Моё появление над стенами заметили и встретили приветственными криками. Как только скрытые в мгле снежной круговерти твари подошли достаточно близко, чтобы оказаться под ударами стражей стен, я вскинула руки накапливая собственную силу для удара.
Сине - фиолетовые сгустки пламени, пронзённые десятками молний, сорвались с моих ладоней и устремились к ползущему на стены облаку. Визг ударил по ушам, в местах попадания в цель образовались огромные проплешины, усыпанные осколками льда. Запах палёной шерсти чувствовался даже в небе. Но главное, у тварей больше не хватало сил на то, чтобы создавать вокруг себя скрывающую их позёмку.
Сотни стрел с наконечниками из особой стали вспороли воздух, находя свою цель. Какофония визга, воя, рычания и человеческих голосов, выкрикивающих команды, усилилась в разы. Твари тоже чувствовали боль. Казалось, что их уничтожение приносит им непередаваемую муку.
В руке привычно соткался силовой молот. Лучшее оружие для стремительных атак с воздуха. Одним ударом уничтожались сразу несколько особей. А вот непонятная суета на одной из ударных площадок стен, отвлекла моё внимание. Три тёмные фигуры встали треугольником.
- Буран, подожди! - придержала я рвущегося в бой грифона. - А то как бы в день свадьбы не схлопотать от дражайшего супруга.
И оказалась права. Удар Норидана был такой силы, что буквально пробил в гуще тварей настоящую широкую просеку, смешивая и тварей, и лёд, и даже камни. Да там траншея осталась едва ли не по пояс взрослому человеку.
- Вот об этом я и говорила! - посмотрела я на дымящуюся борозду. - Или это надо рассматривать как "сжёг жену в огне страсти"? А вообще, ничего так, хороший мне муж попался. С такими умениями точно в хозяйстве пригодится.
От увиденного даже твари на какое-то время притихли. Но голод и жажда крови пересилили страх, знакомый даже немёртвым порождения мрака.
Бойня закончилась, только когда ночь была на исходе. По закованной в ледяной панцирь долине перед стеной протянулись десятки траншей, словно какое-то чудовище исполосовало землю огромными когтями. Повсюду были кучи серого, какого-то грязного льда, что всегда оставался от погибших тварей. Стражи были измотаны.
Но сегодня была особенная ночь. Впервые на моей памяти, ни одна из тварей не добралась до стены. Ни один из стражей не был вынужден вступать в рукопашный бой с чудовищами. А значит, не было раненных и погибших.
Я и Буран долетели до руин Первой стены. Здесь тоже была тишина и никакого намёка на новую волну.
- Когда-нибудь... - вновь пообещала я, себе окинув взглядом мёртвый город и статую Основателя, всё ещё возвышающуюся над горой.
Вернувшись к крепости и подлетев, почти к самой стене, я сбросила на ударную площадку белый платок. Знак того, что всё спокойно.
Вернувшись в свою комнату, я рассмеялась, потому что по привычке вернулась тайным ходом. И сразу побежала встречать Норидана и его друзей. Портал мужа не сможет пробиться во внутрь стен. Родовая защита замка Сарнийских была одной из тайн Основателя.
Как я и предполагала, некроманты появились у центральных ворот, и только потом вошли в замок.
- Проходите. Комнаты готовы, вас ждёт обильный ужин и эликсиры для восполнения резерва. если они необходимы. - Опередила я едва открывшего рот мужа.
- Дражайшая супруга, а почему вы решили, что нам могут понадобиться эти эликсиры? - отчего-то зло прищурился муж.
- Так после такого расхода силы...
- Так вы уже в курсе всего? А откуда, позвольте спросить? - шипел Норидан, подойдя ко мне так близко, как только мог. - Кто вам успел рассказать? Ваш любовник на грифоне, позволяющий себе разбрасываться вашими платками? Видите ли, драгоценная моя, я согласился быть консортом, а не рогоносцем. И пока ещё, не быть рогатым тупицей мужем и посмешищем для всех тринадцати королевств, я в состоянии! Держите, и больше не смейте меня позорить!
- Ах, вот как... - прищурилась я вслед уходящему супругу и, сжимая свой собственный платок, который бросила в знак того, что всё закончилось, не больше часа назад.
Вышитый серебром придуманный мной вензель, в котором до Норидана никто не мог опознать моих инициалов, как-то странно блестел, словно ехидно усмехался.
