Нестор и Макс, под завязку накачанные инструкциями поддерживать меня во время разговоров, какой бы бред я ни нес, стояли с каменными лицами, вперив взгляд в пространство, прозревая неведомое прямо сквозь мебель.
«Дружеский» визит в крупнейшее и сильнейшее баронство действительно придется совершить согласно воле государя императора, переданной курьером накануне нашего появления в системе. Было ли такое отклонение от первоначального маршрута заранее спланировано или изменилась политическая ситуация, сказать определенно не могу. Но то, что это не результат деятельности шпионов, гарантирую. Ни один беспилотник с кляузой не вылетел от нас за все время полета до системы Неаполя. Значит, весть о моем новом облике, о котором и так-то знали всего несколько человек (плюс сотня абордажников), а также данные о наших социальных преобразованиях и кадровых перестановках вряд ли уже достигли столицы. К визиту я относился настороженно, но не исполнить волю императора не мог, поэтому решил сделать все возможное для защиты нашего города-крепости.
– Но у меня на восемьдесят абордажников останется всего пятьдесят торпед. А если среди них окажутся дефектные?
– Слышь, ты батюшке отпиши, он тебе еще пришлет. А использовать людей… эта… в качестве одноразовых блоков управления – негуманно. – Я придал себе гордый вид, мол, как умно сказал, а! – Давай командуй погрузку. По остальным пунктам, я так понимаю, возражений нет. Так давай грузи все чохом. А девок… эта… не надо. В походе надо быть аскетом.
Кроме запаса торпед удалось пополнить резерв практически всего военного снаряжения. Сам я в это не вникал. Со мной по арсеналу ходил заместитель Олега по тылу, который, согласно характеристике Томаса, мог самого Остапа– Ибрагима– Берту-Марию-Бендер-Бея обжулить и нищим по миру пустить. Во мне (наверное, это заразно) тоже проснулся жадный хомячий куркуль. Жаль, что и без этого контейнеры с запасами уже прямо на улицах крепости стояли. Контр-адмирал плакал, но пойти против воли наследника престола не мог. Ему ясно сказали: не отказывать принцу ни в чем. Правда, понял он эти инструкции… правильно. То есть подготовил целый гарем местных девочек и мальчиков самой приятной наружности, контейнер лучшего вина, коньяка и ликеров. Все это щедрой рукой я отдал ему же. Хотя, подумав, напитки все-таки забрал.
– Но что вы будете делать с таким количеством абордажных торпед? У вас же всего сотня человек!
– Я подготовлю еще две сотни. Мало мне одной. Бездельников в крепости развелось – девать некуда. Часть у вас здесь оставим… в обмен на ваших… э-э-э… небездельников. Часть пусть в абордаже поработают. А что? Не жалко хлама. Мы их только на торпеды подготовим. А случись что – стакан водки, огурчик – и… вперед на врага! За веру… э-э-э… императора и отечество! А? Мысль?
– Ага, кхм. Мысль, – обреченно подтвердил командир.
Контр-адмиралу незачем знать, что вместе со старшиной-инженером мы разработали систему дистанционного управления абордажной торпедой. Конструктивно торпеда (размером с крупный штурмовик с отсеком для взвода десанта и контейнера с боевыми роботами) могла проникнуть сквозь силовое поле, только если в ней, на ней или рядом с ней (не далее пяти метров от блока управления) находился живой и действующий абордажник. После проникновения и прилипания к корпусу вражеского корабля абордажник, в зависимости от поставленной задачи, мог активировать заряд на подрыв, с честью при этом погибнув, или проникнуть внутрь и начать захват ключевых пунктов управления корабля. Во втором случае десантный отсек вместо дополнительного заряда содержал группу головорезов, которые должны были следовать за абордажником и помогать в реализации его миссии.
В первом, крайне нежелательном случае при подрыве заряда волна деструкции взламывает несколько гектаров площади поверхности любого небесного тела, в том числе любого корабля, и, в зависимости от плотности материала, проникает на несколько сотен метров в глубину. Дальше, если есть воздух, идет обычная ударная волна с потоком светового и жесткого излучения. Короче, переборки взламываются, техника разбивается, живое убивается, все горит и плавится, а что не горит – пронизывается насквозь плотным потоком радиационного излучения и скорее всего (не проверял на практике) волной распадающейся магической энергии из разрушенного генератора торпеды, резонирующей с полем ранца и скейта абордажника, за счет чего они также детонируют.
Теоретически можно запустить таймер и попытаться убраться подальше, но, увы, это «подальше» находится, по расчетам, на расстоянии не менее пятидесяти километров от места подрыва, неважно, своей или чужой торпеды. На абордажном скейте, представляющем собой узкую платформу с торчащим из нее гошем (полутораметровая слегка изогнутая рукоять) управления, уйти нереально. В открытом космосе он недолго маневрирует на слабеньких реактивных движках, а по любой вещественной поверхности перемещается сантиметрах в двадцати над ней со скоростью всего около ста семидесяти километров в час за счет того же генератора. Сама идея использовать дополнительный блок узоров в том же доспехе, например, для перемещения собственного тела в пространстве мне очень даже понравилась, а уж гений изобретателя этого поля просто восхитил. Хотя все чаще меня посещала мысль, что этот гений объединил в себе механика и мага. Допускаю, что это был самоучка, но как такое можно было придумать вслепую, не видя магические потоки, не могу себе представить.
Нестор рассказывал, что проводились тренировки, на которых пытались атаковать учебную цель двумя торпедами. В одной устанавливали таймер, а сидя в другой, пытались убраться подальше. Если получалось удалиться на нужное расстояние, то защитники успевали срезать фиксаторы «подарка», да еще и вытолкнуть его вслед за торпедерами. Поэтому во избежание соблазна спастись таймер в торпеде… не предусмотрен вовсе.
Разумеется, никто просто так абордажниками не разбрасывается. Это уже, можно сказать, акт отчаяния, когда нет шансов захватить или уничтожить вражеский корабль. Или кораблей слишком много и захват одного ничего не решит.
За счет чего абордажные торпеды игнорируют любые защитные поля? Занимаясь со своей командой, я убедился совершенно точно, что только за счет магических способностей человека, который объединяет воедино генератор ранца, враждебное силовое поле и собственную магию, аналогично моему слиянию. Сделано, конечно, примитивно и очень замысловато, но, по сути, я даже не представляю себе, как можно было бы все это реализовать лучше, опираясь лишь на голую технологию. Все-таки разработчики явно были настоящими магами. В результате во время проникновения враждебное поле воспринимает этот конгломерат из генератора поля торпеды, ранца и магии человека как часть себя и… благополучно игнорирует. Поэтому, когда встречаются в схватке два абордажника, они дерутся, будто никаких защитных полей нет вовсе. Правда, любое метательное или энергетическое оружие продемонстрирует каждому, что поля все-таки есть и защищают хозяев очень эффективно.
