— Хорошо, барр Эвиан, накроете вы стрелами этот участок, или будете ждать, пока они сюда придут и сами попросят? — Итлана обратилась к офицеру, ждущему неподалеку.
— Так сильный ветер, миледи, и бой слишком плотный. Как бы своих не зацепить.
— Значит, сделайте так, чтоб не зацепили. И пошлите полсотни рыцарей в помощь командиру, а то он что-то совсем сник. И еще, как сбросите Рорка — расчистите стену. Все тела — вниз.
— Может подтянуть людей с других участков? На всякий случай?
— Капитан. Я повторю один раз. Лучникам — стена. Рыцарей — в помощь Виллису. Вам какие из этих слов непонятны? Людей с других участков не трогать — у них еще будет шанс повоевать. Пока стоят бастионы, Рорка на стене не закрепятся. А шестой бастион стоит, или я плохо вижу?
Сконфуженный офицер умчался исполнять приказ, а Итлана вновь стала напряженно вглядываться в ночь.
Схватка между рыцарями Алифи и передовым отрядом Рорка на участке шестого Бастиона разгорелась с новой силой. Отменная воинская выучка и отточенное искусство Алифи против бешеной злобы, презрения к жизни и численного превосходства варваров из племени хува. Весы судьбы колебались, не решаясь отдать предпочтение одной из сторон, но, по крайней мере, прорыв стабилизировался. Когда же он стал медленно сжиматься, на миг показалось, что этот бой остался за силами света. Увы, это был еще не финал, это было даже не совсем начало. Это была только прелюдия к началу.
В разгар боя на юго-восточном участке на северной стене появились черные фигуры, единым движением перепрыгнувшие через бортик парапета. Их не было много, да их и не могло быть много. Север — самая защищенная сторона крепости. Под стенами нет земли, на которой можно было бы укрепить лестницы, или подвести стенобитные машины. Только вода, но Оллис в окрестностях Маинваллира глубок и широк. Но если не лестницы, то что? Крючья? Веревки? Группа скалолазов? Откуда скалолазы среди Рорка? Сейчас уже невозможно понять, куда смотрели дозорные, как оказались на стене эти враги, но действовали они безупречно, слитно и, к сожалению, успешно. Еще мгновением раньше там была только сотня солдат, напряженно вглядывающихся в происходивший восточнее бой, да несколько дозорных, продолжающих патрулировать участок между угловыми башнями. Мгновением позже — и тени, метнувшиеся из-за стены, атаковали защитников гарнизона. Ближайшие дозорные даже не успели увидеть, что происходит, безмолвно рухнув под ноги убийцам. Сигнал тревоги длился дольше, чем жизни еще десятка солдат, стоявших спиной ближе всего к Рорка. Трудно бороться за жизнь, получив метательный нож в затылок. Остальные солдаты успели развернуться и атаковали противника. Три десятка шаргов на сотню людей, не худший для гарнизона расклад. Сначала казалось, что вмешательства и не потребуется — шаргов уверенно теснили к северо-западной башне, откуда на помощь уже бежали Алифи и люди. Шарги встречали солдат гарнизона вихрем стали, но продолжали отступать. Пока в тылу увлекшегося контратакой отряда не вынырнули новые бойцы Рорка.
Люди и Рорка смешались. Только что была кольчужная стена сил света и волна сил тьмы, одетая в черную кожу. И вот, словно кто-то обличенный властью и великой силой перетряхнул сито, на месте боя закрутилась странная, загадочная серебристо-черная вязь, постоянно меняющийся, завораживающий рисунок. К сожалению, серебристых фигур в нем оставалось все меньше, а черные фигуры продолжали появляться из-за парапета.
— Барр Эвиан, придержите помощь, командуйте отход. Барр Регир, Ваша очередь, — Бравин не сразу понял, что Итлана обращается к его коллеге, деду, имеющему дурацкую привычку падать с лестницы и жить в объятиях книжной пыли.
— Мастер, сейчас начнется, не подведи меня. — Сухо, спокойно, деловито. Женщина — воин, истинная дева битвы, в такие минуты она и начинает жить по-настоящему.
Дедушка-заклинатель, успевший забыть больше, чем другие видели и знали за всю свою жизнь, буркнул что-то в ответ, хрустнул своими костлявыми пальцами, удивительно быстро для его лет вошел в тахос, пространство-что-рядом, и уверенно захватил энергетические нити. Брошенный Региром «Невод» был широк и неумолим. Чистой энергии все равно, хороший ты или плохой, Рорка ты или человек, жив ты или уже идешь навстречу горизонту. Энергетическая сеть крепка и бескомпромиссна, с ней нельзя договориться, отсрочить встречу, или откупиться иной жертвой. Чудовищные жгуты силы коверкают тела, ломают кости, разрывают плоть. Ломают зубцы стен, гнут мечи и копья, рвут кольчуги и кожи. Силе неважно — плоть или сталь.
«Невод» страшен, но не быстр. А в старческих руках и вовсе медлителен. Как Региру вообще удавалось справляться с этим действом? У магии много инструментов, но «Невод» один из самых сложных и затратных. Падали Рорка, кричали люди, рушилась стена. Ячейки страшной сети сжимались, отрезая от спасения. Кто-то успел броситься в реку, кто-то умудрился уйти перекатом за край, большинство же было обречено. Регир, оскалился и побелел, зашатался и зарычал, в этот момент на него было смотреть не менее страшно, чем на то, что происходило на северной стене, но даже в таком состоянии он продолжал травить «невод».
Слишком медленно для такого боя. Слишком долго. Если бы он был один, его жизнь закончилась бы в считанные мгновения. Отпустить «невод» быстро, просто бросив управление энергетическим потоком нельзя, слишком много энергии и слишком мало шансов пережить ужасающий по силе откат. Он выбил бы жизнь из этого тщедушного тела. Маг, не имеющий возможности развеять чары или закончить их, становится уязвим. Проникновение в тахос Бравин почувствовал стразу, решительное и главное — множественное. Где-то южнее крепостной стены шаманы Рорка вступили в бой.
Древние свитки утверждают, что все первое поколение Алифи обладало даром видеть силу, от умудренных жизнью воинов до несмышленых детей. Видеть, накапливать, направлять. Лечить энергией было не многим сложнее, чем лекарствами, а убивать не труднее, чем мечом. Они были наделены даром, но обделены умениями. Многие годы предки щедро тратили силы, чтобы получить знания, и новые поколения Алифи были почти столь же сильны, но уже обладали накопленным за столетия опытом. Это была эпоха равных Богам, прекрасная и недолгая. Увы, с тех пор они становились только слабее, с каждым новым поколением. Сейчас только немногие могут видеть, и только избранные могут направлять силу. И даже они не вызвали бы ничего, кроме презрительных слов у магов прошлого. Алифи теряют силу, и знания предков уже не спасают. Или сила вообще уходит из этого мира? Что будет тогда?
