— Вы добрались сюда быстрее, чем я предполагал. — Он ухмыльнулся, обнажив свои зубы, окрашенные соком атайле. Его мигательные перепонки были открыты, а зрачки расширены. — Вы были в Ширия-Шенине уже до того, как я закончил свой контракт.
— С СуБаннасен.
Он еще раз улыбнулся, сверкнув зубами:
— Я не обязан рассказывать вам об этом.
В одной ортеанской поговорке о словах некоторых людей говорится, что они так хороши, как я предположила, при необходимости.
— Если бы я была вами, — сказала я, — то покинула бы Ширия-Шенин.
— Это, конечно, мудрый совет, но я ему не последую.
— Если бы я была ортеанкой или знакома с ортеанскими методами…
— Почему вы это говорите? — На его лице отразилось искреннее удивление. — В Пустоши нет законов, но в Южной земле мне нужно было выполнять договор. Я наемник.
— Который получает плату за убийства из-за угла?
— Одного ли убьешь, многих ли, в итоге все равно.
Я нашлась, что на это ответить, и сказала:
— Вы легко могли бы убить меня на Разрушенной Лестнице.
— Я мог бы это сделать, но это было бы не так легко. Вы, кажется, забыли, что я уже однажды познакомился с вашим оружием из другого мира. Я предпочел не рисковать еще раз, а из-за этого остался без генератора. Однако было бы в высшей степени непонятно, если бы я в Ширия-Шенине не нашел другого заказчика.
Если я и испытывала злость, то больше на себя, чем на него. По обычаям Южной земле он действовал согласно общепринятой морали.
— Вам самой мог бы понадобиться наемник, — льстиво сказал он. — Не все ваши враги столь осторожно, как мой предыдущий заказчик. Я свободен, чтобы заключить с вами договор, т'ан Кристи.
— Проваливайте к черту! — Я не могла перевести ему это выражение, но по моему тону он уловил его смысл.
Глядя, как он уходил, я подумала: «Нет, это сказывается шок, обусловленный различиями в культуре, и мне следовало бы, между прочим, привыкнуть к подобным вещам».
— Подождите, — сказала я, и он, обернувшись, посмотрел на меня. — Допустим, вы останетесь в городе за Первой стеной, будете внимательно ко всему прислушиваться и сообщать мне обо всем, что для меня важно… а я установлю вам твердую плату?
Я была наполовину уверена, что он обидится. Но он, напротив, посмотрел на меня так, как если бы я впервые доказала ему разумность своих действий.
— Было бы лучше, если бы вы наняли меня еще для одного дела, иначе все будут знать, что я — ваш агент. Сделайте меня вашим учителем боевого искусства, т'ан, этим я занимался и прежде.
— Но никаких других контрактов, пока вы работаете на меня.
Он согласно кивнул.
— Конечно, соответственно повышается и цена.
Я почувствовала желание засмеяться. Дело было в том, что именно в этот момент у меня в голове возник вопрос, каким образом мне оправдать этот контракт в глазах финансового отдела моего ведомства. Вряд ли он хотя бы каким-то образом вязался с кодексом поведения послов. Вне сомнения, любой психиатр из нашего учреждения стал бы заверять меня, что я приближаюсь к паранойе. Мне, однако, не был известен ни один случай, когда бы так охотились за каким-нибудь психиатром, как за мной по всей Южной земле.
— Договорились, — сказала я. — Идет. Где вы живете?
— Внизу, за Пятой стеной, в доме гильдии наемников.
— Я найду возможность, чтобы разместить вас в моих помещениях, — решительно сказала я. — Возможно, это не такая уж плохая идея — поучиться владеть оружием. Кто знает, может быть, это мне когда нибудь и пригодиться.
Процесс по делу СуБаннасен был возобновлен вскоре после праздника зимы, что меня, признаться, несколько удивило. Мы с Рурик и Халтерном вошли в мозаичный зал в тот самый миг, когда Корона занимала свое место за центральным столом.
— Итак, — сказала Сутафиори, — что следует далее?
Касси Рейхалин подошел к столу и поклонился.
— Объявился новый свидетель, которого следовало бы допросить.
— По этому делу о покушении?
— По другому, — ответил тот, и среди присутствовавших, довольствовавшихся скучной и бесконечной дискуссией, пробежал взволнованный шепот, вскоре стихший.
— Я подумала, было бы лучше, если бы это выслушали, Далзиэлле. — Канта Андрете впервые официально обратилась к Т'Ан Сутаи-Телестре. Минутные мембраны набежали на ее глаза, когда она смотрела на СуБаннасен.
Сутафиори кивнула и дала Касси знак продолжать. Тот вызвал вперед еще одного человека из Мелкати.
— Как называется ваша телестре?
— Римнит, — спокойно ответил мужчина. Ему было около пятидесяти пяти лет. — Меня зовут Нелум Сантил, я — начальник порта города Алес-Кадарет.
— Начальник порта Сантил, вы узнаете эти бумаги?
Он взял у Касси Рейхалина листы бумаги, пробежал их глазами и поднял голову:
— Да. Это перечень отгруженных товаров с кораблей, в течении последних трех лет заходивших в порт Алес-Кадарета.
В отличии от предыдущих дней с их мучительно тянувшимися формальностями это заседание было коротким и сконцентрировалось на самом главном. Подобные же целенаправленные вопросы обычно указывали на то, что скоро предстоял кульминационный пункт.
— А эти бумаги, узнаете ли вы и их?
Он помолчал, прежде чем отвечать.
— Да. Это настоящие перечни товаров с тех же самых кораблей, подписанные Т'Ан Мелкати.
Я видела СуБаннасен, сидевшую на одной из передних скамей.
Она не двигалась, но как казалось, совершенно побледнела.
— Вам известно, что между двумя этими перечнями есть различия?
— Да, — сказал Сантил, — это и есть та причина, по которой я предоставил их в ваше распоряжение.
Касси сделал знак, и мужчина вернулся на свое место. Оба экземпляра документов были переданы Короне. Она внимательно рассмотрела их один за другим, Андрете время от времени обращала ее внимание на определенные места, и все это время никто в зале не издал ни звука.
— Общим для всех кораблей является то, что они приплывали из Кель Харантиша или туда направлялись. — Голос Сутафиори был спокоен. — Мне кажется, Сулис, что это было не очень умно с вашей стороны… принимать подарки от Повелителя в изгнании.
— Разве эти бумаги доказывают такое? — СуБаннасен стала ощупывать свое пальто, затем села и обхватила костлявыми руками палку с серебряным набалдашником. Рядом с ней на скамье стоял бокал с золотым ободком. Я подумала, что речь идет о золоте, и вспомнила, что уже задавали вопрос о том, откуда у нее золото для подкупа.
— Здесь стоит ваша печать, — сказала Сутафиори, — а вот здесь — ваше имя и отличительный знак вашей телестре.
— Позвольте взглянуть.
Старая женщина пристально вгляделась в бумаги, когда их ей протянул Касси. Я видела, как изменились черты ее лица; казалось, она полностью утратила самообладание.
