Синее небо почернело. Солнце на самом деле оказалось серым, тусклым диском; так бывает, если смотреть на него сквозь закопченное стекло. И невесть откуда хлынула черная, глянцевая волна, смывая на своем пути все, что было до этого.
Ланс улыбнулся. И все-таки он успел! На месте огненного демона не осталось ничего. Наверняка еще долго будут находить осколки черного камня, разбросанные по всей долине…
Вейра, теперь уже настоящая Вейра, а вовсе не порождение Бездны, выскочила из сгущающихся теней, ловко поднырнула под руку.
– Ланс!
По ее измазанной сажей щеке пролегла светлая дорожка.
– О, Бездна… Ланс!!!
В ее голосе натянутой струной звенело отчаяние.
– Вейра… – он с хрипом втянул густой воздух, – мне… надо полежать…
Глупо говорить об этом, тем более, когда все равно уже лежишь на горячей, присыпанной пеплом земле. На лицо капнуло что-то горячее, затем еще и еще.
– Почему ты плачешь? – пробормотал он, – мы победили. Мы свободны, и теперь… Ты поедешь со мной далеко-далеко… на край мира?
Вейра шмыгнула носом и торопливо вытерла глаза.
– Я… я вспомнила, Ланс. Теперь я знаю, кем была Миола… И знаю, кто я…
– Правда?
Тени подозрительно быстро сгущались; лицо Вейры, казалось, нежно светится во тьме.
– Правда. Я так люблю тебя, Ланс…
Ее пальчики коснулись щеки, они казались горячими, слишком горячими для человеческих…
* * *
…В тот миг Вейра зажмурилась, ожидая то, самое последне мгновение, которое оборвет ее жизнь. Ей было страшно. Потому, что смерть – это всегда боль. И всегда – конец всему, что было раньше.
Но, кроме громкого хлопка, ничего не прозошло.
Она открыла глаза и поняла, что лорд Шеззара просто-напросто исчез. А Ланс… Ланс стоял в каких-нибудь десяти шагах, живой, но… Он становился прозрачным, тая среди клубов пара.
– Ланс!!!
Все, что Вейра смогла сделать – это подхватить шеннита и осторожно опустить его на землю. Сквозь его лицо просвечивала обугленная почва.
«Ты не можешь… ты не можешь уйти сейчас!» – рвался наружу безмовный вопль.
Синие глаза чужого бога стремительно утрачивали краски, превращаясь в дымчатый хрусталь.
– Вейра… – он с хрипло втянул в себя воздух , – мне… надо полежать…
И тут она не выдержала и разрыдалась. Вейра Лонс… Не лежит ли на ней страшное проклятие, убивающее всякого, кто осмелится привязаться к ней? Кто взрастит в своем сердце свет и тепло?!! Жильер, Тиорин… А теперь вот… Но как она сможет смириться с этим? И как будет жальше жить без того, кто стал частью ее самой?
– Почему ты плачешь? – беззвучно просипел Ланс, – мы победили. Мы свободны, и теперь… Ты поедешь со мной далеко-далеко… на край мира?
Вейра шмыгнула носом и торопливо вытерла глаза. Нужно было… что-то сказать. Дать надежду и разогнать стремительно сгущающиеся тени.
– Я… я вспомнила, Ланс. Теперь я знаю, кем была Миола… И знаю, кто я…
– Правда?
Это была сладкая ложь. Для того, кого уже почти не существовало, только лицо бледным призраком парило над черной обгоревшей землей.
– Правда. Я так люблю тебя, Ланс…
И она погладила его по щеке, с ужасом чувствуя, как пальцы проваливаются в пустоту.
– Мне… я отдохну, – шепнул бестелесный голос, – совсем чуть-чуть.
…Шорох одежды.
…Рубашка все еще хранит его тепло. И запах.
Вейра сгребла в охапку все, что осталось от Ланса иль Фрейна ар Молд и замерла. Ей больше не хотелось ни подниматься, ни идти куда-либо. И если гибель лорда Саквейра всколыхнула и разбудила дремлюще пламя, то с уходом Ланса в душе прочно обосновалась ледяная пустота.
«Теперь мы остались только вдвоем, и никто, никогда не разлучит нас. Ты ведь так хотел, чтобы мы были только вдвоем, ты и я».
Она сидела неподвижно. Пел ветер, унося клочья пепла. Всходило и садилось солнце. Выползал туман, нежно касаясь лица влажными щупальцами.
«Где ты теперь, Ланс? И ты, Тиорин… Где вы оба?»
Она успела полюбить первого, и была связана пламенем Бездны со вторым.
«Почему так распорядилась судьба, что я осталась, а вы ушли?»
Глаза Вейры были сухи, и пальцы продолжали судорожно сжимать рубашку из грубой холстины, которая все еще хранила запах его тела. Она не шевелилась.
И не вздрогнула, когда на плечо тяжело легла горячая ладонь.
– Миледи.
«Но меня больше нет. Я – всего лишь хладник, несущий свежесть зеленым лугам и лесам».
– Миледи.
Чужие пальцы на плече чуть сжались.
– Позвольте сопроводить вас туда, где ваш дом.
Она обернулась. Оказывается, за спиной ее ждали таверсы, мрачные слуги огненных владык. А Юдин… Верный Юдин протягивал руку.
– Мой дом – здесь, – сказала Вейра. И поразилась тому, как хрипло и безжизненно прозвучал ее голос, вплетаясь в песню ветра.
В черных глазах Юдина мелькнуло непонимание.
– Миледи. Ваш дом – Айрун-ха. Позвольте, мы сопроводим вас туда.
Она посмотрела на одежду, которую продолжала сжимать в руках. Затем – на вожака клана таверсов. Тьма и пустота в душе всколыхнулись, вспыхнула злая искра…
– Где вы были, когда вашего хозяина взяли в плен? – прошипела она, с трудом поднимаясь, – и почему явились только сейчас, когда не нужны никому?!!
– Миледи, – Юдин покачал головой, – вы устали. Вам следует отдохнуть и затем принять бразды правления в свои руки.
– Отвечай! – рявкнула Вейра.
И, сама не ожидая от себя, ударила Юдина по лицу.
Воцарилось молчание.
«Да он сейчас меня убьет», – вяло подумала Вейра, глядя на огонь в глазах таверса. Но ничего подобного не произошло. Юдин промакнул тряпицей кровавые полосы, оставшиеся от ногтей Вейры, и глухо изрек:
– Мы не могли вмешаться, пока была жива Тэут-Ахи. Таков закон, миледи. Мы ушли… глубоко, на дороги Бездны. А потом, когда не стало Тэут-Ахи, у нас не осталось времени. Мы в самом деле уже ничем не могли помочь лорду Элнайру.
– Мерзавцы! – все плыло перед глазами Вейры, – я ненавижу… вас… я лично казню тебя, Юдин, за то, что…
– Если на то будет воля миледи, – спокойно отозвался таверс, – позвольте, я помогу вам.
Ее ноги подогнулись, и в следующее мгновение Вейра оказалась на руках Юдина. Кто-то попытался отобрать у нее одежду Ланса, но она вцепилась в нее изо всех сил – и отвоевала. Потом Юдин осторожно поил ее подогретым вином и говорил о том, что останки Тиорина Элнайра тоже обязательно отвезут в Айрун-ха, чтобы предать Первородному пламени, как и положено.
– В конце концов, вы, миледи, не должны вести себя, как простая смертная, – наконец пробурчал Юдин, – теперь вы – леди Серединных земель. Разве владыками становятся для того, чтобы быть счастливыми? Вовсе нет. Это тяжкое бремя, но его несут во имя других.
