— Так просто?
— Принцип не сложен, но процесс в твоем случае длительный. Ты ведь прожил больше тысячи лет.
— Понятно. Но я клялся в верности вам, госпожа.
— Неважно, Деймос. Это не предательство и никогда им не будет. Я ведь сама хотела, чтобы Фаул помог тебе.
— Хотели?
— Конечно! Ты — один из Детей Ночи, а, значит, я забочусь и о твоем благе тоже.
— Моем благе… — задумчиво повторил Деймос, а Менестрес, словно подслушав его мысли, продолжила:
— Не считай это рабством со сменой хозяина. Ваш союз, если ты на него согласишься, будет равноценен. Он не обязывает вас вечно находиться подле друг друга. Каждый может уйти, если почувствует необходимость в этом.
— Но кровная связь не исчезнет?
— Нет, это навсегда. И вы всегда будете ощущать друг друга гораздо лучше остальных. Вне зависимости от разделяющего вас расстояния.
— Хм… — Деймос всерьез задумался над этой идеей.
— Правда, это тоже не непреложно. Со временем вы сможете закрываться друг от друга.
— Со временем?
— Да. Учитывая ваш возраст, абсолютного единения, как бывает с птенцами, не выйдет. Вы оба весьма самодостаточны.
— Только получается, я-то в нем нуждаюсь.
— В потребности в лекарстве нет ничего дурного.
— Но мне нечем расплатиться.
— Об оплате никто не говорил.
— Я не очень-то верю в бескорыстие.
— Мы — не люди, Деймос, — в который уж раз повторила Менестрес. — Мы не бросаем своих. Делай мы так, и это, прежде всего, угрожало бы существованию всего нашего вида. И тебе не стоит недооценивать себя.
— В каком смысле?
— Ты симпатичен Фаулу.
Не сказать, чтобы это стало новостью для Деймоса. Может, и не очень хорошо, но он все-таки чувствовал такие вещи. Да и сам… И если это станет ценой, что ж… он вполне может ее заплатить.
Владычица Ночи наблюдала, как лицо вампира становилось все более непроницаемым, по мере того, как он погружался в собственные мысли. Менестрес старалась не мешать и не давить. Слишком сложное решение предстояло принять Деймосу.
Чем больше королева наблюдала за мужчиной, тем яснее понимала, что для него есть лишь два пути: Фаул или весьма мрачная дорога самобичевания. И если выбран будет последний путь, то слишком велика вероятность, что Деймос просто перестанет существовать для мира. А при худшем раскладе ей самой придется убить его.
Думать дальше на эту мрачную тему не хотелось. Менестрес и так уже обдумала все, что могла и со всех сторон. Но к некоторым решениям никогда нельзя быть готовым, хоть ты их и принимаешь.
Тем временем Деймос словно очнулся и как-то по-новому посмотрел на Менестрес, так что она даже спросила:
— Есть еще какие-то вопросы?
— Думаю, нет. Я готов пойти на эту связь.
Владычица Ночи очень внимательно посмотрела на мужчину, обронив:
— Я не могу не спросить. Ты уверен?
— Да.
— Может, нужно еще время, чтобы все обдумать и взвесить?
— Нет, я решил.
— Хорошо. Тогда следует подготовиться к ритуалу. Через четыре дня я свяжу вашу кровь.
— Почему именно через четыре дня?
— Такие вещи лучше проводить в полнолуние. Полная луна благоволит нашим силам.
— Понятно.
Сам Деймос никогда не задумывался о столь тонких материях, а просто действовал, выкладываясь до конца.
Честно говоря, Деймос смутно представлял, что собой должна представлять подготовка к обряду, поэтому просто проводил дни в своих покоях. Нет, не раздумывая о предстоящем. Не имел такой привычки. Решение принято и точка.
Вот только остальным, кажется, был чужд подобный подход. И дня не прошло, как заявился Димьен. Деймос не ожидал увидеть телохранителя королевы, да и радости по этому поводу не испытывал, но все-таки впустил.
— Как ты? — осторожно спросил Димьен, словно пришел навестить тяжело больного.
— А как я? Так же, как и всегда, — пожал плечами мужчина.
— Я пришел извиниться.
— За что? — сам Деймос уже и думать забыл об их последнем происшествии.
— Я не должен был тебя подначивать, втягивать в этот поединок.
— Ах, вот ты о чем. Я давно уже не ребенок, Димьен, и сам несу ответственность за свои поступки.
— Но я тебя, фактически, вынудил.
— Это неважно. Я ни в чем тебя не виню.
— И все равно, прости меня. Я повел себя очень неразумно.
— Прощаю, — Деймос по-прежнему был уверен, что Димьен тут не причем, но если ему так легче… объяснять, и, тем более, доказывать свою точку зрения мужчина не собирался.
Кажется, телохранитель получил, что хотел, но уходить не спешил. Наконец, словно решившись на что-то, он похлопал Деймоса по плечу, проговорив:
— Я надеюсь, у тебя все получится.
— Хм…
Вот тут Димьен уже не стал дожидаться ответа, а быстро вышел за дверь, будто опасался чего-то, или собственного порыва.
Деймос лишь покачал головой, надеясь, что Руфус и Раши не заявятся следом. Эта шкодливая парочка временами больше походила на неразумных детей, чем на взрослых вампиров. Для Деймоса, детство которого кончилось раньше, чем он успел это осознать, подобное поведение было странным.
Он даже однажды спросил Менестрес о близнецах, все ли у них хорошо с головой. Та рассмеялась и объяснила, что, похоже, эти двое, наконец, обрели беззаботность и наслаждаются ею вовсю.
Подобного Деймос не понимал, но и спорить не стал. Не его подданные — и слава всем богам.
И все-таки на Димьене визиты не кончились. К полуночи пришел Фаул. Необычно серьезный и собранный. И снова тот же вопрос:
— Как ты?
Мужчина хмуро посмотрел на гостя, готовый заподозрить уже что-то нехорошее, и Фаул сразу почувствовал, что сказал не то и поспешил исправиться:
— Менестрес сказала мне, что ты согласился принять мое предложение.
— Да. Прости, мне нужно было сказать тебе лично.
— Ничего страшного. Главное, ты уверен?
— Я не меняю принятых решений. Не стоит беспокоиться, что я сбегу.
— Меня вовсе не это беспокоит. У тебя есть какие-нибудь вопросы ко мне?
— Пока нет. Вы оба все очень… доходчиво объяснили. Между нами создадутся узы крови, и на какое-то время нам необходимо жить вместе.
— В общих чертах верно. Но хочу предупредить: не стоит ждать немедленного улучшения. Потребуется время, чтобы произошли сдвиги.
— Понимаю. Ты не можешь поглотить сразу все. Слишком много даже для тебя.
— Ты почувствовал тогда?
— Что тебе тяжело? Да.
— И только это?
— Нет. Еще тебя напугало то, что ты увидел.
