В это время, когда вся армия стояла под стенами Амархтона, никто не заметил как на Крепости отчаяния, где уже не осталось живых южан, появились мантии колдунов. Их предводитель, архимаг Калид, старый колдун с иссеченным лицом и длинной острой бородой, первым вскинул магический посох. За ним собирались десятки магов правящего в Амархтоне Темного Круга. Посохи взметнулись, соединяясь невидимой магической нитью. Маги творили совместное заклятие. Их волшбу заметили с поля слишком поздно. Над правым флангом, где скопились войска южан Этеокла и Феланира, прямо из воздуха образовалась темно-серая туча. На какой-то миг она зависла над тысячами людей, а затем стремительно рухнула.
Воздух задрожал и застонал, не причиняя, однако, людям видимого вреда. Но спустя секунду крики ужаса пронеслись над боевыми колоннами.
— Там драконы! Целая стая!
— На стенах чудовища! Нам с ними не справиться!
— Гадесовы врата по-прежнему стоят!
Страх и неверие охватили сердца тысяч людей. Одни застыли на месте, обомлев от ужаса, иные попятились, иные принялись кричать «Мы не пойдем дальше!» «Сильвира завела нас в погибель!» Смятение охватило многих, и младшие военачальники растерялись, не зная, что делать.
Сотворив общее заклятие, маги принялись за одиночные. Теперь они высматривали наиболее тщедушных воинов, шептали заклинания — и холодное кольцо страха сжимало несчастного. Один забился в истерике на земле, другой бросился наутек, оглашая окрестность пронзительным визгом. Магию страха колдуны считали гораздо надежнее убийственных молний. Молния убьет одного, а охваченный страхом воин увлечет за собой в бегство десятки.
«Вот и маги, вот и их хваленые отпугивающие заклятия, — думала королева. — Только бы мои не поддались!»
— Трубы! Пусть трубят Зов отваги! — крикнула королева своему конному посыльному. — Передай всем военачальникам — Зов отваги!
* * *
Волшба творилась и на балконах Аргоса — темно-серая туча упала на Крепость страха, где орудовали морфелонские булавоносцы.
— Мы в западне! Нас предали! Армия оставила нас! — закричали поддавшиеся магии воины.
И тут же со стороны города по стенам поползли страшилища-фоборы, навевая невыносимый страх. Это уже было слишком даже для булавоносцев. Морфелонцы бросились назад в свои осадные башни. Толкая и сбивая друг друга, они спешили спуститься на твердую землю, бездумно открывая спины врагу. Еще секунда — и началось бы массовое истребление. Но здоровяк Гурд оказался не по зубам даже фоборам.
— А ну назад, морфелонцы! Куда собрались?! Хотите умереть последними?!
Мигом три десятка бойцов сплотились вокруг своего заводилы. Железные щиты и булавы сшиблись с нескончаемым потоком фоборов, прикрывая спины своих товарищей. Гурд рвался вперед, сметая булавой ползущих на стену полудухов.
— Ближе, ближе, страхопугала! Сейчас я вас пугать буду!
Остальные же воины, коих оставалось еще не меньше полторы сотни, с перепуганными насмерть лицами бросались назад в осадные башни, срывались, падали, разбиваясь о землю в своих тяжелых доспехах. Паника оказалась губительней реального врага, и конструкция одной из осадных башен, в конце концов, не выдержала. Под тяжестью отступающих провалилась поперечная балка и толпы людей, ломая перегородки этажей, посыпались вниз. По земле ползали со стонами те, кому посчастливилось выжить после падения.
Воздух наполнялся атмосферой страха.
* * *
Стеноломы проломали вторые ворота на несколько минут раньше того момента, когда фоборы атаковали морфелонцев на стене Крепости страха. Путь в город открыт — стеноломы, сделав свое дело, прижались к стенам, пропуская рыцарскую конницу королевы. За ней с громкими криками понеслись воины Афарея, увлекаемые своим предводителем.
Поубавившийся человек на десять конный отряд королевы ворвался в город — в непроглядную стену пыли, где просвечивались силуэты двурогих даймонов. Эти были посильнее однорогих арпаков, но устоять перед закованной в броню конницей они не смогли. Вставшую на дороге нечисть конные рыцари смели и разметали в один миг.
Королева осадила коня. Продвигаться дальше верхом стало невозможно из-за расставленных повсюду заградительных сооружений с острыми кольями.
— Спешиться! — приказала королева и первой спрыгнула на пыльную амархтонскую площадь. — Мечи к бою! Оруженосцы, отвести коней назад к стенам!
Она не сразу поняла, почему на нее навалилось непонятное угнетение, усталость и равнодушие к происходящему вокруг. То же самое испытали и все ее рыцари.
«Да что ж это?!» — Сильвира стряхнула наваждение и подняла голову.
Вот как! Этого тоже стоило ожидать. Над головой королевы и всего рыцарского корпуса висело Облако равнодушия — такого привычного для Амархтона. Маги Темного Круга потрудились на славу — неделю колдовали, не меньше, и не без помощи Башни мрака. Тут уж ничего не поделать. Правда, Облако само развеется через день-два, но битва к тому времени будет давно закончена. Конечно, королеве не составит больших усилий сопротивляться магии Облака, пожалуй, справятся и рыцари, верные своей владычице, да идущие следом бесшабашные молодые львы Афарея. Но как поведут себя остальные — простые воины со своими тревогами и страхами?
Окидывая взглядом все вокруг, пытаясь предугадать, откуда враг нанесет контрудар, королева подала знак тревоги рыцарям. Слишком недобрая тишина стояла в городе.
И тут эту тишину нарушил рев сотен и сотен даймонов, ринувшихся на рыцарей со всех сторон. Вмиг завязалось рукопашное месиво, засверкали длинные рыцарские мечи. Поначалу королеве казалось, что орды даймонов, пусть даже двурогих, пусть даже покрытых какими-то доспехами — ничто, в сравнении с рыцарями, закованными в броню. Недаром каждый рыцарь совершенствовал свои доспехи в течение многих лет. Даймоны тщетно силились добраться до тела рыцарей. Дубинки, топоры, палаши, палицы и трезубцы отскакивали от железных доспехов, как от гранитного камня. Рыцарские же мечи при каждом взмахе сметали по одному, по два даймона, разрубая их вместе с оружием. Однако через минуту боя рыцари попятились под чудовищным натиском нелюдей: их было слишком много. Вокруг монолитного кольца рыцарей пали сотни пораженных даймонов, а они все прибывали и прибывали. На смену каждому поверженному вставали по два-три новых, а в рассеивающейся пыли уже виднелись грозные фигуры исполинов, ростом вдвое выше человека, со страшными волчьими головами. Это были разрушители — одни из жесточайших воинов тьмы, выращенных в Амархтоне на культе силы кровавых состязаний. Их стихией была грубая мощь.
