Сделав безмятежное лицо, я стала неспешно выбираться из толпы, но тут же обнаружила, что ненароком обзавелась почетным конвоем в лице аж четырех непрошеных поклонников. Ошибки быть не могло: меня целенаправленно прижимали к повороту в пустынный переулок, многообещающе улыбаясь во все имеющиеся зубы и усиленно строя глазки. Мои попытки оторваться лишь ускорили процесс, и теперь я стояла, прижавшись к неровной гранитной стене, возле узкой лестницы в пять ступеней, а единственный выход из тупика перекрывали массивные фигуры преследователей.
— Уж не нас ли высматриваешь, крошка?
Я невольно хмыкнула: нашли что сказать!.. Хотя, конечно, в сравнении с ними я вполне тяну на Дюймовочку… переростка!..
— Так мы уже здесь!
Убиться веником, как, бывало, говаривал сэр Макс — радость-то какая привалила! Только вас и не хватало для полного и бесповоротного счастья!!! Низкий хрипловатый голос, которому безуспешно пытались придать подходящую случаю слащавость, сопровождался жизнерадостным гыгыканьем и плоскими комментариями в полтона. Я, прищурившись, разглядывала неожиданную помеху и лихорадочно прикидывала варианты выхода из пиковой ситуации.
В нескольких метрах от меня, подбоченясь и одновременно выставив начищенный сапог, приличное брюшко и короткую рыжеватую бородку, возвышался рослый детина, приодетый по случаю выхода в свет, в куртке нараспашку и с лицом первого парня в колхозе «Красный лапоть». Впрочем, его-то, хоть и с натяжкой, можно было бы считать симпатичным, если бы не похабная ухмылка до ушей и наглый взгляд маленьких светленьких глазок, изрядно косоватеньких от принятого на грудь «подогрева».
На заднем плане маячила группа поддержки в лице троих подобных же красавцев, разве что явно пониже рангом. Информацию о качестве коллективно употребленного ими пойла недвусмысленно выдавал витающий в морозном воздухе перегар.
— Чего глядишь? Не нравимся? — еще шире осклабился заводила.
… …! Куда пропал Дин, черт его дери?!
— Почему же? Очень даже ничего — в темноте и со спины, а если еще и глаза покрепче зажмурить… — Я наскоро состряпала умильно-дебильную улыбочку и непринужденно подняла валявшийся под ногами приличный булыжник.
— Ты камушек-то положь, где лежал, — очень ласково посоветовал детина, делая шаг вперед. — Не ровен час, уронишь, ножку зашибешь…
— Ой, какой дядечка добрый! — умилилась я еще больше, судорожно сканируя пространство. Глухо, как в заброшенном бункере…
Нет, столько мяса для меня одной многовато! Кинжалы не помогут, бежать некуда, ближний бой исключается — физически не потяну, он же меня просто массой задавит, прищемит, как чахоточного котенка… И на помощь звать бесполезно: проходивший по улице народ, завидев нашу теплую компанию, торопливо надевал на лицо железобетонную маску, отводил глаза и прибавлял ходу, так что на добровольное вмешательство со стороны никакой надежды не было. Н-да, на бэтменов и суперменов, к сожалению, в этих краях слишком явный неурожай… В лучшем случае привлеку внимание стражи — очень кстати, учитывая наше положение вне закона!
Но и сдаваться без боя как-то скучновато… Я задумчиво покрутила в руках булыжник, подбросила-поймала и встретила откровенно раздевающий взгляд светской улыбкой.
— Так что вам все-таки угодно, господа хорошие?
Буду тянуть время, а там… Бог не выдаст — свинья не съест!
— Долго рассказывать, — ухмыльнулся один из «адъютантов». — Пойдем с нами, на месте объясним.
— Да ты не бойся, дяди добрые! — радостно подключился следующий. — Глядишь, еще и на конфеты заработаешь…
— Не-э-э, я лучше тут мужа подожду…
Никогда не думала, что так хорошо умею «дурочку включать»… «Да она у тебя и не выключалась никогда!» — поспешил обрадовать меня внутренний голос. «Цыц!» — метнула я грозную мысль, продолжая мило улыбаться.
— Так мы замужем! — расцвел детина. — Тогда чего ломаешься? Муж свое получил, а с ближним делиться надо! Мы же тебя не насовсем заберем — так, взаймы… Разве что сильно понравишься.
Так. Теперь день и впрямь окончательно перестал быть томным… Мальчикам надоело попусту сушить зубы, и они, перебрасываясь гнусными шуточками, стали медленно приближаться вслед за своим главарем, который был уже совсем рядом.
— Ну все, хлопчики-до…бчики! Сами напросились! — Моя улыбка плавно перешла в оскал, а мурлыканье — в низкий рык.
Столь неожиданная перемена заставила-таки неуемных поклонников слегка притормозить — всего лишь на миг, но мне хватило этого с лихвой.
Один из «адъютантов», стоявший дальше всех, отрывисто вскрикнул и опрокинулся на спину, схватившись руками за разбитое лицо — как ни крути, булыжник есть булыжник, а дури у меня всегда своей хватало… Заводила обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувшие в воздухе сапоги своего подельника по недетским шалостям. Разворачиваясь обратно ко мне — надо полагать, за разъяснениями, — он машинально дернулся, пытаясь увернуться от руки, мелькнувшей перед самым его носом, но было поздно.
Я уже снова стояла на каменной ступеньке, лучезарно улыбаясь и невинно хлопая ресницами, а верзила удивленно таращился на свою рубашку, пытаясь понять, откуда вдруг на ней взялись крупные красные «горохи». Потом до него начало доходить: он быстро провел рукой по лицу и уставился на яркие полосы, расцветившие ладонь. Все просто — теперь его щека была украшена четырьмя глубокими, обильно кровоточащими царапинами…
— Ах ты, с…! — медленно процедил он сквозь зубы, быстро растеряв игривость тона и нагибаясь — в руке блеснуло узкое длинное лезвие.
— Ошибочка вышла, господин хороший! — покачала я головой, продолжая улыбаться (и отчаянно стараясь не стучать зубами). — С… — это самка собаки, мы же больше с кошками роднимся…
Но хлопчик был явно не в настроении выслушивать поучительные детали моей родословной: оскалился и шагнул вперед, но снова приостановился. Видимо, его все-таки насторожила моя безмятежная улыбка и полное отсутствие страха. Я, нагло щурясь в лицо верзиле, медленно провела кончиком языка по своим окровавленным ногтям и облизнулась, урча и смачно чмокая:
— Мм! Правда, привкус так себе — что за дрянь вы бухаете?! Ну да ничего, третий сорт не брак — сойдет…
На лицах парней появилось какое-то странное выражение.
— Ну, долго тебя ждать?! — В моем голосе прорезались требовательные нотки, брови нахмурились, рука наполовину вытянула из ножен «перо сокола». — Ползи ближе! Надеюсь, не заставишь бедную девушку гоняться за тобой по всем торговым рядам?
