'Если уж падать в обморок, то неплохо бы было упасть в объятия кузена-воителя', - мимолетно подумала принцесса, не без внутреннего трепета вспоминая страстные поцелуи Бога Войны, память коего перетряхнула — жаль очень ненадолго — магическая плита. С той поры Нрэн с поцелуями к кузине не подступал, он вообще старался держаться от нее подальше. По большей части встречались они лишь совершенно случайно или на официальных мероприятиях при большом скоплении свидетелей, настолько большом, что даже Нрэн мог быть уверен в полной безопасности своего целомудрия.
— Прекрасный вечер, дорогой, — лицо красавицы озарила счастливая улыбка.
— Э-э-э, — как всегда мудро ответил Нрэн и, собравшись с духом, спросил:
— Элия, ты сейчас каталась по перилам?
— Я? По перилам? Дорогой, ты бредишь!!! — искренне возмутилась богиня. — Может быть, тебе и сейчас чего-нибудь кажется? Например, что я к тебе пристаю?
Элия подступила поближе к кузену, на несколько мгновений прижалась к нему всем телом, юркие пальчики легко скользнули под короткий верхний халат, пробежались по пряжке брюк и ниже. Нрэн испуганно отшатнулся, а Элия, гордо вздернув носик, прошествовала мимо ошарашенного, подозревающего себя в жестоких галлюцинациях, воителя.
'Сумасшедший герцог падает с неба, Элия катается по перилам и… и… нет, наверное, я не в себе, надо пойти заварить травяного чая', - решил бог и, тяжело вздохнув, отправился в свои покои.
Лоулендские Сады в сумерках были особенно прекрасны. Принцесса неторопливо шла по дорожке, посыпанной мелким серебристым песком, слегка искрящимся в темноте, вслушиваясь в звуки зарождающейся ночи. Прозрачный чистый воздух казался неизъяснимо приятным после смога урбо-мира. Дойдя до развилки, Элия остановилась, решая, спуститься ли к малому озеру или направиться в беседку.
— Прекрасный вечер, дорогая, — неслышной тенью на дорожку из-за деревьев скользнул лорд Тэодер, но остановился так, чтобы свет луны не падал на его лицо. Уловка, впрочем, почти тщетная для ставшего за последние годы весьма четким ночного зрения Элии, но скорее вошедшая в привычку, чем проделанная сознательно.
— Прекрасный вечер, — поздоровалась принцесса, наблюдая за маневрами брата.
— Мои комплименты по случаю успешного выполнения задания, — на губах лорда мелькнула редкая гостья — улыбка.
— Благодарю.
— Надеюсь, моя информация тебе пригодилась, — мягко высказал предположение лорд-тень.
— Твоя информация? — удивилась принцесса и тут же, сопоставив факты, продолжила уже другим тоном с изрядной долей яда:
— Ах, твоя информация, Тэодер. Нет, не пригодилась. И впредь, милый, если передаешь что-нибудь через заклинание связи не прямого контакта, постарайся проверить, дошли ли сведения по назначению. Я получила их в таком виде, что никакой перевод не смог расшифровать таинственные речи, оглашавшие улицу урбо-мира. Хорошо еще никто кроме меня и Кэлера этого не слышал.
— Не ошибается только мертвый, — ответил сестре Тэодер старой пословицей, на секунду в его глазах сверкнула молния гнева. — Я приму к сведению твои слова и постараюсь загладить промах.
— Обычная валюта при расчетах со мной поцелуи, — неожиданно рассмеялась богиня, приходя в отличное расположение духа так же неожиданно, как утратила его от почти невинной шутки Джея. — Но, наверное, требовать их с тебя…
На щеках Тэодера выступили ярко красные пятна, и обыкновенно чрезвычайно сдержанный мужчина торопливо заметил, откачнувшись назад:
— Не стоит т-ак шутить, к-кузина.
— О милый, ты покраснел, — приятно удивилась Элия, тактично 'не заметив' странного заикания лорда. — Мы в полном расчете, я увидела тебя смущенным, это очаровательное уникальное зрелище.
Тэодер опустил взгляд, богиня улыбнулась, коснулась пальцами своих губ, а потом дотронулась ими до щеки кузена и исчезла неслышной тенью. А мужчина судорожно вздохнул, прижав руку к лицу, там, где горел след касания кузины. Беседа с прекрасной Богиней Любви надолго лишила его душевного равновесия.
В самом разгаре веселой семейной пирушки, устроенной по случаю удачного завершения задания Источника, когда было выпито уже ящиков шесть-семь, а может и больше лучшего вина, съедена уйма всякой деликатесной всячины и спето немало развеселых песен, раздался пьяный вопрос задумчивого Кэлера, который, как всегда после двадцатой бутылки, ударился в философию:
— Интер-рес-сно, Элия, а кто все-таки убил Регьюла?
— Как кто? — удивилась принцесса, пригубив любимое вендзерское. — Конечно, Ноут.
Ее ответ потонул в оглушительном хохоте братьев. Громче всех смеялся сам серебряноволосый лорд.
