Одинокий взгляд копошится в чреве гор, выворачивает память Земли, ищет. И не находит. Пылает огнем желаний и власти разум ищущего. Давит и давит, словно гигантский зверь без имени накрыл безбрежными крыльями весь Урал. Подминает под себя. Жмутся остовы хребтов, натужено стонут леса. Холод и страх принес полет зверя.
- Есть ли новости о Падшем, брат? - издалека, из бездны холода доносится до Земли, согнувшейся по гнетом тоски по ушедшему родичу голос Мрака.
- Нет...
***
Лика, к этому времени устала все время находиться в институте. Что за жизнь, хочется домой. Только, где сейчас этот дом? В Остролистном переулке, у черта на куличках, в самом хвостатом тупике Локомотивного поселка. Или дом, там, где она жила последние десять лет, в городе, где живут все близкие ей люди, ее подруги, друзья, соседи, просто люди. С ними тепло, с ними можно говорить и смеяться, любить и плакать, нет нужды контролировать каждую мысль, душевный порыв, выражение глаз. Надо же, Мышка поймала себя на грустной мысли, дошла, даже с Ленчиком больше недели не общалась. Интересно как у нее с Саймоном, что-то он слишком тихий в последнее время. В институте их загружают все больше. Обидно, все студенты как белые люди имеют возможность нормально общаться со своими близкими, родственниками, друзьями, а я среди них как ворона. Ощущение одиночества, в какой то момент стало острым, болезненно тонко заточенное лезвие полоснуло по горлу. Нет, так больше нельзя, я спекусь.
Решение пришло в голову по проторенной в наших Российских институтах тропинке. Надо удрать с занятий пораньше. Часов в пять Лика помахала ручкой всем мающимся структурной лингвистикой. Что ж предмет полезный, наверное, но душевное здоровье, иногда важнее. С такими высокими моральными установками Мышка выкатилась из запасного входа, запыхавшимся от поспешного бегства, но вполне довольным клубочком. Набрала полную грудь воздуха, ледяные иглы царапнули горло. От счастья и ощущения свободы хотелось кричать во весь голос, петь и танцевать. Хорошо как! Но странно, одновременно. Пусто вокруг, где все? Вымерли как динозавры в мезозойскую эру. Безлюдно, натянуто пусто, ни людей, ни собак, ни кошек. Тихо, даже вездесущие в поселке вороны не суетятся. Само по себе пришло определяющее ее состояние слово: отчуждение.
Институт воспринимался городом, как инородное тело, вирус внедрения, болезнь на теле человечества. А я кто же? Антитело? Не слишком ли высокого вы мнения о себе, мэм? Лика быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Казалось, вокруг болезненно сжимается ее жизненное пространство, словно его кто-то захватывает, отбирает, преследуя одинокую жертву. Давно я не испытывала такого дискомфорта, размышляла Мышка. Что это, само по себе возникло болезненное чувство, или специально кто-то сжимает меня тисками обстоятельств? На остановке она простояла двадцать минут. За это время не одного автобуса, не одной маршрутки, так не бывает. Даже такси куда-то запропастились. Придется ловить частника. Из-за угла резко вынырнула одинокая иномарка. Лика вскинула руку в интернациональном жесте. Взвизгнули тормоза, открылась дверца.
В машине сидел немолодой, ухоженный мужчина лет сорока, сорока пяти. Удивленно разглядывал Хейлин. Она решила заговорить первой.
- Здравствуйте, до города не подбросите, я сегодня из института рано, решила пробежаться по магазинам.
- Института? - Переспросил шофер, не выказывая никаких чувств удивления. Незнакомец, несмотря на прилизанную внешность, производил странное впечатление серости и незаметности. Лика показала ему рукой в сторону корпуса, думая про себя, можно подумать здесь институтов на каждом шагу.
- Мне сегодня пришлось раньше уйти, а автобуса не дождешься, подвезете?
- Садитесь,- спокойно и как-то слишком равнодушно произнес мужчина. - Учитесь в этом институте?
- Да, в сто пятой у Клозе, а вы из какого гнезда? - Ткнула пальцем в небо наобум, и неожиданно сразу попала в цель.
- Вар Мор-Ган.
- Ясно. У нас то же Лобо Мор-Ган учится, вы ему кто? Я Хейлин Кер, слышали наверное? Незнакомец лихорадочно соображал, на какой вопрос ему отвечать, если отвечать по существу.
- Ты из гнезда?
- Нет, скорее из клана. Историю клана Ссорн знаете?
- Немного...
- Их в один прекрасный осенний вечер вырезали, всех поголовно. Лично я думаю, что вар Энафер, есть у меня такие необоснованные подозрения. А вы как думаете?- Мужчина промолчал. Лика решила продолжить. - Кончилось это довольно печально. Что случилось, так никто и не понял, вероятно, виноват геном, они не местные. Их скосила неизвестная эпидемия. Насколько я знаю, из-за этой болезни гнезд Мары на Земле теперь нет. А вы, чем занимаетесь в гнезде?
- Я расчетчик.
- Ясно, а как вас зовут, господин расчетчик? - Лике жутко хотелось разговорить попутчика, вытянуть из него крохи информации. - Вы с нашим Мор-Ганом родственники? Мужчина молчал. Машина шла на приличной скорости в сторону города. Лика продолжила свои расспросы: - В кого это Лобо такой рыжий, в отца или мать?
- Тебе куда? Куда конкретно?
Через десять минут Лика оказалась рядом с домом. Любезно попрощалась, помахала ручкой. Рядом с родительской десятиэтажкой раскинулся малюсенький скверик у Черкизовской оптовки. Хотелось прогуляться, но поймала себя на мысли, что что-то, определенно мешает наслаждаться моментом. Посмотрела в небо. В бледной осенней синеве одиноко скользили легкие перышки-облачка, холодное желтое Солнце надрывается, стараясь светить под закат поярче. Радостное, в общем-то, небо. Что же не так? Перешла на астральное видение и чуть не подавилась. Все небо оказалось покрыто высокой темной, густой сетью. Не случайно, ей показалось, что трудно дышать. Сама жизнь под такой конструкцией вызывала неприятное чувство удушения. Огляделась, внимательнее присматриваясь к людям. Да, все они казались мрачными, приплюснутыми своими проблемами. Лика испугалась, они так выглядят, словно жизнь потеряла всякий смысл.
Нет, товарищи, так жить нельзя. Самый простой способ изменить настроение, прикупить что ни будь вкусненькое к ужину. Позвать гостей, поговорить о себе и о жизни. Поднялась к себе на девятый. Ту квартиру, что рядом с институтом, с этой старенькой родительской, девяносто седьмой серии и сравнивать нельзя. По углам, от длительной бесхозяйственности таилась сырость. Отопление работает еле-еле, что ли? Из горячего крана текла тоненькая струйка горячей воды. Тоскливо. Нет, так нельзя, о чем это я? Разнюнилась с чего-то на себя и людей, сопли распустила. Жалко себя, да, жалко? Неужели, так действует на меня эта мерзкая сетка? Или это обычная расхлябанность и нежелание работать, ни для себя, ни для других. Нет, лапочка, выводы делать рано, по себе людей не судят. Вот встречусь с девчонками, пообщаюсь, потом решу, что делать.
