– Немного пафосно, но мило.
Я секунд пять пытался сообразить, к чему это Найр сказал, пока Торк не пнул меня в спину: вылезай, мол, нечего рассиживаться.
– До последнего не верил, что сработает, – прошептал майор. – Эх, а будь эта мина сильнее…
– Для мины нужной силы ты б месяц порох возил! – огрызнулся Торк. – А «Джаггернаут» после взял бы да в стороне прокатился. Все! Где Найр?
– На месте, – раздалось откуда-то сверху.
Я задрал голову… и понял, что лучше бы этого не делал.
Потому что до этого можно было воображать, что стоишь рядом с чем-то вроде поезда. Ну или у борта парохода.
А когда глянул вверх и увидел, как ряды заклепок под облака уходят… тут-то у меня колени подогнулись…
– Они точно вылезут? – с тревогой спросил майор.
– Должны, – хрипло прошептал Торк. – Иначе… Его слова заглушил железный лязг. Там, наверху, распахнулась дверца… простучала, раскатываясь, лесенка… высунулся ружейный ствол… а в следующий миг винтовка уже валялась на земле, рядом со своим хозяином, и судя по тому, что летел он без воплей и криков, умер этот парень еще там, наверху.
– Ну, что задумались!
Я поднимался последним – так велел Торк, и это было разумно: если оборвется, то под самым тяжелым. Но лесенка была связана на совесть, наверняка – гномами, как и все здесь…
…кроме лужи крови, на которой я поскользнулся, как только перевалил себя через бронированный порожек. Те, что готовились выйти… их было не меньше пяти… наверное, потому как точно сказать мог разве что клерик – ну и сам Найр.
– Чего стал?! Бежим!
Впереди уже гремели выстрелы, это вступил в бой майор, и я бросился за Торком, старательно пригибаясь перед каждой дверью – здешние коридорчики мастерили для людей, не для великанов!
Потом выстрелы загрохотали еще и справа, ну а еще через полсотни шагов из поперечного коридорчика прямо на меня вылетел человек с коротким багром – и «Койот» оказался у меня в руке, рявкнул – мужчину в серой форме отшвырнуло на стену, он стал сползать по ней, оставляя широкой темный след…
– Валлентайн! Не отставай!
С гномьего топора на пол капали капли… капали капли… я опустошил барабан в очередной поперечный коридор, где мельтешили… а потом перестали… и только потянувшись за патронами, сообразил – капли были зеленые? Почему?
– Это здесь!
– Помню. – Драу… черт, я даже не удивился, видя, что Найр по-прежнему выглядит записным щеголем… ни пятна, ни помятости, туфли лаково блестят. – А вот и ваша лесенка.
– Шесть минут, – хрипло выдохнул Торк.
– Вы идите, идите, – пропел темный эльф. – И не торопитесь… а я здесь… постою.
Таким я его и запомнил – он стоял, небрежно прислонившись к стене и поправляя на левой… нуда, на левой руке чуть сбившийся набок перстень. А перед ним был коридор, по которому вот-вот должны были пройти десантники… среди которых – двадцать гномов отряда Крыс, элиты из элит, которые и с Барлогом один на один запросто выйдут…
Я смотрел на него долго… секунды две, а потом посыпался вниз, по лестнице.
Там, внизу, тоже палили вовсю – я споткнулся о гнома, лежавшего, раскинув руки… и кишки… поперек входа в кочегарку. Две пули разом выбили сноп искр из какой-то железной колонны справа, я нырнул за нее, отчетливо сознавая, что если хоть одну из этих труб, трубочек и трубищ пробьет – мне придет конец с вероятностью эдак… наверняка.
Высунулся, пальнул… попал. Два раза промахнулся. Затем увидел, как мимо пролетает отшвыриваемый пулями Торк… я перекатился, едва не расшибив башку о трубу, в упор срезал двух паливших по Торку гномов…
…атретьего – не успел!
Чертов коротышка нырнул за какую-то змеевидную хреновину с кучей циферблатов, выставил наружу ствол, три раза пальнул – наугад, не целясь, не мог он целиться…
Пуля звонко лязгнула о металл, и в кочегарке раздался пронзительный свист раскаленного пара.
Опомнился я лишь снаружи, когда захлопнул дверь – за которой уже никто не орал! – и повернулся к Торку. Гном лежал на полу и очумело мотал башкой. Крови видно не было, видать, кольчужка сработала на совесть. Но под кольчужкой-то все одно сейчас один сплошной синяк и пара-тройка сломанных ребер – это и к гадалке не ходи!
– Успел?
Торк мотнул головой.
Ах ты ж черт!
В первый момент я едва не взвыл! Затем увидел развешанные вдоль стены балахоны и вдруг сообразил – а не все пока что пропало…
– Нет. – Торк приподнялся на локте. – Ты не сможешь… этот защитный костюм для гнома.
– А я и не собираюсь втискиваться в него целиком, – парировал я. – Шлем на башку налезет, перчатки на руки тоже.
– Сваришься заживо.
– Да брось. Я ж заучил чертеж назубок. Добежать, крутануть вентиль и назад.
…и шагнул в белое марево.
Горячо. Боже, как горячо… словно кипятком обдали. Черт… раз-два-три, направо, три-четыре, еще раз вправо, обогнуть торчащую из пола колонну, раз-два, и трубу тоже обойти, три-четыре, завернуть, два фута от пола, где же этот проклятый вентиль, боже, сейчас выть начну, больно-то как, раз-два, неужели заклинило, нет, поддается, три-четыре, до упора. Ну все, дело сделано! Теперь осталось только убраться прочь из потрохов чертовой «ползучей крепости» и…
Выпрямившись, я развернулся к выходу – и с размаху врезался головой в повернутый вниз рычаг.
Жалобно звякнуло стекло. Все, что я успел, падая, – это закрыть глаза. Толку… когда пар ворвался внутрь шлема, мне разом захотелось выцарапать их. А потом я ударился спиной о палубу и понял, что вся испытанная мной доселе боль была всего лишь жалким подобием настоящей Боли.
И заорал – отчаянно, рывком выбрасывая из легких драгоценный воздух. Опомнился, стиснул зубы, не позволив сжигающему яду ворваться внутрь.
У меня еще достало сил вскочить на ноги. Ослепший, наполовину обезумевший от боли, я рванулся вперед, налетел на что-то, отскочил… если это стена… я бросился вдоль нее, вновь ударился, отлетел в сторону, упал, едва успев подставить руки – металл обжег даже сквозь защитные перчатки…
…и понял, бежать – некуда. Вернее – неизвестно куда. Найти выход из лабиринта я не успею – горло словно петлей сдавило. Еще миг, один-единственный, и я не выдержу и вдохну… и для меня все закончится.
А потом вспомнил – Молли!
Если я останусь здесь…
Я встал. И пошел сквозь огненный туман – к той, ради которой живу.
Вечер 1 июля 1863-го, Кэштаун, Гарри и Салли
– Что значит «не взяли» ?!
Салли носился по комнате, словно раненый бизон.
– Что значит «не взяли» ?! Я тебя спрашиваю?!
– Не взяли, значит, не взяли, – нарочито спокойно произнес Гарри.
На самом деле ему было всерьез не по себе. Начиная с того памятного рассвета, в Салли явно что-то изменилось. Трусливый кролик стал… нет, пожалуй, волком он все же не стал, решил Гарри… он стал бешеным кроликом – а это хуже.
