего, даже упрямая трава, способная пробиваться сквозь неприветливые камни, здесь не дрожала на ветру. Господин Хедрунг стоял почти на границе, где заканчивалась скала, и начинался обрыв вниз, в бушующее море. И он казался почти частью этого холодного места, словно он брал силы из волнующейся мощи воды, из закаленного тысячелетним противостоянием ей камня, и из неба, спокойно наблюдавшего на их борьбу веками.
