Но этот "Мерседес" был действительно хорош, Янка не утерпела и украдкой погладила его блестящий упругий бок. Показалось, что машина в ответ сдержанно вздохнула, словно изящный сильный зверь — вот- вот не выдержит и рванет на бешеной скорости с места!..
Пока пререкались, кто сядет на почетном переднем сидении, выяснилось, что неразлучная троица заранее договорилась ехать в пиццерию. Никто не удосужился спросить Яну или Юльку, хотят они туда или нет, хотя бы из элементарной вежливости! Невероятно, но факт: она, Яна, не хочет в пиццерию! Тем более, не в первую попавшуюся, а в любимую на улице Энгельса. Самый натуральный столбняк напал: никак не может выбросить из головы Галькины туманные (как всегда, прямым текстом) намеки, что владельцы "ее" пиццерии — родители Богдана. Как будто бы его мама там всем и заправляет.
"Вот в том-то и загвоздка — это уже не просто моя пиццерия… И никогда больше не будет… просто моей пиццерией. Всё-таки меньше будешь знать — крепче будешь спать!" — философски заключила Янка и опять ужасно захотелось поскорее слинять из этой неприятной ситуации, аж пятки зачесались. Добраться бы до дома, залезть по самые уши под байковое одеяло с гавайскими мотивами и пить из пузатой бабушкиной чашки зеленый чай с жасмином. А Галька пускай себе цветет и пахнет — никто ведь ей не запретит! — но морочить Яне голову не надо. Было видно невооруженным глазом, что подругу эта "стрелка" с двумя красавцами-ухажерами устраивает в самый раз: вон как довольно жмурится и хохочет после каждого слова! И придерживает сразу обоих за локти, как свою кровную собственность. Добро, значит, охраняет. Наполеонша, что с нее возьмешь…
Как раз на этой последней, самой заунывной мысли Богдан будто бы случайно обернулся к Янке и ободряюще улыбнулся. Ободряюще и даже ласково — а может, просто так почудилось… Она на всякий случай незаметно оглянулась по сторонам: а вдруг это предназначалось Юльке?.. Но Юлия уже расположилась со всеми удобствами на заднем сидении "Мерса" (переднее оккупировал Андрэ под предлогом "вас много, я один") и возбужденно что-то Гальке рассказывала, жестикулируя похлестче итальянцев. Одна Яна топталась в нерешительности у этого сверкающего чуда и задерживала всех остальных, жаждущих пиццы. Пускай даже она зла на Сергея до невозможности, но всё равно некрасиво получается: встречается вроде как с одним, а на гулянку едет с другим… Купили на "Мерс". Она поспешно принялась себя успокаивать: "Так я же не с ним еду, не с Богданом, а с компанией! Это другое дело, алиби…"
— Ну, чего ты стала? Давай залезай, тут всем места хватит! — нетерпеливо подогнала из машины Галя и подвинулась на целый сантиметр. Отбросив в сторону все сомнения, Янка нырнула в прохладное кожаное нутро машины: обивка сидений была тоже белой и на ощупь бархатистой, словно шерстка у ухоженного домашнего зверя.
— Круто, однако, — одобрила Юлька.
— Хорошо устроились? Удобно? — выкручивая назад до упора шею, поинтересовался Богдан, как любой уважающий себя радушный хозяин.
— Я же говорил — модели! — ответил за них всех Андрей, нахально развалившись впереди. Явно намекал на недавнее девчачье увлечение дефиле, его в конце лета организовала Ира, их инструктор по аэробике. Конечно, всё это не профессионально, любительская лавочка, и уж тем более не официально. Вот потому девчата туда и ходят, ни одной субботы не пропускают — даже кнопка Зая, ростом в метр пятьдесят пять, и чуть полненькая Галя с ее пышными формами. (В какой-то соционической книжке Янка вычитала, что типичный Наполеон никогда не бывает слишком худым, просто такая закономерность.)
Но Галька не могла оставить безнаказанным Андрюшин наглый выпад в ее адрес и привстала на заднем сидении, бесцеремонно растолкав подруг — похоже, примеривалась дать Андрею подзатыльник. А то и всерьез вцепиться в эти золотисто-русые скандинавские волосы в стиле Лео ДиКаприо (всё-таки у некоторых мужчин полностью атрофировано чувство опасности!). Словом, заварилась каша, как всегда с этими гражданами, от их энергичной возни Янка немного оттаяла и повеселела.
Да только рано расслабилась: улучив минуту затишья посреди Юлькиного трещания, Галина во всеуслышание объявила своим самым вредным голосом:
— Янка сказала, что это у нее последняя жизнь!
— О-ба-на! — поразилась Юля и покосилась на Яну с уважением. Богдан никак не отреагировал, только сдержанно улыбнулся (Янке в зеркальце было превосходно видно). Зато Андрюша вцепился бульдожьей хваткой, с неподдельным восхищением развернулся к девчатам:
— Последняя жизнь, значит! А потом куда? — и недвусмысленно ткнул пальцем в металлический потолок "Мерса".
— Кто тебя за язык тянул! — в сердцах проворчала Янка Галине, костеря себя за болтливость. (И ляпнула же просто так, на автомате, — попробуй теперь докажи, что ты не верблюд!) Но Галина батьковна умело сделала вид, что ее это никаким боком не касается.
— Я ж тебе говорил, она с придурью! — удовлетворенно бросил Богдану Андрэ и развернулся обратно, потерял к Янкиной чудаковатой персоне всякий интерес. Зато она вспыхнула до ушей, как созревший помидор, и поклялась себе сразу же, при первой же остановке вылезти из машины и уйти с гордо поднятой головой. А там словить первую попавшуюся маршрутку и укатить домой, пускай даже с тремя пересадками. А они пускай как знают, обойдутся без нее! Единственное "но" — девчонки зажали посередине, точно верная стража, без их содействия к дверям-то не прорвешься…
Машина была еще и кабриолетом, автоматическим (кажется, так их называют). Когда прямо над их головами "Мерс" начал медленно сворачивать свои бока, открывая замшевое нутро холодному низкому солнцу, девчонки уже полностью потеряли дар речи, только нечленораздельно от восторга верещали. Парни не вмешивались, с самодовольным видом переглядывались — всё это ужасно походило на фрагмент из американского реалити-шоу, на днях случайно словленного Яной по спутнику. ("Американская топ-модель" или что-то из этой оперы, когда длинноногие девицы-провинциалки впервые в жизни утрамбовываются в лимузин и примерно так же визжат, обливаясь шампанским!)
Сама Янка, однако, не верещала, улыбалась своим мыслям до ушей, пока не словила вопросительный взгляд Богдана в зеркальце заднего обзора. "Не стоит быть такой задавакой! Он же не виноват, что меня всякими "лимами" и "Мерсами" не проймешь", — одернула себя. А всё дело в том, что в прошлом году Янин крестный, веселый дядька из соседней Одессы, подрабатывал у них в городе на новеньком черном лимузине, развозил свадьбы и официальные делегации. Янка каталась с ним на каникулах несколько дней подряд, пока не сбила оскомину.
