Бой вышел коротким: если мои голые пятки просто жгло холодом, то деревянные ступни противников немилосердно скользили по снегу. Заметив это, я развеселился и принялся сталкивать врагов друг с другом – только щепки полетели. Участок перед входом быстро стал похож на делянку лесоруба. Я подобрал руку, которую неосторожно уронил один из противников, и, пользуясь ею, как дубиной, разошелся вовсю. Когда в моей голове раздался гневный оклик: «Хватит!» – в более-менее пристойном состоянии оставался только один из конструктов. Остальные, пожалуй, годились только на дрова. Я усмехнулся, отбросил ногу (которую подобрал после того, как рука пришла в негодность) и развернулся к учительским апартаментам, отлично зная, что там увижу. Так и есть – из открытого окна на меня хмурился мой почтенный учитель, Урс Ахма Кайел ша-Итан ша-Кая ша-Мара и ша-демон-знает-еще-сколько-школ. Похмурился, пожевал губами, но так и не нашел, к чему придраться и за что наказать.
– Болван, – пробурчал недовольно, – лишь бы чего поломать. Собери дрова и отнеси к камину в обеденной зале, – и со стуком захлопнул окно.
Почти тут же за спиной у меня с таким же деревянным стуком что-то упало. Я обернулся – на земле грудой хвороста лежал последний конструкт. Я возликовал – не так уж часто случалось, что мне удавалось утереть нос учителю. Да что там говорить, совсем редко случалось, и десяти раз не насчитать. Да что там десяти, сказать честно, всего-то четыре, нет… пожалуй, даже три раза выходило по-моему. И то потом мне же от этого хуже было. Ну и пусть! Настроение у меня мигом поднялось, и я принялся собирать валяющиеся щепки, насвистывая и совсем не обращая внимания на снег под босыми ногами.
– Кажется, скоро год будет, как ты у меня в учениках? – рассеянно поинтересовался Урсай за завтраком.
Я насторожился, но виду не подал. А уж тот злополучный день рождения Анри я не забуду до самой смерти.
– Да, – ответил я, – через две седмицы ровно год.
– А… ну ладно, – пробормотал в усы Урсай и продолжил поглощать завтрак, делая вид, что не больно нужна ему эта дата.
Как бы не так! Полгода назад я, может, и поверил бы в это, но сейчас-то я хорошо знал, что мой учитель зря рта не открывает, и, если в его словах нет особого смысла, это означает лишь, что я его не увидел. А еще – его память была ничуть не хуже моей, а даже и намного лучше, в чем я имел возможность неоднократно убедиться. Так я и поверил, что он сам не помнит, в какой день Трор свел нас в этом Шихаровом кабаке. Не-е-ет, это он мне на что-то намекает. Я задумался. Год… год ученичества. Что это означает? Экзамен, вот что это означает! Я чуть ложку не выронил. Урсай ни разу не заикался, что собирается подвергнуть меня какому-то испытанию по истечении года, но вот сейчас я ни капли в этом не сомневался. А зная своего учителя, я могу прямо сейчас сказать, что он не ограничится проверкой знаний и практической работой в лаборатории, Шихар меня задери, нет! Он придумает что-нибудь заковыристое и чрезвычайно опасное, он не раз мне рассказывал про свои экзамены много лет назад – что сдавало их обычно не более половины курса, а сдавшим считался тот, кто остался жив. Нетрудно догадаться, что пересдачи у них были не приняты. Видимо, мне предлагалось догадаться о предстоящем испытании и готовить к нему тело и дух. Или не догадаться – и сдохнуть. Я утер губы полотенцем, поблагодарил и встал.
– Я отлучусь дня на три, – сообщил мне в спину Урсай, – к моему возвращению дострой пентакль и подготовь все необходимое для его активации.
– Хорошо, учитель, – ответил я и направился к себе в комнату. Понятия не имею, что там требуется для активации этого шедевра идеографии. Видимо, мне следовало, изо всех сил напрягая память и разум, рыться в необъятной замковой библиотеке в поисках описания. Вот только ничего подобного я делать не собирался. Очень печально, но Урсаю придется делать все самому, а для меня предстоящий ритуал останется загадкой.
Урсай пропал сразу после завтрака, но до вечера я вел себя, как обычно. Даже пошел в библиотеку и с вдумчивым видом полистал пару томов «Знаков и символов» Ахая Шестирукого. Правда, меня больше интересовали главы о маскировке, идеография – самая сильная из магий, и хорошо составленный узор вполне может задержать на несколько часов даже такого мага, как мой учитель. Но ничего подходящего к моему случаю я, к сожалению, не нашел и отправился спать.
Назавтра меня ждал сюрприз. Выйдя утром во двор замка, я порядком напугался, увидев там восемь человек, стоявших ровным полукругом вокруг двери, и мне понадобилось непростительно много времени, чтобы определить в них конструктов. Еще через мгновение я сообразил, что это – большая удача. Предполагалось, что я должен справиться с ними голыми руками – Урсай всегда наказывал меня за попытку применить магию в подобном поединке. Если он за мной наблюдает, то не замедлит явиться, полыхая праведным гневом, как только я попытаюсь сыграть нечестно. Я широко улыбнулся и шагнул с крыльца, темные фигуры тут же пришли в движение. Восемь? А почему не восемьдесят? Никто из противников не успел сделать и шага, как их поглотил ревущий Круг Огня. Но я тут же снял заклинание. В кольце выжженной земли проявилось восемь черных дымящихся фигур, по которым еще бегали огоньки. Какой интерес их так быстро сжечь, когда в кои-то веки представился шанс поразвлекаться вдоволь? И я принялся развлекаться.
Первый конструкт словил в грудь Молот Харма и, теряя конечности, ушел с набором высоты куда-то в сторону восходящего солнца. Пожалуй, это и называется «заре навстречу». Второго я заморозил Словом Силы и подпалил тройной Стрелой Огня – исключительно, чтобы улучшить освещение: зимним утром света было маловато. Сразу три врага рассыпались мелкой трухой, попав под Пяту Гиганта. Вообще-то я целился в одного, но радиус действия заклинания неожиданно оказался много шире, чем я предполагал. Оставшихся я порубил в мелкую щепу вызванным Мечом Воли. После потушил Лучом Холода человекообразный факел посреди двора, развеял Меч и разбил вдребезги последний конструкт просто кулаками. После чего горделиво оглядел поле битвы и принялся ждать, хотя, по моим прикидкам, ждать смысла не было – если бы мой учитель за мной наблюдал, он не преминул бы объявиться с первым же моим заклинанием. Похоже, мне все же удалось притупить его бдительность, и он и в самом деле поверил, что я оставил все мысли о бегстве. Хотя с ним никогда нельзя быть уверенным, он вполне мог меня раскусить и, увидев как я нахально раскидываю противников магией, утвердиться в своем предположении. Я вздохнул и отправился на склад – все равно больше ничего не оставалось.
