Обстановка комнаты, такая привычная и уютная стала плыть и меняться. Теплые ноты в декоре сменились черным и белым, поделив помещение на две части. Как Свет и Тьма, как Хаос и Упорядоченность. Две противоположные части.
Вдох и медленный выдох. Снова поплыли очертания дома, словно он никак не мог решить, что выбрать, на чем остановиться. Или просто не желая этого, больше не желая видеть что — то постоянное в своей жизни. Слишком это все хрупко…
Недолговечно, как и все в Аранелле.
— Не понимаю, — глухой, скрипучий голос, лишенный хоть каких — то эмоций. — Ты же всегда возвращалась…
Тихий звук открывающейся двери. Переведя безумный темный взгляд на вошедшего, Хаос улыбнулся, растянув губы в дикой, счастливой усмешке.
— Что случилось? — тихо спросила вошедшая женщина, нисколько не испугавшись непривычно взрослого, пугающего образа любимого мужчины.
— Я просил. Я умолял. Это уже нечто, не так ли? — весело поинтересовался Хаос, повернувшись к ней спиной и уставившись в окно. Скрестив руки на груди, он не отрываясь следил за плывущими очертаниями пейзажа снаружи — Я предложил ей часть мира в обмен на то, что бы она избавила ее от этих мучений. Но нет. Гордость. Или гордыня. Да какая разница, что затуманило голову этой сучки?! Она все равно отказалась, сказав, что так заложено Творцами и не мне, избалованному, самовлюбленному, напыщенному идиоту менять течение процесса взросления ее потомков! И к чему это привело?!
— Хаос, да объясни ты толком! Что случилось — то?!
— Корана. Перерождение прошло, я чувствую это, я знаю, что связи все оборвались… Но даже тогда я чувствовал ее в этом мире, понимаешь?! Чувствовал! А сейчас…
— Что?!
— Ничего, милая… Ничего. И это заставляет меня задуматься о целесообразности дальнейшей жизни этих изживших себя тварей…
На лице мужчины мелькнуло диковатое выражение, замешенное на ненависти и ярости, сейчас сжигавших его. Да, Корана не была ни его творением, ни его ребенком.
Но она была его дочерью. Членом его семьи и воспитанницей. Кто — то допустил весьма существенную ошибку, решив, что он, Хаос, оставит такой шаг без ответа.
Женщина только беспомощно смотрела на него, хихикающего мужчину, с мерцающими черными глазами, периодически переводя взгляд на плывущую обстановку комнаты, менявшую свой облик все быстрее и быстрее.
Ниила.Резко сев в постели, провела пальцами по лбу, чувствуя как по вискам и спине струится холодный липкий пот. Кошмары меня в последнее время не беспокоили, но ощущение потери и одиночества никак не были связаны с тем, что мне снилось. Медленно спустив ноги на пол, вздрогнула от соприкосновения обнаженной кожи с остывшими за ночь деревянными досками. Поежившись, поднялась, морщась от боли в еще незаживших ожогах на спине и бедре. Так же пострадала левая рука, от локтя до предплечья, задевая грудную клетку, но там остались лишь легкие шрамы, не причинявшие никакого беспокойства.
Невесело улыбнулась. Там, где мы были, на земле разверзся настоящий ад, уничтожавший все, что попадалось на пути. Вышедший из — под контроля огонь пожирал дома, людей, деревья…
Тряхнула головой, прогоняя видения и подошла к окну, обхватив себя за плечи. Что — то было не так, что — то изменилось в мире, пока я спала, свернувшись в клубок и утроившись в коконе из крыльев своего демона. Сайтос, конечно, начнет жаловаться, что я ему все отлежала, но…
Слабо улыбнулась. Пусть жалуется. Я все еще не могу поверить, что он останется со мной, все еще не верю в этом. Поэтому использую по максимуму любую выпавшую возможность оказаться рядом, запомнить его запах, те ощущения от прикосновений к обнаженной коже и мягким, теплым перьям его крыльев.
Приятные мысли нарушила дрожь, пробежавшая по позвоночнику, и осевшая необъяснимой болью в сердце. Закрыв глаза, попыталась понять, что так меня беспокоит, раз за разом, перебирая все нити, связывающие меня с теми, кто стал для меня чем — то большим, чем просто близкие — семьей.
Резка боль пронзила висок, спиралью закручиваясь в сознание. Реальность разбилась на мелкие кусочки, закрутившись хаотичным вихрем вокруг меня. захрипев упала на колени, сжимая горло, что сдавило невидимым ошейником. В конце концов мне удалось побороть саму себя и усилием воли восстановила картинку, сложив все кусочки в единое целое. Все связи были на месте.
Все, кроме одной.
— Кора! — закричала, пытаясь достучаться до сестренки, получить хоть какой — то отклик. Но в ответ пришла лишь звенящая тишина, наполненная металлическим привкусом крови на языке.
Нет. Не может быть. Кто угодно, но только не она! Она же выходила из самых опасных передряг, она ведь выжила после того, что случилось с ее семьей, она же…
Она просто не могла бросить нас. Рагдэна, Сешъяра и нас, свою семью. Она не могла! Нет!
Собрав все силы, всю магию, что осталась в моем теле, бросила по окутывающим всех живых существ нитям силы зов, безмолвный крик, замешанный на самом действенном поисковом заклинании, которое я знала.
Вот только ответ подсознательно мной уже был дан. Поиск не покажет никаких результатов, потому что что — то пошло не так. Перерождение всегда обрывало все, что пронизывало нас и Корану, уничтожало любые чувства и связи.
Но на месте обрывков никогда не было этой щемящей пустоты. Она практически мгновенно заполнялась слабыми тонкими отростками, тянувшимися туда, где была беззащитная, слабая и только прошедшая процесс Перерождения Корана. И мы всегда знали, что все в порядке, все так и должно быть.
А сейчас раз за разом натыкалась на затягивающую черную дыру там, где раньше билось живое сердце сестры.
По щекам потекли обжигающие слезы.
— Нет! — закричала, не обращая внимания на то, что разбудила эрхана, мгновенно оказавшегося рядом. Его руки обвили мою талию, перетягивая к себе на колени и я уткнулась носом в шею Сайтоса, уже не сдерживая ни боль от потери, ни рыдания ни отчаянье, переполнявшее меня. — Нет, она не могла уйти… Не могла!
— Тшшш… — тихо шепнул Сайтос, прижавшись губами к моему виску. — Я рядом…Я с тобой, мое любимое чудовище… Я с тобой… Я всегда буду с тобой…
Сэмира.Простое женское счастье. Сколько лет я мечтала о том, что бы сидеть у горящего камина, в объятиях любимого мужчины и чувствовать, как по ладони, лежащей на животе, бьет маленькой ножкой новая жизнь. Мой малыш.
Хихикнула, потершись щекой о плечо Хана. Нет, наш. Наш малыш. Или малыши. Как знать, может Ниила была права? Сама я ничего не хочу выяснять, пусть будет сюрприз. В конце концов, я ведь дочь самого Хаоса, непредсказуемого стихия, обожающего беспорядок.
— Все в порядке? — нежный шепот прямо в ухо, обжигающий, горячий.
Улыбнувшись, кивнула головой, наслаждаясь его теплом и силой, его любовью. Пожалуй, это я заслужила за все то, что пришлось когда — то пережить и вытерпеть. Хотя отучить его от привычки сначала схватить за горло, удерживая на месте, а потом уже спрашивать, так и не удалось.
— Знаешь, теперь я лучше понимаю Кору, — мурлыкнула, закрыв глаза, откинув голову ему на плечо. — Дети это действительно чудо… Ради которого можно совершить все, что угодно.
— Даже довести их отца до инфаркта? — со смешком поинтересовался дроу, нежно поцеловав моя запястье, прежде, чем переплести наши пальцы.
— Ну… Так получилось, солнце, — смеясь, поцеловала его в подбородок. — Согласись, с тобой порой действует только шоковая тера…
Договорить не смогла, замолчав на полуслове. Застыв каменным изваянием в моментально напрягшихся руках Хантара, вцепилась в подол платья так, что побелели костяшки. Тело прошило волной судорог, скрутивших так, что только закушенная губа не позволила закричать, хотя так я только еще больше напугала своего мужчину, мгновенно положившегося меня на пол и начавшего разминать мышцы ног, начиная от ступней и поднимаясь выше. Вопросов он предусмотрительно пока не задавал, прекрасно понимая, что не смогу сейчас ничего сказать.
Уставившись в потолок ничего не видящим взглядом, отпустила свой разум, позволив ему выбраться из — за ментальных щитов и меня моментально скрутило новой волной судорог, пополам с болью, сейчас бьющей не только по мне, но и по остальным членам нашей семьи, даже Хаосу.
И общим среди всего этого раздрая, наполненного непониманием, отчаяньем и недоверием общим было только одно имя, сейчас звучавшее в крике, шепоте и словах одновременно.
Корана.Попыталась дотянуться до сестры. Ничего. Никаких признаков того, что она есть в Аранелле, словно такой женщины и не существовало прежде, словно она и не рождалась под этими небесами.
«Папа» — позвала, не рассчитывая на ответ. — «Папочка…» — глотая слезы и кровь, сочившуюся из прокушенной губы. — «Папа!»
