— Третье: хотите коньяку? Тогда и начнем более предметный разговор.
— Не возражаю, — запросто согласился Юрген. Повернулся к Славику: — Господин Антонов, одна просьба, могли бы вы курить в другом помещении? В нашем мире табак не используется, я очень плохо переношу дым…
Засиделись глубоко за полночь, поддерживая вполне конструктивную беседу. Сроки поставок. Транспортное обеспечение. Операции прикрытия на случай частичного или полного рассекречивания или вмешательства третьей силы. Экстренная связь. Возможный обмен специалистами.
Славик начал скучать — он решительно ничего не понимал в сугубо технических выкладках, насторожился только при упоминании «папки два-два-ноль». Тот самый загадочный «Проект 220». Попросил объяснить чуть подробнее, вызвав при этом соболезнующий взгляд Ивана:
— Похоже, у тебя нет никакого желания крепко спать до самой старости. Зря. Ладно, сам напросился… В Советском Союзе существовал аналог «Эндцайт», параллельная разработка имеющая, правда, несколько иные цели. Евгеникой увлекались не только в Третьем рейхе…
— Стоп, стоп, — запутался Славик. — Аналог? Меня всегда уверяли, будто Курчатов, Капица и прочие титаны мысли из Бериевского атомного ведомства подобраться к решению проблемы аномалий не смогли, после чего исследования заморозили, а в восьмидесятых тему прикрыли навсегда? Как связана евгеника и червоточины — физическое явление?
— В тысяча девятьсот тридцать девятом-сороковом годах, — бесстрастно сказал Юрген, — Россия и Германия начали сотрудничество не только в экономической сфере. Обмен научной информацией продолжался вплоть до начала войны, в том числе и по вопросам червоточин. Вторая мировая полностью изменила ситуацию: «Эндцайт» был переориентирован на… кхм… антарктическое направление и проект превратился из исследовательского в чисто прикладной.
…— У нас дело и вовсе закончилось крахом, — дополнил Иван. — После ареста маршала Берия новое руководство сочло разработки по созданию искусственных аномалий и сопутствующие изыскания «буржуазным формализмом», финансирование прекратили, бумаги частью уничтожили, частью отправили в архив навсегда. Бородавчатый любитель кукурузы Хрущев посчитал себя умнее Сталина, всемерно поддерживавшего отечественный «Конец времен», отдав недвусмысленный приказ: океанский флот, сверхтяжелые танки, стратегическая авиация и этот непонятный «пространственно-временной феномен» нам не нужны, извольте сосредоточиться на водородной бомбе и ракетах. Соответствующий отдел в Арзамасе-16 ликвидировали на стадии, когда ученые сумели отправить в далекое прошлое несколько зондов-маячков, при ориентации на которые аппаратура терминалов, построенных в Ленинграде, Москве и недалеко от Днепропетровска, могла создавать червоточины. Задокументировано три «прорыва», в итоге удалось перебросить в «объективное время» материальные объекты.
— Какие?
— Труп взрослого человека, не пережившего путешествие — в отличие от природных аномалий, искусственные гораздо опаснее. Думается, после отладки оборудования и новых экспериментов канал стал бы гораздо стабильнее. Затем принесло живую овцу. Валун. Несколько сотен литров болотной грязи с водорослями и жучками-лягушками. Помнишь, мы с тобой рассуждали, являются ли Двери классической «машиной времени»?
— Не являются, — заученно ответил Славик. — В отличие от рукотворного механизма, управлять червоточинами невозможно, они имеют естественную природу и держат фиксированный разрыв между эпохами. «Слепые периоды» и «самозамыкания» Дверей, вероятно, вызываются гравитационным воздействием.
— Всё это прекрасно, — вкрадчиво сказал Иван. — Теперь припомни его превосходительство рейхсляйтера, у нас на глазах осуществившего два фазовых перехода в течении нескольких секунд. И плевать ему было на гравитацию с расположением светил. Чуешь, чем дело пахнет?.. Юрген, прокомментируете?
— Не вправе комментировать ваши построения, но размышляете вы оригинально.
— То есть, никаких дополнений?
— Предпочту не говорить лишнего.
— Отлично! Теперь же, друг мой Вячеслав, вспомним, что евгеника, улучшение человеческой породы, была в фаворе у обеих общественно-политических систем, разве что в СССР это не особо афишировалось. Стремление приблизить человека к идеалу, — по классовому образцу у нас и по расово-национальному у немцев, — превалировало. В ход шли различные методы: идеология, физическая культура, даже мистика и, конечно, наука. А мистика плюс наука — равно «альтернативная энергетика», присущая аргусам, которые в ХХ веке зверь редкий. Откуда взять репродуктивный материал, для создания «Человека улучшенного», строителя лучезарного коммунистического завтра, повелевающего природой? Мы от природы ждать милостей не можем, взять их у нее наша задача!
— Папка «два-два-ноль», старт дан в январе тысяча девятьсот сорокового, — подтвердил Грейм. — Один из взаимоинтересующих планов по исследованию исторического прошлого. Планов со сказочными перспективами. Доступ к русским наработкам контора Паскуаля Йордана разумеется потеряла после 22 июня следующего года, а в Советском Союзе на этим работали еще четырнадцать или пятнадцать лет спустя! А весной сорок второго Рейнхард Гейдрих перенаправил концепцию «Эндцайт» в противоположное русло — к черту науку, надо спасать жизни и будущее!
— Боги Асгарда и Ванахейма, Юмала огнемечущий, святой Патрик и Ксения Петербуржская! — Потрясенный до глубины души Славик закрыл лицо руками. — Ничего себе вселенская тайна! Желтая пресса отвалит вам за нее баксов семьдесят! И то, если будете очень долго упрашивать!
— Смех смехом, а дело-то крайне скользкое, — покачал головой Иван. — Обнародование фактов экспериментов над людьми спровоцирует буйнопомешанную правозащиту на визгливую истерику — вот они, жареные факты о сотрудничестве двух бесчеловечных тоталитарных режимов! Этой публике ничего не докажешь — во благо создавался «Проект 220», или из природной кровожадности и садизма, — ответ всегда будет одинаков: виновны! Информационные и политические последствия при публикации архивных тайн подобного рода просчитываются моментально — а сколько закрытых папок еще пылятся на полках за железными дверьми? Славик, ты кругом не прав: в эту историю вложен труд сотен людей, пытавшихся изменить мир к лучшему.
— Со своей точки зрения.
— Да, со своей. Но — к лучшему.
— Сложно вообразить гипотетический «лучший мир», населенный исключительно аргусами.
— Неужели? Когда ты последний раз ходил за дедову Дверь?
