— Почему? — я все же замедлилась.
— Личные рабы привязаны к жизни хозяина и умирают с ним вместе в случае насильственной смерти, — пояснил Рохеис.
— Она привязана, — кивнул полуорк.
Я зарычала от бессилия. Уроды! Какие же уроды!
Наконец, решившись, опустила мужчину на песок и убрала водные путы. Нападать он не стал, даже не дернулся, просто смотрел на меня глазами побитой собаки.
— А снимать ошейник с жены или дочери ты пробовал? — уточнила на всякий случай.
— Пытался снять с жены. Но… это был один из первых отданных ей приказов — убить себя, если кто-то попытается снять ошейник. Один из моих братьев решил, что справится, что сможет жену удержать, но… — он тяжело вздохнул, — она откусила себе язык, пока он пытался избавить ее от ошейника. Не смогла противиться приказу, хотя он связал ей руки и ноги, чтобы не вырывалась и не навредила себе. И он был самый сильный из нас маг, самый талантливый — но не смог удержать, не успел снять ошейник до ее смерти.
Я покусала губу:
— Надо было снимать так, чтобы она не знала. Например, пока она спит.
Но он покачал головой:
— Это очень больно, любой проснется.
— Тогда опоить какими-нибудь травами, чтобы был без сознания, — не могла сообразить, как перевести на их язык «искусственную кому», но им бы это явно не помешало. Но тут же покачала головой, — но с детьми такое провернуть я бы не рискнула, ребенок может не выдержать, может сердце остановиться, особенно если речь о такой малышке. Беременных женщин тоже так не освободить — слишком опасно.
— Вы что, решили освободить всех рабов в городе? — вклинился в мои мысли Рохеис.
— Что? Нет, конечно. Но, думаю, я все-таки подпишу контракт с этим старым уродом, — я хищно ухмыльнулась.
Глава 64
Наконец, определившись с планом, я сняла водную защиту и громко крикнула:
— Я хочу подписать с тобой контракт, старик!
— Его имя… — решил подсказать Рохеис.
— Мне плевать, — отмахнулась я.
Вместо стены из тонких, но быстрых и сильных водяных потоков я пробила водой более объемный выход на поверхность, благодаря чему вода теперь походила на толстый хлыст или на поток из шланга. Он поднимался из земли примерно на полметра под углом и опадал волной, ручьем вился по прогалине в песке и через несколько метров уже пропадал, оставив лишь мокрое пятно. Здоровенный водяной шар я так и оставила на месте, не увеличивая его и не питая, но и не позволяя испариться, просто для демонстрации своей силы.
Старикашка сперва замер в нерешительности, но потом расплылся в доброй-доброй улыбке:
— Как я рад! Как я рад, что разум возобладал над эмоциями, и вы, наконец, готовы к переговорам, моя дорогая. — Двое слуг подтащили его ближе и усадили на привычные уже подушки. Только не учли, что те успели вымокнуть от водяной взвести из фонтана, и, сев на них, старик издал забавный чавкающий звук, словно вляпался в… кхм…
Я тоже сидела на свое месте, откинувшись спиной на мятый мешок и теперь мягкими поглаживающими движениями собирала воду со своего платья, будто не обращая внимания на сидящего передо мной старика. Замерла и чуть нахмурилась:
— Я не говорила, что полуорки могут вернуться к вам. Верните своего слугу, и пусть все сидят на местах.
— Но… — он растерянно покосился на полуорка, стоящего за моей спиной.
Я шевельнула пальцами, и он выдвинулся вперед и обернулся — стало видно, что руки его связаны водными путами за спиной, потом отступил назад.
— Не забывайте, я чую все, что происходит в этой пустые: кто, где и что делает. И ваши слуги должны сидеть на месте, пока мы не закончим разговор. — Проговорила я твердо, а затем нежно улыбнулась: — Я буду чувствовать себя спокойнее, если мы все останемся при своих позициях, — заметила я, не зная, как перевести выражение «статус-кво». — Кстати, капитан Пхимарс к нам не присоединится? — я покосилась на мужчину, который как потерял сознание, так и лежал на ковре полубоком ко мне затылком. Ни один из слуг старика так к нему за это время и не подошел.
Старик отдал приказ по-халифатски, и один из слуг перевернул капитана на спину, пощупал и что-то сказал:
— Он мертв, — перевел для меня Рохеис.
Я всеми силами старалась сохранить на лице безразличное выражение и, не замедляя движений, продолжила собирать влагу со своего платья:
— Вот как? Я немного не рассчитала? — изобразила на лице самую вежливую улыбку, в сочетании с моими эмоциями, подозреваю, она выглядела как хищный оскал маньяка. Старик не подал виду, но по его эмоциям я видела, как он напрягся. — Вам повезло, что я не решилась применить эту магию на всех ваших людях, включая вас. Без последствий она обходится только молодым сильным и здоровым особям, — я кивнула на полуорка. — Не думаю, что вы крепче и здоровее капитана Пхимарса.
Внутри у старика все захолодело. О, да, смерти он боялся и весьма.
— Почему же вы этого не сделали, если могли? А могли ли? — он попытался взять себя в руки, ему не хотелось верить в мои возможности.
Конечно, не могла. Точнее не пробовала. Но я взглянула на него с деланным возмущением, вроде как «разве не очевидно»:
— Так животные бы разбежались, испугавшись. Где мне их потом по пустыне ловить? Убить в каком-то смысле проще… — я задумчиво скатала водяной шарик и принялась поигрывать им, меняя формы, перекатывая из руки в руку.
Убить бы сейчас этого паука, но только он опутал своей сетью слишком много людей, стать виновницей смерти маленькой девочки и еще неизвестного количества людей я не могла и не хотела. Он подстраховался со всех сторон, сволочь такая! Ну, ничего, нам бы выиграть этот бой, а дальше… дальше посмотрим.
— Пусть ваши люди уберут куда-нибудь этого… — я поморщилась, вроде как не в силах подобрать подходящего ругательства. — Пусть похоронят его где-нибудь за той дюной, — махнула рукой в сторону, — хоть будет чем им заняться.
Старик кивнул, и мы подождали, пока несколько человек покрупнее в рабских ошейниках замотали Пхимарса в остатки рваного ковра и потащили его за дюну. Не знаю, что у них тут в плане веры, по аналогии с землей капитан должен был бы быть носителем не той религии, что халифатцы, но влезать в эти вопросы я не стала — пусть хоронят как хотят, не тащить же его обратно в город.
— Пусть Земля станет его проводником к перерождению, — ритуально произнес старик, но я почувствовала, что эмоций эта фраза в нем не вызвала.
— Как зерно прорастает, растет и умирает, давая жизнь новому зерну, так пусть не прервется его путь со смертью бренного тела, — заученно оттарабанил Рохеис.
О, они тут верят в перерождение, забавно. Интересно, карма тоже существует? Надеюсь, в следующей жизни Пхимарс получит подходящую расплату за свое предательство. Я для приличия промолчала, склонив голову и глядя на свои руки, хотя сказать было что, но, как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего.
— Итак, вы согласны подписать контракт! — напомнил мне старик, не выдержав паузы.
— Да, конечно, — я отбросила с рук водяной шарик, и он над моей головой в облако белого тумана, служащего вместо зонтика — все же солнце припекало. Не в силах испарить сдерживаемую магией воду, солнечный свет преломлялся в тумане радужными бликами.
— Это прекрасно, у меня как раз есть еще копия контракта, — он кивнул секретарю, и тот вытащил листок, — итак, я выдаю вам двадцать тысяч золотых на неделю времени и, если вы не в силах погасить эту сумму, то становитесь моей рабыней по описанным здесь правилам и ограничениям с зарплатой тысяча золотых в год… — в эмоциях у старика было ликование, он уже прикидывал, видимо, куда применить все мои умения.
— Оу, — я оглянулась на Рохеиса будто бы в растерянности, — нет, я имела в виду совсем другой контракт.
- Какой же? — он нахмурился.
— Точнее говоря, мы заключим несколько сделок, — пояснила я.
