Ирландец почуял, куда клонит Аврелиан, и вздохнул:
— Калад Болг.
— Вот именно. Теперь слушай: тебе надо выспаться, сейчас только четверть восьмого. А я…
— Выспаться? — Кратковременный задор Даффи полностью испарился. Он почувствовал тревогу и подступающую дурноту и растер лицо руками. — Это шутка?
— Хорошо, отдохнуть. Я приведу Буге с его людьми и короля, прихвачу меч и вернусь сюда. Нам лучше выступить около одиннадцати.
Даффи поднялся, от души жалея, что он пил крепленое вино.
«Почему я обязан все это делать? — подумал он. — Ну раз так хочет Мерлин… Какое мне дело до того, что хочет Мерлин? Его волновало, чего хочу я? Хоть раз? Ладно, к черту старого колдуна — ведь ты по-прежнему солдат, не так ли? Все чудесные смутные мечты о домике под черепичной крышей в Ирландии умерли прошлой ночью, напоровшись на лезвие ножа. Если ты, дружок, не солдат, чья жизнь посвящена сражению с турками, то, боюсь, ты вообще никто».
— Ладно, — очень спокойно ответил он. — Постараюсь отдохнуть.
Аврелиан потрепал Даффи по плечу и вышел. Чуть позже до ирландца долетел стихающий топот копыт. Капли дождя стучали по косой крыше навеса с одной стороны южных казарм, где Рикард Буге, напевая под нос некий мрачный мотив, раз за разом с размаху втыкал кинжал в деревянную стену. Устроившиеся на ночлег по другую сторону солдаты не единожды обходили казарму и заглядывали под навес, пытаясь его остановить, но он даже не поворачивал головы и не прекращал напевать. Остальные викинги, расположившиеся на соломенных тюфяках внутри односкатного строения, сочувственно поглядывали на своего капитана. Они хорошо знали, что не дает ему покоя. Все они проделали пусть не особенно рискованный, но долгий и тяжелый путь, дабы защитить гробницу Бальдра от Сурта и легионов Муспелльсхейма; они отыскали гробницу и лагерь Сурта не более чем в трех милях к югу, но здешние вожди не позволяют им биться. И вот они уже несколько месяцев ютятся под этим наскоро построенным навесом, смазывая и затачивая оружие, скорее, в силу привычки, чем в надежде пустить это оружие в ход.
Бац. Бац. БАЦ. Удары Буге с каждым разом становились сильнее, и, когда он с размаху всадил кинжал в последний раз, лезвие вошло по рукоять, прошив стену насквозь. С той стороны послышались приглушенные крики, но Буге оставил их без внимания и повернулся к своим людям.
— Мы были терпеливы, — заговорил он. — И сидим здесь, как цыплята на насесте, пока псы охотятся. Мы ожидали, что Зигмунд поведет нас на битву, но все, что он делает, это пьет и заставляет старуху в трактире рыдать. Мы повиновались желаниям маленького старика, который вырядился под Одина, но тот только сует в рот горящих змей и велит ждать. Мы ждали слишком долго. — В ответ его люди одобрительно зашумели, подняв вверх мечи. — Мы не дадим убаюкать себя и заставить забыть о том, зачем прислал нас сюда Гардворд. Мы вступим в бой.
— Ты опередил меня, — произнес Аврелиан на своем правильном норвежском, бесшумно заходя под навес. — Как ты верно заметил, пришло время вступить в бой.
Буге с сомнением оглядел старого волшебника.
— Мы знаем, что нужно делать, — сказал он. — И не нуждаемся в твоем совете.
Остальные викинги хмуро закивали.
— Разумеется, — согласился Аврелиан. — Я здесь не как советник, но как посланник.
Буге выждал несколько секунд.
— Ну, — рявкнул он наконец, — какое твое послание?
Волшебник пронизал капитана пристальным взглядом.
— Послание мое от Зигмунда, под чье начало, как вы, верно, помните, вас сюда и отправили. Он раскрыл заговор Муспелльсхейма отравить курган Бальдра нечестивыми южными чарами, кои главный колдун Сурта, Ибрагим, наложит сегодня из-за наших крепостных стен. Зигмунд отправится остановить его, вооружившись выкованным гномами мечом Одина; и он послал меня сказать вам, что время ожиданий закончилось и все вы через два часа должны ожидать его вооруженными в караульне, что в конце этой улицы.
Буге радостно завопил и обнял Аврелиана, после чего подтолкнул волшебника к двери.
— Скажи своему господину, что мы будем там, — сказал он. — Быть может, нам предстоит завтракать с богами в Асгарде, но мы отправим колдуна Сурта составить компанию Хель в подземном мире.
Аврелиан поклонился и вышел, затем галопом поскакал к трактиру Циммермана, а хор викингов позади затянул боевую песню.
Даффи лежал на кушетке, которую предложил капитан стражи, но ему не спалось, несмотря на выпитую по настоянию капитана лишнюю кружку крепленого вина. «Странно, — думал он, уставившись в низкий потолок, — почему я не могу представить смерть? Я часто видел ее вблизи, заигрывал с ней, она унесла больше моих друзей, чем я осмеливаюсь думать, но я так и не знаю, какая она на самом деле. Смерть. Все, что вызывает в воображении данное слово, это старый образ с карты таро, скелет в черной мантии, размахивающий чем-то зловещим, вроде косы или песочных часов. Интересно, с чем, кроме крепких турецких солдат, предстоит столкнуться за крепостными стенами? Телохранители Ибрагима… не помню схватку в Венском лесу, но, видно, они вроде тех тварей, что пролетели надо мной на северном берегу озера Неуслидер, перекликаясь на восточном наречии, а потом разгромили повозки Йонта».
От внезапной ужасной догадки у него в животе похолодело. «Господи Иисусе, — подумал Даффи, — это был он. А я-то считал, что ему милостиво была дарована смерть». Одному богу ведомо, как старый Йонт ускользнул от тех демонов и добрался, уцелевший, но безумный, до Вены, где получил подобающую деревенскому дурачку работу ночного возчика трупов — чудовищную пародию на былой промысел торговца шкурами. Содрогнувшись от таких размышлений, ирландец вновь сосредоточил мысленный взор на костлявом облике смерти. Не самый плохой выбор, решил он. В колоде явно есть карты и похуже.
Пол скрипнул под чьими-то осторожными шагами, и Даффи резко сел, заставив затрепетать пламя свечи.
— А, Мерлин, это ты, — сказал он. — На секунду мне представилось, что это… другой персонаж, тоже очень старый, тощий, бледный и одетый в черное. — Он мрачно усмехнулся, вставая с койки. — Уже одиннадцать?
— Почти. Буге и его люди ждут на улице, вооруженные до зубов и готовые покромсать волка Фенрира на мясные обрезки, а король устроился на тюфяке в повозке. Держи. — Он протянул Даффи тяжелый меч, и ирландец, отстегнув старую рапиру Эйлифа, продел свой пояс в петли на ножнах Калад Болга.
— Наверное, будет перевешивать на одну сторону, и придется мне ходить, скособочившись, точно корабль в шторм, — сказал он, но на самом деле вес меча пришелся в самый раз.
