Они не разговаривали, пока не спустились в предгорья. Солнце садилось, заливая высохшую землю теплым светом и заставляя чешую Дамона светиться так, будто он целиком отлит из металла. Дамон лег, сложив крылья и вытянув когти к горизонту. Рагх осторожно поднялся на его спину и сел у основания шеи между двумя острыми пластинами гребня. Мэлдред ждал, наблюдая за угасающим солнцем и тающими тенями. Затем он взгромоздился позади Рагха, обхватив одну из пластин, и судорожно сжал ноги, когда дракон расправил крылья и без особых усилий взмыл в небо.
Дамон летал инстинктивно и задавался вопросом, получается это благодаря магии мглистого или же сказываются годы, проведенные им на спине синего дракона по имени Гейл. Ветер обдувал его крылья и голову, мягко лаская спину. Дракон понимал, что его еще долго будет беспокоить человеческая сущность, но мощь нового тела и захватывающее чувство полета отгоняли грустные мысли прочь.
Возможно, в том, что он стал драконом, было что-то прекрасное и закономерное. Дамону всегда нравилось летать высоко над землей.
– Куда мы направляемся? – спросил Рагх, стараясь перекричать свист ветра.
– Далеко, – ответил Дамон. – На южное побережье. Туда, где заканчиваются горы.
Небо стало совсем темным, когда они приземлились. Дракон кивнул Мэлдреду, чтобы тот спускался на землю.
Людоед выполнил это требование весьма неохотно.
– Я буду скучать без тебя, Дамон, – сказал он, – и надеюсь, что судьба снова сведет нас. Мне очень хочется думать, что за это время ты найдешь способ простить меня.
Дамон подождал, пока Мэлдред уйдет, затем снова расправил крылья, подпрыгнул и взлетел. Поднявшись выше, он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на бывшего друга, но синекожий людоед уже исчез. Вместо него снова появился высокий мужчина, покрытый бронзовым загаром, с красивым широкоскулым лицом и коротко подстриженными рыжеватыми волосами. Это был облик, который Дамон знал лучше всего и который, как он считал, наиболее подходит Мэлдреду.
– Не вздумай и меня высадить на каком-нибудь одиноком пике, – проворчал Рагх и добавил тише, но не настолько тихо, чтобы Дамон не смог этого услышать: – Идти-то мне некуда.
Теперь дракон взял курс немного западнее, к Халиготу. Когда они подлетели, звезды уже таяли в небе. Драконид соскользнул со спины Дамона, и тот начал читать заклинание, которое пришло из глубин подсознания.
Через несколько мгновений он съежился, стал плоским и ровным, как масляная лужа, которая бесшумно перетекла к сиваку, зацепилась за его задние лапы и стала тенью. Рагх поспешил к ближайшей деревне, обошел конюшню и прошел мимо закрытых лавок. Тонкий нюх Дамона привел их к небольшому каменному домику с соломенной крышей.
Драконид подполз к окну.
Рикали и ее муж сидели за деревянным столом. Полуэльфийка качала ребенка – мальчика с таинственными темными глазами и волосами цвета пшеницы.
«Мальчик… Я буду присматривать за ним, – решил Дамон. – Чтобы быть уверенным, что путь его в этом мире будет безопасным и верным».
– Нагляделся? – прошептал Рагх через несколько минут – он не хотел рисковать и обнаруживать свое присутствие.
«Да, – мысленно ответила тень. – Я видел хорошо и достаточно».
Они покинули деревню, взлетели снова и взяли курс против холодного сильного ветра. Дамон держал путь на север, где господствовал дракон по имени Гейл. Он хотел встретиться со своим старым боевым товарищем и насладиться его удивлением, зная, что за время многомильного пути от Трота до логова Гейла успеет придумать объяснение тому, что произошло с ним.
– А что потом? – спросил Рагх. – После того, как ты посетишь старого приятеля?
Этого Дамон пока не знал. Они могли отправиться к Драконьим Островам или туда, где он никогда прежде не бывал. Новое тело, новая жизнь требовали новой обстановки.
– Они назвали мальчика Эвраном, – сказал драконид. – Рики объяснила, что это старое родовое имя, которое она чтит. Звучит приятно. Для человека, конечно.
Дамон мысленно улыбнулся. Эвран было его второе имя. Об этом мало кто знал, кроме Рикали. Значит, ребенок действительно в какой-то степени был на него похож.
