Арджан отмывался от крови, натекшей из уже залеченных фронде ран. Сидевший рядом со мной Витор хмуро смотрел на черноволосого бледнокожего эльфа в черной хламиде, стоявшего на самом краю старых досок и смотревшего куда-то вдаль. Стоявший около старой бочки Мерде тоже смотрел на черноволосого эльфа — с плохо скрываемым обожанием.
Мелитаэль и Дианель тихо беседовали о чем-то своем. У чародейки отсутствовали брови и половина волос. Кажется, зачем-то бросила молнию совсем рядом с собой.
— Сложный вопрос, — мягко заметил черноволосый эльф, повернувшись ко мне.
Когда Маруэль стараниями Лоака пришел в себя, то он довольно быстро сумел взять под контроль свою силу. Нежить это уничтожило, как и маяк-Око. Но вот никак нельзя было сказать, что Мастер Смерти мог так же легко контролировать все остальное. Очевидная растерянность была видна на худом бледном лице.
Но, тем не менее, Маруэль продолжил на эльфийском:
— Думаю, для начала самым правильным будет вернуть этот город его жителям, и создать тела моим братьям Лоака и Тоа, чьи вместилища душ под рукой. А потом я хочу найти остальных.
— А дальше? Завоевать мир? — не удержался Витор.
Губы Маруэля тронула слабая улыбка.
— Тирания не приводит к прогрессу, как и попытки навязать всем свою точку зрения. Если загадывать дальше, чем обретение моих братьев и сестер… Лоак рассказал об Ордене, — эльф разглядывал Витора с интересом, — и о том, что наши враги сумели сделать то, что не сумели мы — сохранить единство. Сохранить знания и цель, пусть и то, и другое было построено на заблуждениях. Мы многое знаем, многое смогли бы создать, получив на то нужные ресурсы. Но этому миру, миру потомков тех, кто пошел на риск ради свободы, не нужны правители. Но, думаю, здесь не помешают те, кто умеет бороться с проявлениями темной и просто вредоносной магии, и способен обучить использованию магии созидающей. Одинокие Служители странствуют по городам и весям, Рыцари Пакта воюют с теми, на кого укажет их сюзерен… Этого мало. Очень. И я думаю, если по нашей вине Врата привели вас сюда и оставили один на один с опасностями этого мира, без многих знаний и умений, то в наших силах исправить недостаток знаний и умений и помочь сразиться с опасностями.
— Красиво говоришь, — бросил орденец, не слишком хорошо изъяснявшийся на эльфийском, — вот только верится с трудом.
— Ты можешь разделить со мной путь и знания и убедиться во всем сам, — чуть улыбнулся Маруэль. Обвел нас взглядом, почему-то на мгновение задержавшись на дальнем конце пирса, и продолжил: — как и все вы. Я вижу в этом некий символизм: нас было семеро когда мы решили что сумеем, объединившись, познать все тайны мироздания и сделать окружавший нас мир лучше. Сейчас здесь телесно лишь я, духовно — Лоак и Тоа, бессловесно запертый в камне души, — зато семеро вас, жителей нового мира. Мира, открытого и вопреки нашим стараниям, но и благодаря им.
Семеро? Я обвела глазами пирс, пожав плечами на удивленный взгляд фронде и чародейки…
И увидела на крыше дальнего склада сову, летучую мышь-переростка — и ястреба.
Маруэль заметил наше недоумение.
— Тот, кто скрывает себя — не ваш друг?
— Это интересный вопрос, — пространство на дальнем конце пирса пошло рябью и явило еще одного эльфа, на поясе у которого висело несколько метательных кинжалов. — С одной стороны друзья не пытаются убить друзей, с другой — совместное плаванье с обучением простейшим формулам, обмен ценной магической книги моего ученика на некоторую помощь с иллюзиями и, наконец, срыв схлопывания Анигиляционной Сферы можно засчитать по меньшей мере за нейтралитет. Ну или взаимный интерес, как считаете нужным.
Вот кто перерезал горло волшебнице в Немезе…
— Ты выдал себя за Новидера. Сменил личину, — я рассматривала наемника, — и пошел за нами. Зачем?
— Любопытство. Слишком пестрая вы компания для обычных головорезов. Да и мне было интересно, сумею ли скрыться от чутья Феникса. И к тому же тот, кто способен, находясь во внетелесной форме, призывать полноценного Воплощённого Элементаля точно знает больше меня.
— Знает, — кинжал, переместившийся на бок к Маруэлю, говорил едко, — но знаниями делиться не намерен. Пока убийство Сареха не отработаешь.
Блейдвинг немного насмешливо поклонился.
— Непременно.
— На эту «отработку» будет интересно посмотреть, — усмехнулась я. — Я отправляюсь с вами.
Кто-то должен стоять с занесенным мечом на тот случай, если Семерка все же решит завоевать мир.
— Как и я, — поддержал меня Витор, — кто-то должен будет убить вас, когда вы покажете свое настоящее лицо.
В тебе и Обманутом я ни на мгновение не сомневался.
Пошел вон из моей головы! Общайся со своим братом.
Одно другому не мешает.
Мастер смерти понимающе улыбнулся
— Эта история должна быть записана, — решительно заметил Мерде.
— Ну а я хочу узнать, что в вас такого могущественного, — Дианель с сомнением осмотрела мастера смерти.
— Одна не пойдешь, — тоном, не подразумевавшим спор, откликнулся Милатиэль, — или вернемся к отцу.
— Ну уж нет!
Арджан обвел взглядом всех собравшихся и тихо зашипел на саврском:
— Эльфы. Слишком много эльфов.
Судя по одновременным смешкам всех долгоживущих — язык ящеров пользовался популярностью.
Я поднялась на ноги, короткой мыслью осушив обувь.
— Как только мы уберемся с севера, я заеду в Гослар. У меня есть там одно дело.
Маруэль пожал плечами.
— Пусть так. Если я правильно понял, нам все придется много где побывать для того чтобы вернуть остальных.
Блейдвинг тяжело вздохнул.
Возможно, задаток за наши головы он уже потратил…
— Ну кто так верхнюю защиту берет! — с досадой, но тихо, чтобы никто не услышал, проворчал Берт.
Мы с ним сидели чуть поодаль от толпы, обступившей арену для поединков, на втором ряду сейчас полупустых трибун, находившихся во дворе нашей нынешней резиденции. Крепость, прозванная Эфкарией, была в свое время Лоаком выкуплена у прошлого владетеля почти за бесценок. Так себе место, зато — на берегу Первых Земель, да еще и с собственной пристанью. Лодочной, на корабли приходилось пересаживаться в море, но все же. Ну и вид вообще-то красивый.
Строго говоря, наблюдать за экзаменационными поединками не было необходимостью ни для меня, ни для Берта. Но я, после учреждения этого формального экзамена, все присутствовала здесь, когда могла. Просто чтобы поддержать традицию.
Я и так видела всех кандидатов в деле, смотрела в их лица на арене и лично подписала каждому право вступить в «Братство Семерых». Правда, в «Братстве» нас давно было уже не семеро, да и название это как-то не особо мне нравилось, да и не только мне. Но Лоак здраво рассудили, что если появится именование получше,
