— Может быть, если Джарлаксл найдет способ это организовать.
Далия широко улыбнулась, показывая Энтрери свое доверие — и он высоко оценил этот жест.
— Скажи Кейну, что ты — король Ваасы, — пошутила она, снова возвращаясь к этой старой встрече. — Это должно заставить его примчаться на встречу.
Энтрери сдался, крепко обнимая Далию.
— Прошу, не рассказывай Кэтти-бри о моем отъезде и планах Ивоннель, — прошептал он, отрываясь от её губ. — Не хочу давать ей ложных надежд.
Это заставило Далию удивиться.
Энтрери мог только пожать плечами. План Ивоннель казался ему трудным, даже смешным. Но это все, что у них есть.
Дзирт осторожно вошел в круглую маленькую комнату.
Новая свеча была закреплена в центре, точно так же, как та, что Дзирт видел, посетив это место впервые. Они ждали его, подумал дроу, обнаружив на полу маленький запал.
Казалось, они хорошо его знают.
Слишком хорошо.
Раздумия о том, что он лишь игрушка, что его мучители получают огромное удовольствие гуляя с ним по бесконечным кругам, пришли за ним сюда, к этой свече. Он задумчиво покрутил запал в пальцах, не зная, стоит ли продолжать. Он хотел оценить себя, но, разумеется, не желал давать своим тюремщикам — а именно так он видел теперь монахов — желаемого представления.
Однако он так и не смог сопротивляться своему желанию, а потому щелкнул запалом и присел, зажигая свечу. Он был полон решимости убедиться до конца, доказать самому себе, что способен найти место удовлетворения, место тихой медитации, место, где его страдания и его палачи, быть может, не смогут добраться до него.
В первые мгновения ему казалось, что он может замереть в этой позе навечно. Это не казалось сложным, когда он совершенно расслабился, складывая руки перед собой. Он смотрел на свечу, давая свету увлечь его. Зажечься в глубине его души.
Мышцы задней части бедра запульсировали болью.
Он боролся, упорно сохраняя свое положение.
Время шло мимо него, не имея значения. Он ощущал неудобство и сражался с ним, чтобы проникать все глубже в свечу, глубже в себя. Это была его собственная версия причиняющей боль позы, которую он узнал за время, проведенное с Афафренфером и остальными. Его мышцы сокращались, стремясь удержать его в стабильном положении. И это было именно то, что нужно. Усилия, затрачиваемые на попытки сохранить равновесие, мешали всему остальному.
Дзирт думал об этом, и просто смотрел на свечу, просто смотрел в себя. Он думал только о своем дыхании, и его равномерный скучный ритм уносил дроу к более далекому и значимому месту.
Он закрыл глаза, хотя не знал об этом. Его поза была отлично сбалансированной, а тело пребывало в состоянии покоя. Но он не знал этого.
Он нашел свою пустоту, а в ней — святилище и покой.
Кэтти-бри была рядом, такая красивая и теплая. И это было замечательно. Женщина улыбнулась ему, её зубы были заточены. Острые и жестокие клыки. Существо засмеялось визгливым смехом.
Дзирт пытался оттолкнуть образ прочь, но ноги снова заболели, а мышцы обожгло огнем.
Он открыл глаза, чтобы найти свечу, сфокусироваться на ней, но пламя дико плясало на фитиле, и это лишь добавило ему тревог.
Его дыхание, тяжелое и сбивчивое, заставляло танцевать огонь, сколько бы он не пытался удержать нечто неуловимое.
Ноги разболелись, и дроу повалился на пол, тяжело дыша.
Свеча оплавилась. Он отметил, что достиг большого прогресса со времени своих предыдущих попыток, но для дроу подобное достижение казалось ничтожным. Не тем, на которое стоило обратить внимание.
Он нашел покой. Самое потаенное место личного мира.
Но и там мучители отыскали его.
Нельзя обрести покой.
Теперь Дзирт До’Урден понял, сильнее, чем когда-либо, что совершенно потерялся. Он вернулся в свою маленькую комнатку и упал на соломенный матрац, моля о забытье, которое даст ему передышку.
— Твои медитации стали лучше, — сказал Кейн Дзирту на следующий день. Великий Магистр пришел разбудить дроу прежде, чем солнце поднялось над горизонтом.
Дзирт посмотрел на него, не зная, как реагировать.
Ему было все равно, и он был совершенно уверен, что любые слова, сорвавшиеся с губ, не порадуют этого человека… или демона, или нечто, которое могло принять облик Великого Магистра Кейна.
— Ты в Ордене Желтой Розы и теперь зовешься Непорочный Брат Дзирт, — продолжил Кейн.
Лицо Дзирта недвусмысленно выражало его равнодушие.
— Ты, вероятно, даже на пути к титулу Мастера, — не обращая внимания продолжал Кейн. — Это не то что очень высокое звание, но его достигают лишь некоторые братья и сестры. Хотя в тебе я вижу подобные данные. Дисциплина, хотя ты закапываешь её в сомнениях…
— Ну хватит! — рявкнул Дзирт. Он оборвал следующую резкую реплику и покачал головой, успокаивая себя. — Достаточно.
— Ты тренировался много десятилетий. И это видно, — сказал Магистр Кейн, тоже покачав головой.
— Очень жаль, — пробормотал он, а затем повернулся и вышел.
Его смерть все испортит, а Малкантет уже начала создавать в этом жалком заброшенном уголке мира почву для удовольствий. Она согласилась с планом Дома Ханзрин лишь потому, что Демогоргон был уничтожен, Граз’зт, если верить сообщениям, шатался по Подземью, и в данных обстоятельствах поверхность казалась самым безопасным местом. Она всегда думала, что вернется, как только Граз’зт уберется назад в Абисс. В конце концов, у неё было достаточно связей с темными эльфами.
Но теперь она не была уверена в своих планах. Этими людишками так легко манипулировать…
— У меня болит голова. Я едва могу держать глаза открытыми, — сказала она, резко прижимая руку ко лбу.
— Мне плевать! — сказал король Ярин и схватил жену за плечи. — Я хочу тебя!
Он попытался толкнуть её на кровать.
С тем же успехом он мог бы толкать замок.
Удивленный Ярин посмотрел в красные глаза своей королевы.
Красные?
— Я сказала, что мне не до этих… обязанностей, — бросила Малкантет, и мужчина отпрянул, тяжело сглотнув.
Её глаза снова стали синими очами Концеттины, и она продолжила, одаривая мужа виноватой улыбкой.
— Я пошлю за вами, как только мне станет лучше, любовь моя.
Король отпрянул. Развернувшись, он, шатаясь, вышел из комнаты. Покачивая головою, мужчина пытался понять, что же только что произошло. Малкантет наблюдала за тем, как он прошел мимо стражей, и дворфа, который бросил на королеву понимающий взгляд.
