Идар наконец понял.
— Вы погнали их на нас! Они подумали, что вы из нашей компании, иначе они никогда не поскакали бы в ловушку. Они выслали шпионов, я их видел. Они знали, что мы здесь!
Джадит поднял руку в перчатке и потрогал свои усы.
— И это правда. Вы хорошо устроили засаду, но ди Каррера опытный воин — был. Им следовало вернуться назад и обойти долину. Мы дали им повод не делать этого. Предоставили шанс совершить ошибку.
— Мы должны были убить их для вас, не так ли? — в голосе отца Идара звучала горечь. — Приношу свои извинения за неудачу.
Ашарит улыбнулся и покачал головой.
— Едва ли это можно назвать неудачей. Они были хорошо обучены и лучше вооружены. Но вы почти добились своего правда? Вы, должно быть, понимали с самого начала, что рискуете потерпеть неудачу.
Воцарилось молчание.
— Кто вы? — спросил отец Идара, пристально глядя на них обоих. — Кто вы — оба? — Подул ветер. В ущелье было очень холодно.
— Простите, — ответил бритый. И спрыгнул с коня. — Большая честь наконец-то познакомиться с вами. Имя Тарифа ибн Хассана известно всему полуострову столько времени, сколько я живу. Оно стало синонимом мужества и отваги! Меня зовут Аммар ибн Хайран, еще недавно я жил в Картаде, а теперь служу эмиру Рагозы.
И он поклонился.
Идар почувствовал, что у него снова открылся рот, и он с усилием закрыл его. Он во все глаза, не таясь, смотрел на этого человека. Это же… это же тот самый человек, который зарезал последнего халифа! И который совсем недавно убил Альмалика Картадского!
— Понятно, — спокойно произнес его отец. — Теперь кое-что прояснилось. — Его лицо стало задумчивым. — Знаете, в деревнях у Арбастро погибли из-за вас люди.
— Когда Альмалик меня разыскивал? Я об этом слышал. Прошу меня простить, хотя вы должны понимать, что я в тот момент не контролировал действия правителя Картады.
— И поэтому убили его. Конечно. Могу я узнать, кто ваш товарищ, который командует этими людьми?
Второй мужчина уже снял свой шлем и сунул его под мышку. Его густые каштановые волосы растрепались. Он не слез с коня.
— Родриго Бельмонте Вальедский, — ответил он.
Идар почувствовал, будто твердая почва внезапно зашаталась у него под ногами, как во время землетрясения. Имя этого человека, этого Родриго, уже много лет проклинали в храмах ваджи. Бич Аль-Рассана, так его называли. А если это его люди…
— Теперь понятно еще больше, — мрачно произнес отец Идара. Несмотря на кровь, пятнами и полосами покрывшую голову и одежду Тарифа ибн Хассана, он держался с достоинством и самообладанием. — И одного из вас было бы достаточно, — пробормотал он. — Если мне суждено потерпеть поражение и быть убитым, то, по крайней мере, пусть потом, в грядущие годы, скажут, что для этого потребовались усилия двух лучших людей из двух стран.
— И ни один из них не может превзойти вас.
«Этот человек, ибн Хайран, умеет говорить», — подумал Идар. Потом вспомнил, что этот картадец еще и поэт, вдобавок ко всему прочему.
— Вас не собираются убивать, — прибавил Родриго Бельмонте. — Если вы не будете настаивать. — Идар смотрел на него, крепко сжав губы.
— Последнее маловероятно, — проворчал отец Идара. — Я стар и слаб, но еще не устал от жизни. А от загадок устал. Если вы не собираетесь нас убивать, скажите мне, чего вы хотите. — Он произнес эти слова почти повелительным тоном.
Идар никогда не поспевал за отцом, не мог сравняться с ним в силе и осознать ее; он давно уже оставил подобные попытки. Он шел следом за ним — с любовью, со страхом, часто с благоговением. Ни он, ни Абир никогда не говорили о том, что произойдет, если их отец умрет. Продолжением этой мысли была пустота. Белолицая, темноволосая женщина с когтями.
Двое наемников, стоящие перед ними, один пеший, второй на коне, долгое мгновение смотрели друг на друга. Кажется, они пришли к согласию.
— Мы хотим, чтобы вы взяли одного мула с золотом Фибаса и отправились домой, — сказал Родриго Бельмонте. — В обмен на это, на ваши жизни и золото, вы позаботитесь о том, чтобы мир узнал, как вы устроили удачную засаду на отряд из Халоньи, всех перебили и увезли все золото в Арбастро.
Идар снова заморгал от напряжения. Он скрестил на груди руки и постарался сделать хитрое лицо. Через мгновение его отец рассмеялся.
— Великолепно! — сказал он. — А кому принадлежит честь изобретения этой части плана?
Стоящие перед ним вожаки переглянулись.
— Эта часть, — несколько грустно произнес ибн Хайран, — как мне ни прискорбно это признать, рождена умом Мазура бен Аврена. Жаль, что я сам до этого не додумался. Уверен, додумался бы, если бы хватило времени.
Капитан из Вальедо расхохотался.
— Не сомневаюсь в этом, — сухо произнес Тариф ибн Хассан. Идар наблюдал, как его отец обдумывает предложение. — Так вот почему вы всех их убили?
— Вот почему нам пришлось это сделать, — согласился Родриго Бельмонте, его веселье исчезло так же быстро, как вспыхнуло. — После того как солдаты Карреры увидели мой отряд, если бы хоть один из них добрался до дома, из этой истории ничего бы не вышло. Все бы узнали, что золото — в Рагозе.
— Увы, я снова должен просить у вас прощения, — пробормотал Тариф. — Нам следовало убить их до вашего появления, а мы так позорно провалились. Как бы вы поступили, если бы мы взяли их в плен ради выкупа? — тихо спросил он.
— Убили бы их, — ответил Аммар ибн Хайран. — Это вас шокирует, ибн Хассан? Вы сражаетесь по рыцарским правилам, как паладины из древних легенд? Разве Арбастро построен на сокровища, добытые в бескровных походах? — Впервые в его голосе послышалось раздражение.
«Ему не нравилось так поступать, — подумал Идар. — Пусть он делает вид, что это не так, но ему это не нравилось». Кажется, его отец чем-то удовлетворен. Его тон изменился.
— Я был разбойником большую часть своей жизни, за мою голову назначена награда. Вы знаете ответы на ваши вопросы. — Он тонко улыбнулся своей волчьей улыбкой. — Не возражаю против того, чтобы забрать золото домой и присвоить себе славу за успешный налет. С другой стороны, когда я вернусь в Арбастро, мне, возможно, покажется приятным разболтать правду и поставить вас в неловкое положение.
Аммар ибн Хайран улыбнулся, но его раздражение еще не прошло.
— Все эти годы многим людям нравилось ставить меня в неловкое положение тем или иным способом. — Он с сожалением покачал головой. — Я надеялся, что забота любящего отца о сыновьях, находящихся в Рагозе, возьмет верх над удовольствием доставить нам неприятности.
