Найти обратную дорогу, оказалось намного труднее, чем представлял. В итоге плюнул на попытки, забредя в очередной тупик и поймал рикшу — стул на колесиках, который толкает перед собой, на манер тачки, извозчик. Центральные улицы города хорошо освещались масляными лампами, разгоняющими тьму надвигающейся ночи.
Чуть не порезался о торчащее из пробитых ножен клинки, приказал «таксисту», завернуть в ближайшую кочевническую мастерскую. По моим наблюдениям в белокаменном Хиорте, ни одна лавка, не знала, что такое ограниченный рабочий день и все работали круглосуточно. Конкуренция двигатель торговли, это точно. Не учел только одного. Из-за специфического запаха, некоторые мануфактуры были вынесены далеко от центра. Извозчик на мне наверно заработал дневную норму, возя сперва на окраину, а потом обратно.
С подмастерьем кожевника удалось договориться довольно быстро. Тот обещал даже, по завершению прислать готовое изделие в гостиницу. И взял только предоплату, окончательный расчет, по получению. Не пришлось оставлять мечи, только попорченные ножны, этого было достаточно. Так и вошел в «Золотой грифон» с завернутыми в парусину «хашти» под мышкой. Оставил портье деньги, в случае если буду отсутствовать, когда придет гонец с обновкой. Да попросил, не прогонять рыжеволосого мальчишку, если такой будет ошиваться поблизости утром. Хотелось забыться сном.
Просыпался тяжело, вчерашняя беседа с Диосом и мысли о ней, долго не давали уснуть. А голове нужен был отдых, помогла только дыхательная гимнастика и регулировка внутренних энергий.
Сегодня у меня легкий день, всего то надо занести деньги в пансионат. Все остальное время можно потратить на прогулку по городу. Погода стояла солнечная и обещала такой остаться. На завтрак выбрал чашечку красного чая и несколько слоек сливочного теста, с добавлением сыра. Приятно вот так сидеть, за столиком и никуда не торопится, смотреть как народ на улице спешит по своим делам, проносятся кебы и юркие рикши лавируют в людском потоке.
— Там конопатый такой мальчишка, говорит вы его ждете? — швейцар лишь делает свою работу.
— Да, позовите его, — и уже громче, слуге: — вторую чашечку чая! И пару пончиков.
— Доброе утро! — бойко здоровается мой проводник по городским джунглям, но смотрит на приближающийся поднос, с горячей выпечкой. — Это мне?! — не веряще глядит, на поставленную перед ним, тарелку.
— Тебе, тебе. Кстати как тебя зовут то? — слойка приятно тает, запитая горячим напитком.
— Винсент, но все зовут меня Вин. — Как можно говорить, запихнув сразу два пончика в рот?
— Меня можешь называть Даг, — кто же пьет залпом почти кипяток?
— Ай, — обжегся бедняжка.
— Тебя, что мама не кормит завтраком?
— У меня нет мамы, — немного замыкается в себе но продолжает, — и папы. Я у тетушки живу. — Глаза бегают, а плечо подергивается, врет. Не в том, что родителей нет, а том что живет у родственников.
— Сегодня погуляем по столице и надо зайти в «Белую поляну», оплата та же, согласен?
— Конечно, а можно попробовать вашу слойку? — киваю.
— Может тебе яичницу заказать?
— Фи, — ну конечно, зачем есть что то иное кроме вкусностей?
— Когда доешь, сразу и пойдем, — подвигаю ему свою тарелку, я уже сыт.
Сытый мальчуган, попытался уговорить поймать кеб или нанять рикшу, но мне это было не интересно, хотелось пешей прогулки. Парки и зеленые насаждения, не интересовали, после эльфийского леса они были пресными. Маленькие улочки и переулки, то же много раз видел проезжая по другим городкам. А вот широкие проспекты, облицованные гранитом набережные многочисленных каналов, на это хотелось смотреть не отрываясь. Чем дольше мы гуляли, тем больше я влюблялся в этот величественный город, сумевший объединить в себе: очарование старой Праги и холодную красоту Петербурга. Около одного из домов, на берегу канала, восторженно замер. Колонны, поддерживающие балкон в форме корабля, были выполнены в виде морских змеев, необычно и очень гармонично.
— Этот дом, построен в 416 году, архитектором Ньменом фон Гард, для адмирала имперского флота ви`Тенакиса.
— Ты что подрабатываешь экскурсоводом? — как то не вязалась эта речь, с одиннадцатилетним мальчишкой.
— Ээээ, нет, — а что он так смущается? — Просто я тут вырос и многое знаю.
Наверно Вин, очень серьезно интересовался историей родного города, не раз он комментировал всё, что меня интересовало. Да он оказался просто ходячей энциклопедией!
— О, Даг смотри! Это ведущий актер, главного имперского театра, — ладошка указывает, на импозантного мужчину, греющемуся в лучах утреннего солнца, сидя на скамейке при набережной.
— Ты ходишь в театр? — я и правда удивлен.
— Нет конечно, — его голос полон возмущения. — Что я там забыл?
— А откуда ты его знаешь? — Винсент, спотыкается о поребрик, но потирая ушибленное в который раз колено, уверенно произносит:
— Видел где-то, у меня память хорошая.
Река отделяющая старые, центральные и южные районы от северных новых, была широка. Метров четыреста, у того места где мы остановились. Я насчитал десять мостов через водный поток, с того места где стоял.
— А сколько мостов в городе, через Аурими? — именно так, называлась эта река, текущая с болот на северо-востоке, до самого западного океана.
— Не знаю, никогда не считал. — Беспечно пожимает плечами Вин, усердно пытающийся попасть плевком прямо в селезня, плавающего под нами. Любопытно.
С этого момента приглядываюсь, к сопровождающему мальчишке повнимательнее. Замечаю как он грустнеет, стоит пройти мимо нас родителю с ребенком. Как старается держаться поближе ко мне, стоит появится рядом страже или наоборот уличным забиякам.
— У тебя же нет никакой тети? — вопрос заставляет его прервать свое увлекательное занятие.
— Есть! — но видя мой взгляд, поправляется: — нет, я сирота, — молодец, даже не пытается плакать.
— А живешь где?
— Нигде! — и замыкается в себе, всем видом показывая, что на такие вопросы больше отвечать не будет.
— Пойдем присядем, — показываю на пустующую не вдалеке скамейку. — У меня ноги устали, — разумеется это не так.
По пути покупаю ему сладкую вату у торговца с колес. Пусть немного расслабится.
— У тебя есть мечта? — это не простое любопытство.
— Ага, каждый день есть сладости! — увлеченно ловит ртом пенистую вкусность.
— И всё? А кем хочешь стать когда вырастешь?
— Вором! — ой, а вот это плохо. Не в выборе, а в возможных последствиях, если моя догадка верна.
— Я видел, ты увлеченно рассматривал проплывающие по реке яхты, может передумаешь на счет вора? И помечтаешь быть матросом?
