Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

— Я надеялся, что он хотя бы выслушает меня! — голос Вилита дрожал от переполнявшей его обиды и горечи. — Пусть бы не поверил, пусть бы отругал и выгнал! Но он даже видеть меня не захотел!

— Думаю, известие о самозванстве госпожи Юлисы очень сильно расстроило государя, — царедворец сочувственно посмотрел на поникшего юношу. — А он же согласился на этот брак по вашему настоянию. Точнее, вашей матери. Но настояли-то на нём вы, и его величество об этом знает. Полагаю, отказ от встречи вам следует воспринимать, как наказание за неудачный выбор невесты. Хвала богам, что лживое письмо пришло до объявления помолвки. Иначе, вы пострадали бы гораздо серьёзнее. А сейчас император лишь выказал вам своё крайнее неудовольствие. Именно так запрет на посещение вами Палатина и воспримут в Радле.

— И что же делать? — настороженно глянул на него принц.

— Ждать, пока государь посчитает ваше наказание достаточным, — посоветовал лекарь. — А пока вам, ваше высочество, лучше не беспокоить отца. Продемонстрируйте ему, что вы поняли свою ошибку и раскаиваетесь. Излишняя навязчивость способна вызвать лишь раздражение у вашего царственного родителя. И не беспокойтесь, ваше высочество. Скоро всё уляжется, и государь обязательно встретится с вами.

— Боюсь, мне долго придётся ждать, господин Акций, — криво усмехнулся Вилит. — И тогда любые разговоры будут уже совершенно бесполезны.

— Ну почему же, ваше высочество? — мягко улыбнулся охранитель здоровья императрицы, стараясь подбодрить собеседника.

— Потому, господин Акций, — наставительно сказал молодой человек. — Что в Палатине есть очень влиятельные люди, готовые на всё, лишь бы уничтожить госпожу Юлису!

— Что вы имеете ввиду, ваше высочество? — нахмурился врачеватель. — Какие люди?

— Помните, как госпожу Юлису и её тётку едва не обыскали после визита во дворец? — подался вперёд принц. — Об этом тогда долго судачили.

— Ну, как же, — озадаченно кивнул лекарь. — Их тогда обвинили в краже драгоценной заколки у первой принцессы. Мне рассказывали, что легионеры в воротах перерыли весь паланкин и уже хотели их самих обыскивать, да хвала богам, вмешалась её высочество Силла. Кажется, она даже извинилась перед супругой регистора Трениума и его племянницей?

— Всё так, господин Акций, — кивнул младший сын императора. — Вот только пропавшая шпилька моей невестки и в самом деле была в их носилках! Хотя ни госпожа Юлиса, ни её тётка ничего туда не клали!

— Как это?! — вытаращив глаза, встрепенулся собеседник. — Что вы такое говорите, ваше высочество?

Не опуская глаз под недоверчиво-буравящим взглядом немало повидавшего царедворца, юноша пересказал ему услышанную от возлюбленной историю о том, как драгоценность супруги наследника престола оказалась в скромном паланкине жены регистора Трениума.

— А вы уверены, ваше высочество, что госпожа Юлиса всё это не придумала? — очень тихо поинтересовался ошарашенный лекарь, подумав, а не поторопился ли он, безоговорочно признав письмо из Канакерна фальшивкой? Уж очень страшные вещи рассказывает эта девушка? Она вообще в своём уме?

— Уверен, господин Акций! — решительно подтвердил Вилит. — Госпожа Юлиса говорит правду. Готов поклясться чем угодно, что она не станет мне лгать.

Молодой человек криво усмехнулся.

— Я слишком хорошо знаю первую принцессу, и мне прекрасно известно, как она любит свои украшения. Если бы Силла и в самом деле заподозрила кого-то в краже своих побрякушек, то непременно приказала бы их обыскать. Но она знала, что у них ничего нет, и чтобы не попасть в ещё более глупую ситуацию, стала извиняться.

Врачеватель в замешательстве откинулся на спинку кресла.

— Госпожа Юлиса сказала, что выбросила заколку в траву на аллее, ведущей к гостевой площадке возле статуи нимфы-нутпениды работы скульптора Павния Мадеса, — продолжил принц. — Если её не нашли, она до сих пор должна там валяться.

— То, что вы рассказали, просто ужасно, ваше высочество, — нарушил своё молчание царедворец, выдохнув. — О боги, и эта женщина станет нашей императрицей!

— Я думаю, что письмо из Канакерна тоже подменили по её приказу, — предположил Вилит. — Уж очень ей хочется женить меня на какой-то Аполии Комене из лотийских Коменов.

— Дело не только в вас, ваше высочество, — осторожно заметил собеседник.

— Да, я знаю! — досадливо отмахнулся молодой человек. — Они не хотят допустить примирения родителей!

— И усиления влияния южных родов, — кивнул лекарь.

Воровато оглянувшись на закрытую дверь, юноша тихо сказал:

— Я отвёл госпожу Юлису…

— Не нужно! — торопливо оборвал его врачеватель. — Я не хочу это знать!

— Почему, господин Акций? — подозрительно прищурился Вилит.

— Вы — сын Константа Великого, — принялся обстоятельно объяснять царедворец. — Вряд ли кто-то, будучи в здравом уме, решится причинить вам вред. А я бедный лекарь. За меня некому вступиться, кроме вашей матери. Но после обвинений госпожи Юлисы в самозванстве вряд ли её величество сможет мне чем-то помочь. А того, чего я не знаю, я никому не смогу рассказать.

— Вы считаете, может дойти и до этого? — озабоченно нахмурился императорский отпрыск.

— После того, что вы мне сейчас рассказали, я уже ничего не исключаю, — тяжело вздохнул охранитель здоровья государыни. — Рано или поздно выяснится, кто передал вам письмо на Ипподроме. Если Крис хотя бы в половину такой умный, как я о нём думаю, им его не найти. Но я-то здесь.

— И вообще, ваше высочество, — наставительно заметил собеседник. — Чем меньше людей будет знать, где скрывается госпожа Юлиса, тем лучше. Да и вам не стоит её навещать… слишком часто.

— Я попросил госпожу Юлису написать письмо другу её отца из Канакерна, — сказал молодой человек. — Вот только не знаю, как его переправить на Западное побережье.

— А я, ваше высочество, собираюсь послать туда человека, — поколебавшись, сообщил лекарь. — С заданием выяснить: была ли госпожа Юлиса в Канакерне на самом деле? И привести убедительные доказательства.

— Тогда, может, он и возьмёт с собой её письмо? — встрепенувшись, предложил молодой человек.

— Нет, нет, ваше высочество! — решительно возразил врачеватель. — Пусть каждый из нас пойдёт своим путём. Так больше шансов прийти к цели. Я лишь могу назвать вам несколько уважаемых купцов, ведущих дела с торговцами Западного побережья. Возможно, кто-нибудь из них сможет вам помочь?

— Хорошо, господин Акций, — поморщился Вилит. — Говорите.

— Я лучше запишу, — предложил хозяин мастерской, взяв один из лежавших на столе клочков папируса.

Однако, едва он ткнул пером в чернильницу, раздался громкий стук и взволнованный голос Пульчиты:

— Господин Акций, его высочество Вилит не у вас?

Мужчины тревожно переглянулись.

— Я здесь! — отозвался принц, поднимаясь.

Опережая его, царедворец почти бегом устремился к двери.

— Что нужно? — хмуро спросил сын императора у склонившейся в поклоне рабыни.

— Простите меня, ваше высочество, но государыня просит вас сейчас же выйти в сад. Она ждёт в Розовой беседке.

— Я ещё зайду, господин Акций, — уходя, бросил через плечо Вилит.

Невольница собралась пойти за ним, но лекарь в последнюю секунду успел схватить её за локоть, почти беззвучно выдохнув.

— Что там?

— Пустите! — зашипев рассерженной кошкой, женщина вырвала руку из цепких пальцев врачевателя, огрызнувшись. — Из Сената пришли!

Едва дождавшись, когда принц и рабыня скроются из глаз, охранитель здоровья государыни запер мастерскую и поспешил в другую сторону.

Поднявшись через кладовые на хозяйственный двор, он тоже направился в сад, стараясь не привлекать к себе внимания.

Восьмиугольную каменную беседку с беломраморными колоннами и новенькой черепичной крышей окружали высокие розовые кусты, кое-где уже покрытые ещё не распустившимися бутонами.

В просвете между деревьями Акций разглядел вольготно расположившуюся на скамеечке императрицу и двух сидевших к нему спиной женщин, в одной из которых он угадал Исору Квантию Белу.