Когда-то он, про себя, называл её "львицей, что возникает под грохот барабанов"...
В Лиможе Лана оказалась, надеясь, несмотря на возникшую вражду между Филиппом-Августом и Ричардом, хоть как-то похлопотать перед королём о судьбе брата.
С нею можно было не подыскивать слов, можно было вообще молчать. Говорила она.
- Ну вот, Медведь - он и есть Медведь! - хохотала она, освобождаясь от его объятий. - Я наслышана о ваших похождениях, точнее - наслышан весь Лимож! Все только и говорят о том, как вы сражались с десятирукими псоглавыми великанами верхом на трёхгорбом верблюде! В особенном восхищении от вас иные дамы... Знаете, почти все из них, после того, как вы их оставляли, тут же удачно вышли замуж! И тотчас же родили детей! Вы - волшебник! А знаете ли вы, что также весьма удачно вышла замуж и я! Причём, удачно настолько, что герцог вскоре освободил меня от своего присутствия, отправившись в лучший мир и оставив немалую ренту, которой, по крайней мере, мне будет достаточно, чтобы без хлопот воспитывать сыновей, в особенности старшего... Вы как-нибудь должны повидать его, чудесный мальчик, и уже, несмотря на свои семь лет, вовсю размахивает деревянным мечом и даже пишет неплохие стихи, да, а зовут его, как это ни покажется странным, тоже Бертран... с чего бы это, скажут злые языки? Но я вас ничем не обязываю, отнюдь!.. Признайтесь, вы по-прежнему очаровываете милых женщин, и охотно разрешаете им прокатиться на своём великолепном скакуне? Ах, шалун! Говорят, что вы сегодня изволили даже посетить эту мнимую монахиню Гвискарду де Божё? Ах, не закипайте, ведь никто не знает вас так, как знаю я! И не делайте мне прищуренные глаза, да-да, вы посвятили ей чудесные стихи, которые этот негодяй Констан пытается выдать за свои, и прикинуться вами, и об этом знают все, но никто не протестует, все довольны, вот ведь в чём загвоздка! Я более чем уверена, что всё разрешится в вашу пользу! Король - на вашей стороне... и, к сожалению, не на моей...
- Если Констан - негодяй, - решил, воспользовавшись паузой, вставить де Борн, - то кто же я?
- Ты? Ты??? - от души рассмеялась Матильда. - Ты - просто смешной, и за то тебе простятся все грехи... Знаешь, мой брат очень жалеет о размолвке с тобой, он просил передать тебе привет...
Сэр Бертран молча поклонился.
- А кстати, - оживилась она. - Почему бы тебе не пригласить сестру короля Английского в гости? Тем более, говорят, вы изволили прибыть с интересной компанией, а также говорят, что ввечеру, а точнее к ужину у вас должно собраться приятное общество? Мой дорогой Бертран, спасите меня от скуки, я требую этого! А вообще, в вашем окружении была замечена некая очаровательная особа. Вы привезли её с Востока... или из своего сказочного Винланда? Ну признавайтесь же, ну признавайтесь! Удивительная юная дама, которая предпочитает ездить верхом на немыслимой красоты, серой в яблоках лошадке в то время как её прислуга трясётся в этом душном и неудобном паланкине, после часа пребывания в котором необходимо звать людей, чтобы тебя разогнули!.. Между прочим, пару часов назад её, в сопровождении слуг, заметили... где бы вы думали?.. на местном рынке, где она лично покупала... что бы вы думали?.. неимоверные количества бадей, кувшинов, котлов и вёдер!
- Я об этом ещё ничего не знаю, - признался де Борн.
- Мой друг, Лимож - не столь огромный город, и новости в нём передаются мгновенно... Ну, хватит, мне кажется - мои ноги наконец-то пришли в себя. Так мы поедем?
Особенных препятствий к выезду из города не случилось. Масса горожан в это время тянулась к ристалищу, иные - чтобы заранее занять удобные места накануне завтрашнего зрелища, иные - для того, чтобы полюбоваться, как король, в силу принятого обычая, объезжает с проверкой места будущих состязаний. За стенами города слышалась музыка - сарацинский оркестр, как это вошло в моду по возвращении крестоносцев из Земли Обетованной... Де Борн узнал тамбурины и цимбалы, по резкому визгливому звуку узнал зурну... Они проследовали сквозь ворота...
- Какая странность! - приподняв занавеску паланкина, сказала Матильда. - Такое впечатление, что большинство этих ротозеев торопится посмотреть вовсе не на короля!
И действительно, по выходе из ворот толпа раздваивалась. Почему-то очень многие спешили попасть не к ристалищу с его трибунами, фанфарами и длинными полотнищами штандартов, но совсем в другую сторону, а именно - в шатровый городок, где, ближе к берегу реки, собралось несколько сотен зевак.
- Чёрти что! - вслух подумал рыцарь, - не мои ли ребята снова что-то учудили?
- Ах, не пожар ли это?! - восторженно всплеснула руками Матильда.
2
Каждый из предоставленных приезжим рыцарям участков пустоши был огорожен невысоким забором. По условию аренды, здесь могли размещаться не только шатры, но и временные помещения под склад снаряжения, конюшня под открытым небом, а также костровища, где каждый из обитателей городка мог сам готовить себе еду. К часу возвращения рыцаря в лагерь, над большинством участков курились дымки. Над самым крупным участком, что занимали их семь шатров, поднималось не менее семи дымов, и именно сюда почему-то стремились люди.
Нет, это был не пожар, это было нечто совсем иное, никогда невиданное ранее в этих местах...
Спуск к реке оснастили специально построенной лестницей и мостками. Стоя цепочкой на лестнице, воины короля Эдгара передавали из рук в руки деревянные ведра с водой.
Наверху же, один из шатров, (что обычно был выделен под хозяйственные нужды), был перенесён ближе к обрыву. Рядом с ним пылал костёр, в котором докрасна калили булыжники, чтобы, достав их щипцами из огня, тут же отнести в шатёр и бросить в специально установленный внутри котёл с водой, после чего полог шатра снова наглухо закрывали - дабы не упустить пар.
Здесь же, впритык к парному шатру, огородили и закрыли тканями широкую площадку, поделённую на два отделения, мужское и женское. На кострах, в закопчённых котлах булькала вода, в бадьях замачивали веники, Миура и Ахискала носились с покрывалами и полотенцами... словом, называлось это действо, привлекшее к себе внимание нескольких сотен зрителей, "походнАйя русскАйя баньЯ" - как пояснил Кьяри кто-то из зевак.
Командовал всем этим представлением, естественно, ни кто иной, как сэр Линтул.
Тут же горели ещё несколько больших костров, с вертелами и большими котлами, и запах мяса и пряностей тянулся далеко вдоль берега. Здесь распоряжался Телле. На готовочных столах нарезали хлеб и овощи, разливали вина по кувшинам; отдельно поставленные два стола - для господ и прислуги были покрыты скатертями.
- Крупнее нарезай, крупнее! - поучал слугу Телле. - Ты пойми: люди бывают малоежки и бывают многоежки. А вдруг кому-то захочется взять кусок побольше? Повкуснее?..
