Артанна развернулась, чтобы бежать, и едва не налетела на меч еще одного рунда. Тот подкрался сзади.
— Не дури, — коротко сказал он. — Бросай железку и идем.
Вагранийка помедлила. Шансов справиться со всеми четырьмя не было. Она бросила меч.
— Тогда ведите меня прямиком к Грегору. И скажите, что ведете саму Артанну нар Толл.
Рунд в стеганой куртке раскатисто захохотал.
— Ага, а я Гилленай.
— Тронешь меня — лишишься башки, — предостерегла она. — И снесу тебе ее не я, а король. Передай ему слово в слово мое имя — и получишь награду.
Северяне переглянулись.
— А раньше ты Хорой звалась.
— Я, по-твоему, идиотка зваться Толлом в рундском лагере?
— Ладно, отведем ее, — наконец сказал тот, что наставил на нее меч. — Пусть хайлигландец разбирается.
Артанну окружили с четырех сторон, северянин в стеганой куртке забрал ее меч себе. Выйдя на площадь, старший крикнул:
— Дорогу!
Рунды, переводившие дух после сражения и насладившиеся расправой над Ладарием, переводили дух. Другие, пожелавшие быстрой наживы, отправились Эклузум — Артанна даже отсюда слышала крики и звон оружия.
— Дорогу к королю! Мы с подарком!
Северянин, что шел позади нее, легонько толкнул вагранийку в спину. Толпа расступалась, и наконец они вышли в круг. Артанна заметила тела еще нескольких обезглавленных церковников. Этих хотя бы пощадили и даровали быструю и не столь мучительную смерть.
Увидев Артанну, Грегор широко улыбнулся, спешился и шагнул к ней, раскинув руки, словно перед долгожданным гостем.
— А я ведь знал, что мы еще встретимся! — Он обернулся к северянам. — Поприветствуйте Артанну из Дома Толл! Дважды предательницу и трижды похороненную! Мы рады тебе, старая подруга. — Он приобнял ее за плечи и склонился к уху. — Хорошо, что ты здесь. Будь моей гостьей, будь рядом со мной до конца. Я хочу, чтобы ты видела, как все, за что ты ошибочно решила сражаться, будет разрушено. А затем я тебя убью. На этот раз окончательно.
* * *
Фастред с болью наблюдал за тем, как северяне оскверняли главную святыню Хранителя. И хотя он не испытывал тепла к Эклузуму и считал столичных церковников зажравшимися, сердце его обливалось кровью при взгляде на то, что учинили рунды в стенах Великого Святилища.
Шпиль был разрушен, некогда прекрасные витражи рассыпались разноцветной стеклянной крошкой по усеянному обломками полу. Резные скамьи перевернули вверх дном, осквернили статуи святых в нишах. Северяне сдирали со стен позолоту и самоцветы. Гигантскую храмовую статую стащили вниз, расколов драгоценный мрамор на множество частей. Фастред прокладывал им с Аристидом путь по дороге из битого хрусталя.
За алтарем визжали монахини, и он боялся вообразить, что с ним творили.
— Все было ради этого? — Он остановился, обвел рукой руины. — Вы хотели голову Великого наставника. Вы получили его. Но зачем рушить все это?
— Потому что это символ, — ответил Аристид. — Символы дольше всего живут в людских сердцах и потому должны быть уничтожены в первую очередь. Идемте, друг мой, я хочу повидать еще одного старого знакомого.
Он прошел вперед и направился прямиком к алтарю. У подножия статуи, от которой остался лишь постамент, на усыпанных осколками белоснежных мраморных ступенях, чернела ряса престарелого монаха.
— Ты... — прохрипел монах, завидев Аристида, и попытался отползти. Фастред заметил, что за ним тянулся кровавый след. Старик прикрывал рукой рану на боку, и крови он потерял много.
— Черный Гриф, — улыбнулся Аристид и присел на корточки подле него. — Знакомьтесь, брат Фастред, это Верховный Дознаватель Коллегии наставник Рувиний. Страшный и могущественный человек. Был.
— Будь ты проклят, чертов еретик, — слабеющим голосом прошептал Рувиний. — Надеюсь, Хранитель отправит твою душу прямиком в пекло к Арзимат, когда придет твой срок. И да придет он быстро.
Аристид ласково улыбнулся.
— Я прощаю тебя за твое невежество. Ты просто не видел сути. Был слеп, как все остальные. Я прощаю тебе гонения на прозревших, допросы и пытки. Смерть смоет все. И я дарую тебе быструю смерть.
Аристид выпрямился и обратился к Фастреду.
— Убейте его, друг мой. Окончите мучения Черного Грифа.
— Нет.
Патрон удивленно вскинул бровь.
— Вы забыли о клятве.
— Я поклялся защищать вас, — ответил Фастред. — Но безоружных стариков ради вас убивать не стану.
Позади него Рувиний тихо рассмеялся.
— Кто из нас был слеп? — кряхтя, проговорил Черный гриф и приподнялся на локтях. — Все, кто пошел за тобой, вскоре прозреют, Аристид. Увидят, на чем зиждется твоя ересь. На крови. На крови и боли.
Аристид пропустил его речи мимо ушей, продолжая глядеть на Фастреда.
— Значит, очередное неповиновение?
— С меня довольно. — Фастред выхватил меч и шагнул к Аристиду, хрустя стеклянной крошкой. — Вы говорили о мире и справедливости, но вот чем это обернулось. Сколько невинных жизней пришлось погубить ради вашей с королем великой цели? Сколько еще погибнет ради вашей новой веры? Не знаю, что вы хотите построить на этих руинах, но этого не будет. Хватит, брат Аристид. Вы — яд, вы зараза, вы скверна, что проникает в людские умы! Вы отравляете все, к чему прикасаетесь. И я это прекращу.
Он занес меч и рывком подлетел к Аристиду. Но опустить меча не смог. Еретик безмятежно улыбался, скрестив руки на груди.
Фастред почувствовал, что силы в один момент покинули его. Опустилась рука, державшая меч. Подкосились ноги, подломились колени. Ему стало нечем дышать, и он жадно хватал ртом воздух, как рыба в лодке. В глазах расползлись радужные круги. Он рухнул навзничь, беспорядочно молотя руками и ногами, но слабеющие пальцы ощущали лишь острые осколки витражей.
Аристид наклонился к нему.
— У меня были большие планы на вас, брат Фастред. Мне никогда не требовался охранник — как видите, и я сам прекрасно могу за себя постоять. Мне был нужен преемник, и поначалу я видел его в вас. — Он тяжело вздохнул и мрачно уставился в глаза брату-протектору. — Но у вас, как ни удивительно, оказался слишком слабый дух. Рядом со мной вы увидели лишь самую малость из того, с чем вам предстояло бы столкнуться, займи вы мое место. Но вы дрогнули.
— Стать вашим преемником? — сдавленно проговорил Фастред. — Вы чудовище.
— Я Хранитель. — Аристид поднялся, отряхнул полы рясы от пыли. — Вы могли получить невероятное могущество. Но теперь у меня появилась более удачная кандидатура. Прощайте, брат Фастред.
Грудь разрывало от нехватки воздуха. Он повернул голову, наблюдая, как Аристид покидал алтарь. В глазах потемнело, Фастред забился в судорогах и провалился во тьму.
* * *
— Нас загнали в угол.
Демос, Симуз и Зераний наблюдали за битвой, развернувшейся перед цитаделью, с одной из дворцовых башен. Северяне рассредоточились по городу, разграбляли уже занятые кварталы, оттесняли остаток ополченцев к Императорскому холму.
— Сколько у нас осталось людей? — спросил Демос.
— Пять сотен. Все, кто успел добраться до цитадели. Остальные увязли в боях в городе, мы не могли их ждать. Простите, ваше величество. Мы должны были успеть закрыть ворота заранее.
Симуз выглядел расстроенным.
— Я не виню тебя, — ответил император. — Все сделано верно. Но теперь мы оказались в ловушке.
— Артанна осталась в городе, — наконец признался Медяк.
— Проклятье. Но я не отпущу тебя ее искать. Не могу лишиться вас обоих.
— Знаю. Мое место возле вас.
Демос посмотрел ему в глаза. Не сказал ни слова, но прочитал мысли Медяка.
Симуз старался не думать о том, что могло статься с вагранийкой. Да, она раз за разом обманывала смерть, вылезала из завалов и выживала после смертельных ран. Но то, что сейчас творилось в городе, лишало Симуза надежды. Он понимал, что следовало с ней попрощаться, но продолжал верить, что еще увидит ее. В последние дни жизни многих хороших людей закончились от мечей и топоров северян. Но ему хотелось надеяться, что Артанна и в этот раз обманет неизбежное.
