– Я со стороны невесты. Давайте не будем портить друг другу настроение.
– Мы тоже со стороны невесты, – шагну» ко мне, сурово проговорил Шест. – У вас есть приглашение?
Я нарочито долго рылся в карманах, надеясь, что подойдет еще кто-то из гостей и отвлечет шаферов. Увы, не повезло.
– Оно где-то здесь… Давайте я войду и покажу его чуть позже, ладно?
– Как зовут невесту? – решился на компромисс Шест. Черт подери!
– Предпочитаю не имя, а ласковое прозвище, – уклончиво ответил я.
– Интересно какое? – вмешался Грузовичок «Тонка».
Нужно было срочно сочинить что-то подходящее: парень, скорчив суровую мину, уже схватил меня за рубашку. Если бы не прилив вдохновения, катиться мне вниз по ступенькам Бромптонской молельни.
– Ой, вспомнил! – Я хлопнул себя полбу, наказывая мозги за сбои в работе. – Приглашение у Шерил. Шерил Тилемаг, моей невесты.
– Невесты? – ужаснулся Шест, а Грузовичок «Тонка» побледнел так, что я заподозрил, не вздыхает ли он сам по Шерил. Так или иначе, уловка сработала, и, пока шаферы приходили в себя, я скользнул за дверь. Меня даже преследовать не стали!
Молельня, настоящий шедевр праведного плагиата в исполнении Герберта Гриббла, решившего принести в Лондон кусочек итальянского возрождении, буквально ломилась от посетителей. Вырядившись в платья и костюмы, судя по всему взятые напрокат, гости замерли в ожидании невесты. Жених уже стоял у алтаря, собранный и невозмутимый, как привязанный к рельсам человек, который услышал вдали свисток поезда.
Шерил сидела в пятом ряду; бежевое платье выбрано явно под влиянием архитектуры, молельни. Кружевной пены столько, что можно сказать, девушка оделась в стиле барокко, а кремовые туфельки с посеребренными розами отлично сочетались с итальянской атмосферой внутреннего убранства. Чуть дальше я заметил Элис Гасконь рядом с Джеффри Пилом и Джона Тайлера, похожего на полудрессированного орангутанга в сшитой на заказ визитке. По меркам шимпанзе сшитой…
Я устроился рядом с Шерил: та скользнула по мне взглядом, отвернулась, а потом снова подняла расширившиеся от ужаса глаза – реакция а-ля мистер Питкин в исполнении Норманна Уиздома.
– Феликс, – хрипло прошептала она, – что ты здесь делаешь?
– Вот, оказался неподалеку и решил зайти.
Да, приятного сюрприза не получилось, но вовсе не по вине Шерил.
– Слушай, я не против, но за тобой будто нелегкая гналась! Рубашку когда в последний раз гладил? – Девушка возмущенно ткнула меня в грудь пальцем. – Грязная, мятая, словно в ней по земле катались! О чем ты только думал?!
– У входа стоят шаферы, – вяло отбился я. – Перца хотели мне задать… Где ты таких откопала?
– Это мои двоюродные братья Эндрю и Стивен, – огрызнулась Шерил. – Они очень, очень милые, так что не смей их оскорблять!
Так, пора выбрать менее опасную тему.
– Мне-то казалось, у вас в Килберне жизнь суровая, – проговорил я, разглядывая шелк и кружево.
– Так и есть, – мрачно взглянула на меня Шерил. – Понадобится – и сейчас суровой стану.
– Не сомневаюсь, но откуда у твоей матери средства на такой праздник?
Гости начали оглядываться, и девушка вспыхнула. Темно-шоколадный румянец совершенно не сочетался с цветом платья, и мне захотелось сорвать с нее дурацкие кружева.
– Деньги не мамины, – со злостью прошептала она, – а тети Фелиции, она член ордена.
– Какого ордена?
– Католической молельни Бромптона. Им принадлежит храм, понял? А теперь перестань юлить, говори, зачем явился!
– Хочу приглашение получить.
– Ты ведь и так пригласился, засранец этакий!
– Не сюда, а на прием. Он ведь в Боннингтоне состоится, верно?
Несколько секунд Шерил просто смотрела на меня в полном замешательстве.
– Хочешь испортить мамину свадьбу? Ну вот, снова придется юлить!
– Дело в Сильви.
Похоже, девушку это не успокоило: мы знакомы меньше недели, а у нее уже сформировалось нечто вроде Феликс-детектора.
– А что с ней?
– Мне уже известно, кем она была и как погибла. Сильви изнасиловали, убили и бросили в мусорный контейнер. Я перед ней в долгу, который обязан исполнить до конца. Потрясенная Шерил молчала, причем довольно долго. Потом несколько раз взмахнула ресницами и повернула ко мне измученные, полные слез глаза.
– Убили? – наконец переспросила она.
– Изуродовали лицо чем-то острым и зазубренным, задушили собственной…
– Хватит!
– Шерил, я не стану поднимать шум, обещаю! И докучать не стану, но попробовать должен.
На нас продолжали оглядываться возмущенные гости: громкий шепот привлекал не меньше внимания, чем мой неряшливый вид, и ставил под сомнение недавнее обещание вести себя тихо.
– Попробовать что? – уточнила Шерил слабым голосом человека, знающего: грядет драка, в которой ему точно не выйти победителем.
– Н-ну, мануальный контакт. Девушка не сразу поняла, о чем я, а разобравшись, пришла в полный ужас.
– Неужели ты думаешь, это сделал кто-то из работников архива?
– Не думаю, а на сто процентов уверен!
– И собираешься хватать людей за руки, чтобы выяснить, кто из них убийца? Черт побери, только не на свадебном приеме моей матери!
– На приемах все друг другу руки пожимают, так что гости ничего не заметят!
Органист заиграл «Вот идет невеста», и все головы повернулись к главному входу.
Мать Шерил оказалась очень похожей на дочь, только выше и величавее. Двигалась как королева, а темное лицо под белой вуалью было аскетически-красивым. Вот так новость: получается, если наследственность что-то значит, у Шерил е возрастом лишь прибавится грации и изящества.
Невеста не шла, а плыла к алтарю, и несколько пожилых, сидящих вдоль прохода женщин даже прослезились. Вот от Элис Гасконь слез не дождешься: меня она уже заметила и теперь поглядывала как призрак Банко на Макбета.
– Сама же говорила, что Сильви очень грустная, и теперь ты знаешь почему. Неужели хочешь, чтобы мерзавец-убийца остался безнаказанным?
Девушка молчала.
Тем временем се мать начала давать брачную клятву, похоже, присочиняя на ходу, потому что стандартное «заботиться о тебе и подчиняться в радости и горе» получило весьма неожиданное и оригинальное продолжение.
Шерил спрятала глаза.
– Ладно, – обреченно вздохнула она, открыла сумочку из кремовой кожи, в которой, судя по размеру, могли поместиться лишь носовой платок и тампон, затем – вот чудо! – достала большую открытку с золотой окантовкой и молча протянула мне. «Приглашаем вас на торжественное бракосочетание Айлин Тилемаг и Рассела Кларка, которое состоится в воскресенье, 27 ноября 2005 года…». Прошептав: «Спасибо, Шерил!», я сунул открытку в карман.
