— Тебе не давали воды? — спросила Сайо, сглотнув слюну.
— Ага, — подтвердил молодой человек.
Девушка растерялась. Предложив брату и сестре Татсо помочь с обучением Алекса, она лишь пыталась вежливо избавиться от настойчивых предложений, заменить ее слугу, и никак не предполагала такого способа преподавания.
— Мне жаль, — пробормотала она, пряча глаза. — Поверь, я не знала и не хотела этого.
Молодой человек криво улыбнулся.
— Я знаю, Сайо-ли.
Он сунул руку за пазуху.
— Но это не давало тебе право так дерзко разговаривать со мной сегодня утром! — она быстро перевела разговор на другую тему. — Ты понимаешь, что должен быть наказан?
Парень опустил руку и уставился в стену.
— Понимаю, моя госпожа.
— За такую дерзость даже я должна приказать тебя выпороть! — продолжала девушка, распаляясь все больше и больше. — Или даже приказать соратникам убить тебя!
— Как прикажешь, моя госпожа, — проговорил Алекс, не отрывая взгляда от стены.
— Смотри мне в глаза! — она вскочила с кровати.
— А надо, Сайо-ли? — спросил молодой человек, посмотрев на нее грустными глазами. В них ясно читалось… разочарование.
От подобного вопроса девушка растерялась. Плотнее затянув пояс халата, она отвела взгляд.
— Скажи спасибо Симаре, — проговорила госпожа. — Она так уговаривала тебя не наказывать, что мне пришлось ей пообещать это.
— Спасибо, моя госпожа Сайо-ли, — поклонился слуга.
— Но если такое повторится еще раз! — она крепко сжала кулачки. — Я забуду о своем обещании. Не знаю, кто ты был. Но сейчас ты мой слуга! Понял, Алекс?
— Нечто я да не пойму, при моем-то при уму, — развел он руками. — Оно конечно. Господская воля.
— Иди! — махнула рукой девушка.
Парень поклонился, как-то странно коснувшись пальцами пола, и вышел, пятясь задом. А в коридоре изнывала от нетерпения Симара. Едва Алекс, не переставая кланяться, прикрыл дверь. Она зашептала:
— Ну что там?
— Велела сказать тебе спасибо, — ответил парень, кривя губы. — Вот я и говорю. Спасибо.
— За что? — вскинула брови женщина.
— За то, что уговорила нашу строгую, но ужасно справедливую госпожу меня не наказывать, — еще больше ухмыляясь, ответил он.
К своему стыду Симара и думать забыла о «племянничке» и даже не заговаривала о нем с Сайо. Однако служанка рассудила, что мнимое заступничество сильно повысит ее авторитет в глазах Алекса. Скорбно поджав губы, она вздохнула:
— Да уж. Еле упросила. Знаешь, какая она строгая. Но ты же сам сказал, что мы должны помогать друг другу. Вот и я тебе помогла.
— Спасибо тебе, Симара, — парень поклонился. — И спокойной ночи.
— Тебе так же, — кивнула служанка и, задрав нос, открыла дверь в комнату госпожи.
Алекс еще несколько секунд постоял, потом махнул рукой и отправился на двор, сегодня ему придется ночевать под большой повозкой.
— Можно войти, госпожа, — робко улыбнувшись, спросила Симара.
— Заходи.
Сайо сидела на кровати, скрестив руки на груди и мрачно глядя в стену. Не решаясь прерывать размышления хозяйки, служанка привычно расстелила на полу матрас.
— Вон свободная койка, — внезапно сказала девушка.
— Она для господ, — робко возразила Симара.
— Все равно никто не увидит, — махнула рукой Сайо. — А пол здесь слишком холодный.
— Благодарю, госпожа.
Девушка скинула халат и легла, натянув одеяло до подбородка.
Служанка, продолжая бормотать благодарности, с кряхтением улеглась на кровать.
— Скажи, Симара, — вдруг проговорила девушка. — Только правду.
— Да разве я посмею врать тебе, о моя госпожа…
— Помолчи! — поморщилась Сайо.
Женщина замолчала, настороженно ожидая продолжения.
— Алекс имеет отношение к тому, что случилось с бароном Татсо?
— О, госпожа, — залепетала Симара. — Клянусь, он не трогал его и пальцем!
— Значит, имеет, — вздохнула Сайо и резко приказала. — Все, хватит причитать. Спать давай. Завтра вставать рано.
Александра шла по коридору и не замечала ничего вокруг. «Нет, ну надо быть такой дурой! — пылало в ее голове. — Чуть своими руками башку себе не оторвала». Она взяла крошечный фонарь и отправилась на двор. Новый «главнокомандующий» каравана, воин сегуна, приказал ему спать под большой повозкой, которая стояла в закутке за баней и плохо просматривалась со двора, где расположился караульный соратник.
— Присмотришь за добром, — сказал Хиро, с трудом сдерживая зевоту. — Если что, кричи.
— Да, господин, — поклонилась Александра. — «Это меня на место сторожевой собаки, ишь как карьера пошла. Собак-то тут подороже людей ценят.»
Она вспомнила этот разговор, когда раскладывала облезлую баранью шкуру, выданную вместо матраса.
«И я еще ей хотела письмо Шанако отдать, — с грустью подумала Алекс, ставя фонарь на землю. — Подругу нашла. Сочувствует она мне, как же! Вот блин, вспоминать противно. Рассопливилась. А тут прямо в рожу: «Ты мой слуга». Да и черт с тобой, стерва тощая.»
Александра осторожно сняла с фонарика бумажный колпачок. Маленький огонек испуганно затрепетал под легким ветерком. Она еще раз оглянулась. Фигура караульного соратника маячила где-то у конюшни. Запоздалые посетители, пошатываясь, расходись по домам. Здесь в закутке было тихо. Только за рубленой стеной бани лениво переговаривались служанки, приводившие помещение в порядок. Она вытащила обтрепанный листок, распрямила и поднесла к огню. Сероватая бумага вспыхнула ярким пламенем, навсегда уничтожив посмертный донос несчастной женщины. Которая так ненавидела мужа, что решила вместе с ним наказать еще и ни в чем не повинную девчонку. Вспомнив какой-то шпионский фильм, Александра растерла пепел в пыль. «Теперь даже в ФБР не прочитают, — удовлетворенно подумала она, забираясь под толстое, колючее одеяло. — Ну что же, Сайо, слуга значит слуга».
Утром Александра проснулась очень рано. Снилась какая-то муть. Все вокруг окутывал густой туман. Воспользовавшись этим, она с наслаждением проделала весь комплекс упражнений, чувствуя как радуются мышцы привычной нагрузке. Под стеком на углу бани стояла низкая бочка. Воровато оглянувшись, туман уже редел, Алекс разделась до пояса и смыла натруженный пот. Она едва успела надеть рубаху, подошедший соратник хмыкнул:
— Не спится?
— Скоро рассвет, мой господин, — поклонилась она, настороженно гадая, видел ли воин ее прыжки и растяжки?
— Это хорошо, — воин растянул в зевке широкий рот, демонстрируя гнилые зубы. — Слуга должен рано вставать.
