— Сейчас начнется, — сказал Шахпур за спиной у Майкла.
Шипение усиливалось и вскоре перешло в рев и вой. Порывы ледяного ветра ударили в лица, и пещера ужасающе загудела. Сидхи и гибрид тоже вышли на уступ, ветер трепал их волосы. Шум уже не прекращался.
Внезапной ветер с яростью обрушился на паломников, грозя сбросить их в пропасть. Майкл упал, потом его приподняло на несколько дюймов над каменной площадкой. На мгновение, которое показалось ему вечностью, он повис в воздухе, а остальные распростерлись на камне и цеплялись за малейшие выступы. Потом равновесие сил нарушилось, и Майкл упал. Шум преобразился в мучительный вопль. Ветер устремлялся во все щели, низвергался в пропасть и взлетал вверх по заснеженному склону Хеба-Миша.
И снежный покров начал разрушаться. Пласты шириной в милю отрывались, порхали, словно клочки бумаги, и распадались в воздухе, а ветер подхватывал их, измельчал в порошок и швырял вверх огромными горстями.
Бесформенное снежное облако скрыло нижнюю часть склона, потом голые черные отроги и, наконец, поднялись выше вершины.
Казалось, прошли часы. И вдруг ветер опять присмирел. Несколько минут снежная завеса висела над Хеба-Мишем, потом начала оседать.
— Вот, — проговорил Николай.
Майкл прищурился, стараясь ничего не упустить. Гигантское снежное облако опускалось, и последние вихри создавали в нем углубления и выпуклости, сносили углы. Постепенно в хаосе начали проступать определенные черты.
— Номер один, — объявил Николай.
Черты внезапно стали правильными, появилось лицо человека, очевидно, молодого, с небольшой бородкой. Майкл его не узнал. Лицо простерлось на много миль перед Хеба-Мишем, потом расплылось. Снег продолжал оседать, и возникли новые черты. Сначала очень смутно, затем с удивительной ясностью прорисовалось второе лицо — несомненно, сприглы, поскольку очень напоминало Линь Пяо Тая. Следующее лицо показалось Майклу таким знакомым, что от волнения он судорожно глотнул холодного воздуха и едва не нарушил хилока… Да, лицо знакомое, но чье? Молодое, с узким носом…
— Два и три, — продолжал Николай. — Сейчас рассыплется, появится еще одно, и конец.
Майкл разглядывал лицо и пытался вспомнить, где его видел.
— Я его знаю, — бормотал он. — Я знаю, кто это!
Но память упорно молчала. Возникло четвертое лицо — суровый сидх с презрительным взглядом. Майкл не думал о нем. Он чувствовал, что совсем близок к очень важному воспоминанию, и готов был лупить себя по лбу, дергать за волосы, — лишь бы поскорее найти ответ.
И нашел.
Узнать третье лицо оказалось нелегко, потому что оно выглядело молодым. Но этот человек был уже стар, когда Майкл увидел его впервые.
Это был Арно Валтири. И теперь его черты затерялись в лавине, которая низвергалась в ледяную бездну у подножия Хеба-Миша.
Глава двадцать девятая
Сидхи покинули площадку первыми, но не воспользовались чудесным камнем, а поднялись на другой уступ. Они не пожелали возвращаться в Иньяс Трай, их интересовало другое место, лежавшее где-то за горами. Шахпур остался, его лицо ничего не выражало, аура не стала менее ужасной и отвратительной, чем прежде. Лишь Бек, гибрид, отправился вместе с Николаем и Майклом в Иньяс Трай.
— Никогда не бывал в этом городе, — пояснил он. — Я уже давно скрываюсь от сидхийских всадников, а там, похоже, можно найти убежище, по крайней мере, на время.
Николай не взялся его обнадеживать, но Бек был тверд в своем решении. Там, где хорошо принимали людей, едва ли отвергали гибридов. Скальный карниз после бури стал еще менее надежной тропой. Снег, навалившийся со склонов, уплотнился и скользил под ногами, как лед. Майкл очень устал, он обрадовался, когда увидел знакомый плоский валун.
Теперь Майклу казалось, будто он прожил добрый десяток жизней, и в каждой осталась какая-то нерешенная проблема. Он сравнивал себя с многоликим призраком, который обитает по крайней мере в двух мирах, и ни один из миров не имеет устойчивых и ясных очертаний. Кто же такой Арно Валтири, почему его лицо вылепилось из гигантских снежных облаков в Царстве сидхов?
И стоило ли вообще искать Кларкхэма? Что, если на самом деле он не в состоянии ни вернуть Майкла домой, ни помочь людям в Царстве? Но Валтири умер… то есть, Майклу сообщили о его смерти. В «реальной» жизни на Земле эта весть не вызывала сомнений. Кто же станет лгать, когда речь идет о смерти близкого человека? Майклу и в голову не пришло заподозрить Голду в мистификации.
А если она тоже не знала? Или Валтири обманул их всех?
Что, если он не был человеком?
Мысли Майкла окончательно запутались к тому моменту, когда он ступил на камень. Николай и Бек последовали за ним. У гибрида тряслись руки от страха перед сидхами. Так же боялся их когда-то и Майкл.
Впрочем, основания бояться были и теперь. В миг переноса он услышал голоса. Говорили о его пребывании в Иньясе Трае, о его отношениях с Бан Часов, о положении людей в Царстве, упоминалось также о Совете Элеу и о Малне. Майкл так и не узнал, каким образом ему удалось услышать эту беседу; похоже, кто-то его предостерегал.
Засиял теплый солнечный свет. Ни Николая, ни Бека на чудесном камне не оказалось. Внизу, на гравии, ожидали Улатх и четверо мужчин-сидхов в перламутрово-сером. У Улатх был довольно мрачный вид. Ее аура напряженно пульсировала.
Всадники-сидхи явились из Иралла, Майкл определил это прежде, чем они догадались о его способностях и замкнули свои ауры памяти.
— Я хочу напомнить вам, — заявила Улатх. — Он под покровительством Бан Часов.
Самый низкорослый из мужчин выступил вперед и протянул руку Майклу, чтобы помочь ему спуститься с камня. Майкл заколебался, но принял руку — не следовало выдавать страх. Но что делать дальше? Едва ли есть смысл бросать тень без подготовки и в присутствии такого количества сидхов.
— Я Гвинат, — представился сидх, который подал руку Майклу. — И я задерживаю тебя. Ты завладел конем Иралла.
— Мне его отдали.
— Это не имеет значения. Никто, в особенности человек, не имеет права владеть конем из конюшен храма Адонны.
— Этот конь принадлежал Элионсу, — вымолвила Улатх, переводя взгляд с Гвината на Майкла и снова на Гвината. — И вам это хорошо известно.
— И за кражу этого коня Элионса был наказан: его послали в Проклятую долину. Мы не могли вернуть коня — Элионс поставил свое клеймо, в храме такому животному не место. Закон сидхов вообще не требует возвращения похищенного, тем более коней.
Улатх прикоснулась к щеке Майкла.
— Тень Элионса мстит тебе. После его смерти коня следовало вернуть в Иралл или бросить на произвол судьбы.
