Элирил произнесла слова, позволявшие ей видеть незримые предметы, и перед ней возник сундук. С выверенной осторожностью она повторила слова, которые ночной провидец произносил, чтобы обезвредить защитные печати. Она задержала дыхание, открыла защёлку и откинула крышку.
Шёпот заполнил воздух, неразборчивое бормотание, намекавшее на безумие, отчаяние и тьму. Элирил посмотрела внутрь сундука и увидела там книгу. Серебрянные символы на обложке, обычно постоянно менявшиеся, сейчас застыли. Она вслух прочитала написанные там слова, слова, написанные много веков назад для неё, только для неё: «Наступает ночь. Буря из теней предвещает её приход.»
Обложка растворилась вонючим чёрным дымом, рассеявшимся в воздухе. Страницы «Листьев одной ночи» лежали голые, обнажённые.
Она достала вторую часть книги, которую надлежало сделать целой, книги, которую подарила ей сама Шар в обличье стражника, Фрейга, книги, которую она выхватила из огня своей собственной трансформации. Книга дрожала в её руках, как живое существо. Её обложка сама собой перевернулась и замелькали страницы, пока книга не открылась на том месте, где в тексте зиял пробел, пустота, которая желала быть заполненной.
Элирил эхом повторила слова ночного провидца, снимая защиту с «Листьев одной ночи». Девушка аккуратно достала её из сундука — в голове раздался шёпот — и положила сверху на другую книгу.
Темнота в комнате стала гуще. Книги слились друг с другом.
Шёпот в её голове усилился, триумфально вознёсся. Она схватилась за голову, сцепив зубы. Голоса, тысячи их, все разом заговорили — разным тоном, на разных языках и диалектах. Она не смогла долго это терпеть. Она хотела закричать, чтобы они замолчали, потребовать, чтобы они говорили так, чтобы она могла понять...
Голоса стихли.
Потея и задыхаясь, Элирил смотрела на книгу.
Одинокий голос раздался в её голове, женский голос, настолько пропитанный силой, что Элирил задохнулась.
Призови Бурю Теней, тёмная сестра.
Книга захлопнулась.
Элирил благоговейно смотрела на неё. Слова книги были хитрой ложью. Но между строчками таилась истина ритуала.
Она взяла книгу и бросила в сундук кольцо, кольцо, которое дал ей ночной провидец, кольцо, которое начало её трансформацию.
— Узнай же мою тайну, ночной провидец.
Она сделала себя и книгу нематериальными. Она поднялась в безлунное небо сквозь потолок покоев ночного провидца, где от радости закричала во тьму.
Она выполнит волю своей богини и проведёт ритуал. Она воссядет рядом с лордом Скиаграфом, когда он станет править погрузившимся во тьму миром.
Она засмеялась, когда осознала, что ночной провидец скоро поймёт — у госпожи потерь есть тайны даже от него.
***
Кейл появился во мраке на подъёмном мосту, ведущем в храм Маска на Путевом камне. В небе над ним сияли звёзды Фаэруна. Ночь льнула к нему. Ноздри заполнил чистый морской запах, и Эревис сделал глубокий вдох. Тихий шорох далёкого прибоя раздался в ушах.
Две мелких собачки Ривена выбежали из арки храма и бросились к Кейлу, виляя хвостами. Кейл, который был рад их видеть, опустился на колени и потрепал их по бокам. Они облизали его руки, упёрлись лапами в его запястье и попытались облизать лицо. Окружавшие его тени, казалось, совсем не тревожили собак.
Он поднялся на ноги и взглянул вправо, туда, где стоял холм, на котором они с Ривеном похоронили Джака. Он кивнул могиле коротышки. Кейлу казалось, что Джак был бы доволен тем, что он воскресил дракона.
— Пошли, девочки, - сказал он собакам. - Внутрь.
Собаки побежали впереди, а он пошёл следом за ними в храм своего бога. Он улыбнулся, когда подумал о том, что Маск сумел заполнить свой храм всего лишь двумя людьми и двумя собаками.
В передней он обнаружил ожидавших его Ривена, Наяна и Магадона. Собаки Ривена бегали вокруг хозяина. Ривен отсутствующе потрепал их по головам.
— Что случилось? - спросил Кейл.
— С драконом всё прошло хорошо? - поинтересовался Ривен.
— Насколько это возможно.
— Надо было оставить его мёртвым, - сказал Магадон.
— Брось, Магз, на самом ты так не думаешь. Дракон стал орудием чужой воли.
Магадон посмотрел на него.
— Но именно так я и думаю. Просто тебе это не нравится.
Кейл почувствовал вспышку гнева, но подавил её. Он вспомнил мысленный клинок Магадона, желтый свет которого пятнали чёрные линии. Магадон и сам был орудием чужой воли.
Наян прервал неловкую паузу.
— Жрец на службе Абеляра Корринталя искал тебя, - сказал он. - Он отправил мне магическое послание. Я ещё не ответил.
— Абеляр Корринталь? - удивлённо переспросил Кейл.
Наян кивнул.
— Мы вернули ему Эндрена. Так он узнал обо мне. Он утверждал, что является твоим союзником.
Кейл не назвал бы Абеляра союзником, хотя они достигли определённого взаимопонимания.
— Кто такой Эндрен? - спросил Магадон. - Какое отношение он имеет к происходящему?
— Эндрен — это сембийский дворянин, - отозвался Кейл. - Абеляр — его сын и слуга Латандера. Они враги главной правительницы.
На лице Магадона не отразилось никаких признаков понимания. Возможно, это была апатия.
— Сембия погрузилась в войну, Магз, - объяснил Кейл. - По крайней мере, так было. Я встретил Абеляра по дороге из Селгонта. Он и его люди остановили нападение на хулорна. И, возможно, спасли мою жизнь. Я ему должен.
— Ты должен мне, - сказал Магадон.
Кейл с трудом сохранял спокойствие.
— Я знаю.
— Что Абеляру от тебя нужно? - спросил Ривен.
Кейл посмотрел на Наяна, и теневой ходок покачал головой.
— В послании шла речь только о том, чтобы ты встретился с ним.
— Может быть, ему нужна помощь на войне? - сказал Кейл.
— Это не наш бой, - ответил Магадон.
— Может быть, мальчишка Ускеврен попал в беду, - предположил Ривен. - Ривален Тантул взял его под своё крыло.
Магадон посмотрел на Ривена.
— Ривален Тантул?
Ривен сощурил свой единственный глаз.
— А теперь это стал твой бой, да?
— Я задал тебе вопрос, - сказал Магадон, надвигаясь на Ривена.
Ривен сжал зубы.
— Отойди, Магз. Отойди сейчас же и следи за языком.
— Я хочу убить Ривалена Тантула за то, что он со мной сделал.
— Значит, в этом мы с тобой сходимся, - ответил Ривен. - Отойди.
Магадон отошёл и обратился к Кейлу.
— Отведи меня к Ривалену, Кейл.
— Нет.
Ответ Эревиса резко оборвал Магадона.
— Нет? Он мне задолжал кое-что!
— Как и мне. Как и Ривену. Но это в такой же степени не наш бой, как и гражданская война в Сембии. По крайней мере, сейчас.
