При виде этих двоих у меня почему-то поползли по коже мурашки. Пару эту отличало то поразительное совершенство, которое возникает из мало кому данной возможности выбирать для себя любые черты лица, любое телосложение, любую жизнь, которую пожелаешь, – то, что в представлении простых смертных отличает настоящих богов. Они были высоки даже для обитателей родной планеты Эльтора. У женщины невероятно длинные ноги, достойная зависти и восхищения, гармоничных пропорций фигура – все то, что именуется знойной красотой в лучшем смысле этого слова. Мужчину отличало атлетическое телосложение – широкие плечи, узкие бедра, – физическое совершенство, которое редко встретишь в природе. Но более всего меня поразили в этой паре черные волосы, отливавшие алмазным блеском, и красные, похожие на рубины глаза.
Женщина направилась к Эльтору, глядя на него так, как будто он был долгожданной наградой, за обладание которой она готова была убить любого, кто посмел бы посягнуть на него. Незнакомка заговорила с ним на хайтонском. Несмотря на мелодичность языка, у меня возникало недвусмысленное ощущение угрозы, крывшейся в словах женщины, как будто она обещала своему собеседнику обтянутую бархатом спальню в самой преисподней. Мужчина оставался стоять возле порога, наблюдая за происходящим с видом элегантной отрешенности. Время от времени по его лицу блуждала легкая улыбка – особенно в те моменты, когда Эльтор явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Женщина повернулась к своему спутнику и кивнула. Тот прошел вперед, спокойный и самоуверенный. В каждом его жесте читалось высокомерие. Присутствующие немедленно склонились в почтительном поклоне. Его взгляд встретился с взглядом Эльтора, и они какое-то время пристально смотрели в глаза друг другу, как будто выполняли одним им известный ритуал. Этот эффект дополняла внешность обоих мужчин – оба были примерно одного роста и телосложения. Один сверкал золотом, другой был красно-черный, подобно двум половинам некоего сверхъестественного существа. Несмотря на то что Эльтор занимал ущемленную позицию – полураздетый узник со связанными за спиной руками, – этот своеобразный поединок выиграл именно он.
Неожиданно женщина заговорила снова, закончив фразу словами «Крикс Икуар».
Вот, значит, как. Это Крикс Икуар, эйюбианский министр торговли. Тот самый, что купил нас.
Эльтор и Крикс Икуар продолжали сверлить друг друга взглядами, как будто вели безмолвную дуэль. В следующий миг мне стало ясно, что что-то не так. Эльтор начал падать, падать…
Пол как будто устремился мне навстречу, больно ударив меня. До меня донеслись обрывки чьих-то слов, и я поняла, что пол вовсе не движется, – это я покачнулась и падаю. Эльтор произнес что-то на эйюбианском. В его интонации мне послышалась тревога. Подняв голову, я увидела, что он отчаянно пытается вырваться из «дружеских объятий» наемников. На его лице впервые читалось выражение страха.
Икуар опустился на колени рядом со мной. Заглянув в его рубиново-красные глаза, я содрогнулась. Какое жуткое ощущение я только что пережила при падении на пол. К счастью, это ощущение быстро пошло на убыль – а вместе с ним и мои эмпатические способности. Я приняла сидячее положение и дрожащей рукой убрала упавшие на лицо пряди волос.
– Мне сказали, что вы говорите по-английски, – проговорил Икуар.
Я зажмурила глаза, испытывая облегчение оттого, что слышу привычный мне язык. По моей спине отчего-то пробежали мурашки.
– Посмотри на меня! – услышала я властный голос Икуара. Я открыла глаза, успев заметить, как по безупречному лицу пробежала гримаса неудовольствия. Икуар резко выпрямился.
– Она все еще в шоке! – произнес он на хайтонском языке. Окружающие поспешили откликнуться на его слова. В их голоса закрался страх: как боялись они навлечь на себя гнев того, кому надлежало лишь угождать – причем всегда и любой ценой. Эльтор стоял в стороне, не сводя с меня глаз. Его все так же крепко держали за руки несколько наемников. Когда седовласая женщина помогла мне встать на ноги, к нам приблизилась другая женщина-эйюбианка, заговорившая на непонятном языке. Стоявший рядом наемник взял меня за руку и подвел к стене, через которую мы вошли в это помещение.
– Нет! – вскричала я и попыталась высвободиться из его железной хватки.
Я поняла, что меня сейчас уведут прочь и я расстанусь с Эльтором, единственным близким мне человеком в этом бесконечно далеком, чужом и жутком мире.
Эльтор тоже рвался на свободу, отталкивая своих стражей.
– Пустите меня к ней! – выкрикивал он.
В самой гуще голографических деревьев показался блестящий овал, и наемник потащил меня прямо к нему. Сопротивляясь, как могла, я продолжала звать Эльтора. Сзади до меня доносились крики и шум борьбы.
– Отпустите ее! – снова раздался его крик.
Наемник потащил меня к выходу. Ноги мои безвольно волочились по зеленому ковру. Мы проникли внутрь овала, и входное отверстие сомкнулось у меня за спиной. Я оказалась одна. Эльтор же остался с Криксом Икуаром. Оба, он и я, заложники кошмара наяву.
Глава 16
ВЛАСТЕЛИН БОЛИ
Однажды, несколько сотен лет назад, в Лос-Анджелесе, мне приснился сон. Совершенно незамысловатый. Я поступила учиться в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и получила степень бакалавра бухгалтерского дела. Там я подружилась с людьми, которые предпочитали оружию книги. Такой вот сон. Мне хотелось совсем малого.
Получила же я гораздо больше.
Комната была освещена довольно тускло. Я лежала в постели, смутно понимая происходящее, но все-таки осознавая присутствие в помещении уже знакомой мне седовласой женщины.
Некоторое время спустя я, опираясь на локти, приподнялась в постели. Голова тотчас закружилась, и окружающий мир принял расплывчатые очертания. У меня было такое чувство, будто я нахожусь под действием наркотика. Комната была круглая. Пол устлан синим ковром. Кто-то снял с меня платье и накрыл темно-синим одеялом, теплым и нежным, как сладкий детский сон. Напротив моей кровати в кресле дремала женщина-эйюбианка.
Неподалеку находился стол, на котором стоял изящной формы кувшин – в виде цветка, чьи лепестки образовывали носик. Влага из него сбегала вниз к столу, где исчезала. Рядом с кувшином стояла чашка в форме цветка. Я попыталась было дотянуться до чашки, но не смогла. Руки почему-то сильно дрожали и почти не слушались. Я обессиленно опустилась на постель, не в состоянии что-либо сделать самостоятельно…
Возле меня тотчас оказалась женщина. Она склонилась надо мной и приложила руку сначала к моей щеке, а затем ко лбу. Хотя выражение ее лица оставалось бесстрастным, прикосновение ее руки было нежным и ласковым, как у добросердечной сиделки. Она поднесла к моим губам чашку, и я торопливо осушила ее содержимое.
