А Великий ханиф уже остановился перед следующей затянутой в алое фигурой. И тут Злата поняла, что скрученный самодержец стоит именно перед ней. Ей внезапно стало нехорошо, а монарх продолжал стоять рядом, разглядывая ее спину.
– Это кто? – раздался наконец его фальцет.
– Новый хранитель дареных книг его величия Великого ханифа, – тут же пояснил бель Озем.
– Такая молоденькая и такая умненькая?… – Голосок ханифа стал масленым, а Злату передернуло.
– Да, – подтвердил Озем, – умненькая. И с большими связями…
– Вот как? – удивился ханиф. – Значит, связи у нее есть. А как у нее мордашка?…
– Вполне, – сухо констатировал Озем.
– Так, может, ее наградить? – В тоне Великого ханифа не хватало вопроса, и Злата решила, что сейчас у нее под носом тоже возникнут старые стоптанные вонючие туфли.
– Чего тебе хочется, девочка? – Теперь в голосе Великого ханифа явно звучал заинтересованный вопрос. Злата сначала растерялась, а потом у нее в груди поднялась волна хулиганской отваги, и она звонко воскликнула:
– Моя единственная мечта – увидеть его величие Великого ханифа!
– Какая непосредственность! – взвизгнул Великий ханиф, а потом, переступив с ноги на ногу и качнувшись сразу и влево, и вправо, добавил: – Нет, дитя мое, эта мечта недостижима. Я не хочу сделать тебя несчастной на всю жизнь. Ты же в меня без памяти влюбишься, а надежды-то для тебя никакой! Так что проси что-нибудь другое…
Злата громко, душераздирающе вздохнула и со слезой в голосе произнесла:
– Тогда, если можно, пусть мне подарят книгу с автографом Великого ханифа.
Последовало недолгое молчание, а потом новый визгливый вопрос:
– Что-то я не понял, что она хочет получить от меня?…
– Книгу… – начал ответ бель Озем, но был немедленно перебит ханифом.
– Про книгу я все понял, но она хочет еще какого-то авто… фтогра… Ну ты сам слышал!…
– Она хочет, чтобы хранимый Всевидящим и Всеслышащим, написал на книге дарственную надпись, – пояснил бель Озем.
– Какая умненькая девочка!… – восхитился ханиф. – И какая бескорыстная!…
Потом он немного подумал и принял решение.
– Книжку подари, а писать я ничего не буду. Если хочешь, сам что-нибудь напиши. Нет!!! Ничего не пиши!!! А то я знаю, ты такое напишешь, что девочка через две минуты у тебя в постели окажется!
И Великий ханиф пошкандыбарил дальше. А Злата с облегчением вздохнула.
С непривычки у Златы уже начала затекать спина и деревенеть ноги. Но к счастью, дальше церемония покатилась значительно быстрее. Великий ханиф остановился возле еще одной алой спины и пробурчал какое-то порицание, закончившееся звонким шлепком. Возле бирюзовых ханиф остановился еще раз, ничего при этом не сказав, а синюю часть коридора миновал без задержки. Наконец он достиг противоположных дверей, за которыми и скрылся. За ним проследовали и все четверо молчаливых мужчин в черных одеждах во главе с белем Оземом.
В зале повисла тишина, а затем вновь прозвучал развилистый удар гонга. И разноцветная склонившаяся толпа сразу ожила, зашевелилась, забормотала. Злата быстро распрямилась и потянулась, с улыбкой наблюдая за тем, как многие из царедворцев с мукой на лицах хватались за поясницы или растирали опухшие колени. «А синим-то легче всего приходится, – с неожиданным злорадством подумала девушка. – Лежи себе, полеживай!» Она сообразила, что двойной взгляд вряд ли ей еще понадобится, и, щелкнув пальцами, рассеяла заклинание, мысленно поблагодарив танцующую в витраже девушку. И вовремя. Тощая костистая рука обняла ее за плечи и едва приглушенный бас перекрыл всеобщий гул:
– Ну, милочка, какая же ты везучая! Не успела появиться при дворе, а уже сам Великий ханиф удостоил тебя беседы, да еще и одарил! Ты, моя девочка, далеко пойдешь!
– Ну что ты, белла Кора, это мне тебя надо благодарить. Если бы не твои советы, я бы столько ошибок наделала, что меня мгновенно вышибли бы из дворца.
Алые окружили беллу Кору и ее подопечную, наперебой выражая поздравления с полученной монаршей милостью. Старик Касын, тоже улыбаясь, рассыпал Злате поздравления, прихлопывая перед своим толстым брюхом полученными тапками, словно намекая, что его тоже неплохо бы было поздравить. Но он ведь не удостоился беседы, а Злата имела продолжительный разговор с Великим ханифом. Так что бель Касын не мог состязаться в популярности с молоденькой выскочкой.
В зале мгновенно образовался круг, в центре которого алели служители второго круга, отделенные тонким бирюзовым ободком от темно-синей массы. Всем хотелось разглядеть счастливицу, которая беседовала с самим Великим ханифом и была удостоена чести самой выбрать себе подарок!
Однако белла Кора была слишком опытным царедворцем, чтобы пустить дело на самотек или нарушить порядок служения при дворе. Поэтому она, ухватив свою протеже под локоток, громко распорядилась:
– Все, моя дорогая, церемония кончилась, и нам еще надо успеть переодеться. Не забывай – тебя ждет служение!
И словно тяжелый линкор, рассекая волнующееся море толпы, она двинулась к выходу из малого дворцового зала приемов. Скоро они, сопровождаемые людьми «своего круга», вернулись в свой холл.
– Злата, золотко, – снова загремел голос беллы Коры, – не забудь, что сегодня вечером мы смотрим представление. Впрочем, мы еще встретимся за обедом, и я тебе скажу, что необходимо надеть на вечер.
С этими словами она повернулась и направилась к своим апартаментам.
Злата пошла к себе, ощущая какое-то необычное состояние подъема. «Э-э-э, милочка, как быстро ты стала придворной дамой! – язвительно сказала она самой себе. – Ишь как тебя вдохновило монаршее внимание!…» И она рассмеялась.
У себя Злата быстро переоделась в неброский халат, предварительно ополоснувшись, и с нетерпением направилась в хранилище. Там она быстро прошла к шкафу, достав ящичек и коробку с чистыми карточками, разложила все на столе и принялась за работу.
Часа через три напряженной работы она, снимая с полки очередную партию книг, обнаружила довольно толстый фолиант. Он сразу бросился ей в глаза. Толстый, затянутый в темную кожу том приятно оттягивал руки, словно ласкаясь к ладоням. Злата, оставив остальные книги на полке, вернулась к столу и аккуратно уложила найденную книгу. Затем она присела на стоящий рядом стул и долго смотрела на книгу, пытаясь унять забившееся вдруг сердце.
Немного успокоившись, она протянула руку и открыла тяжелую крышку переплета. Вернее, попыталась открыть. Она беспрепятственно перевернула темную кожаную крышку и тут же обнаружила, что книга по-прежнему закрыта, а крышка, которую она вроде бы только что перевернула, медленно растаяла под ее пальцами. Злата торопливо попыталась еще раз открыть книгу, и ровно с тем же успехом. Крышка переплета откинулась в сторону и тут же растворилась, а книга между тем осталась закрытой. Тогда Злата, с секунду лихорадочно поразмышляв, попробовала открыть том посредине. Она просунула указательный палец между страниц, и одним движением раскрыла том. Перед ее глазами мелькнула бель открытых страниц, разрисованная непонятными разноцветными пятнами, и в тот же момент оказалось, что том закрыт, а ее палец, вместо того чтобы придерживать открытые страницы, крепко прижимается гладкой поверхности стола.
