— Нет, мы сейчас отправимся на постоялый двор, — возразила Сильвия. — Причем не в самый лучший, а так… средней паршивости.
— Ну почему нам не поспать на нормальных постелях и не поесть нормальной еды?! — запротестовал дрианорец.
— По красивой жизни соскучился? — ехидно осведомилась девушка. — Ты забыл с кем мы собираемся иметь дело? Ни один из этих людей не станет доверять тебе после того как узнает, что ты проводишь время в одном доме с власть предержащими.
— Но почему это обязательно должно стать известно? — спросил Айдорн.
— Наверняка будут следить за нами… И не предлагай избавиться от соглядатаев, — ответила Колдунья и добавила с сарказмом. — Так ты завоюешь еще больше доверия.
— Ладно, уговорила, — согласился дрианорец и вздохнул. — Эх! Не удастся нам после недели на земле отоспаться на нормальных кроватях.
— Ничего, терпи, — отозвалась его подруга. — Кто из нас воин в конце концов?
Сильвия тронула поводья и направила коня, следуя в бедные кварталы, дрианорец за ней. Они оказались в самом грязном районе города, поблизости от порта. Шатающиеся по улицам люди, чей облик не соответствовал представлениям о добропорядочных гражданах, провожали всадников очень заинтересованными взглядами. И не будь рядом с прекрасной Колдуньей огромного воина, весь вид которого говорил о том, что он любит и умеет подраться, охотники до легкой наживы несомненно напали бы на Сильвию. Перехватив несколько таких, явно оценивающих взглядов, Айдорн усмехнулся: напади кто на его девушку, их ждала весьма незавидная участь.
Сильвия нашла наконец заведение, которое сочла вполне подходящим: постоялый двор с покосившейся, почти выцветшей вывеской, на которой едва читалось название — «Осьминог». Дом, в котором расположился постоялый двор очень стар: дерево потемнело от времени и соленого морского ветра, окна перекошены, крыша грозит вот-вот рухнуть.
— Может найдем что-нибудь менее отвратительное? — предложил Айдорн, быстро осмотрев постройку.
— Не-а… — мотнув головой сказала Сильвия. — Самое то! Ты видел всех этих типов по дороге сюда?
— Видел, — ответил дрианорец, — как они хотели избавить нас от нашего имущества.
— Пусть попробуют, — усмехнулась девушка. — Пойдем внутрь, чего тут торчать, попробуем найти там пустую комнату.
Всадники спешились и отдали коней слуге, стоявшему возле дома. Дрианорец не забыл снять сумки с золотом — он не доверял окружающим.
Слуга, молодой паренек, остолбенел при виде могучего воина и его прекрасной спутницы. Из ступора его вывел окрик Айдорна.
— Ты че, глухой?! — спросил дрианорец слугу. — Отведи лошадей на конюшню и присматривай за ними хорошенько!
— Да, хозяин, — сказал паренек.
— И смотри — чтоб ничего не пропало! — предупредил Айдорн.
Слуга энергично закивал и увел коней. Путники вошли в дом. Обстановка внутри полностью соответствует внешнему виду. Обшарпанный общий зал с несколькими потемневшими от времени столами в пятнах непонятного цвета и происхождения. Потолок из плохо пригнанных необструганных досок, сквозь которые проглядывают клочья пеньки. Его подпирают четыре толстых бревна с зарубками от ударов мечей. В зале сидят всего три посетителя, грязные оборванные бродяги, коротающие время за вином в компании дешевых портовых шлюх.
Дрианорец первым пошел к массивной стойке из толстенных досок — единственному более-менее сохранившемуся предмету из обстановки. За стойкой расположился толстый человек со смуглой кожей, одетый лишь малость приличнее посетителей. Он с удивлением взирал на столь не характерных для его постоялого двора визитеров.
— Хозяин? — спросил Айдорн и получил утвердительный кивок. — Нам нужна комната на двоих, еда и питье. Лучшее!
Дрианорец кинул на стойку золотой, чем вызвал еще большее удивление хозяина и заинтересованные взгляды посетителей — на такие деньги в этом заведении можно жить несколько месяцев. Бродяги посмотрели на могучего воина у стойки и потеряли к нему интерес — слишком неравны силы.
— Поднимайтесь на второй этаж, — сказал хозяин «Осьминога», подобрав монету и попробовав ее на зуб. — Все комнаты свободны — выбирайте любую. Обед вам принесут.
Путники поднялись по отчаянно скрипевшей лестнице, провожаемые настороженными взглядами.
— И чего мы этим добились? — поинтересовался Айдорн, открывая первую же дверь в узком, плохо освещенном коридоре. — Нас попытаются обокрасть первой же ночью.
— Не попытаются, — заверила его Сильвия, — кишка тонка. Видел бы ты как осторожно они на тебя смотрели.
— Я видел с какой похотью на тебя смотрели, — ответил дрианорец возмущенно. — Сейчас спущусь и объясню им, что к чему.
Вошли в комнату. Маленький, грубо сколоченный столик, три стула и кровать, застеленная бельем не первой свежести, но еще довольно чистым. Айдорн снял пояс с ножнами, девушка села на кровать, сразу предательски скрипнувшую.
— Не трогай ты их, — сказала Сильвия воину, на что он брезгливо поморщился.
— Не буду пачкаться, — заявил он, — а то домишко и так разваливается. Интересно, кровать нас двоих выдержит?
— Выдержит, — улыбнулась девушка, — если будешь осторожен.
— Какие планы на сегодня? — осведомился Айдорн, стягивая кольчугу и оставшись в кожаной рубахе.
— Отдыхаем, — ответила Колдунья. — Ты же именно этого хотел. Завтра ловим на живца какого-нибудь воришку, он рассказывает нам расклад сил в городе… ну и так далее.
— Живцом конечно будешь ты, — утвердительно, но вопрошающе сказал дрианорец. — Если бы ты предложила такое в начале нашего знакомства, ни за что бы не позволил.
Разговор прервал робкий стук в дверь. Айдорн непроизвольно схватился за меч.
— Входите, — разрешила Сильвия.
Дверь медленно отворилась и на пороге показалась девочка лет шестнадцати, одетая в старое рваное платье, сидящее на ней как мешок, и с ног до головы перепачканная в саже. В руках она с трудом держит огромный поднос с дымящейся индейкой, блюдом печеной картошки, кувшином вина и двумя глиняными кружками. На лице девчушки застыл испуг. Дрианорец опустил меч и двинулся к служанке, чтобы забрать поднос. Она отпрянула.
— Не бойся, он тебя не обидит, — сказала Сильвия девочке.
Служанка, все еще дрожа, вытянула руки, Айдорн забрал поднос и поставил его на стол. Девчушка сразу убежала.
— Невеселая должно быть у нее жизнь, — сказал дрианорец, проводив служанку взглядом.
— Бедность, везде бедность и страдания, — задумчиво произнесла Сильвия. — И ничего мы с этим поделать не можем… — Девушка ненадолго задумалась, потом встрепенувшись, продолжила. — Давай есть, а потом спать.
