Полностью взять себя в руки удается, только стрелой вылетев на оживленную улицу и быстрым шагом пройдя пару кварталов. Да и то помогает мне в этом Вин, бегущий рядом и дергающий за рукав.
– Даг! Даааг! Что случилось! Остановись! Ты про меня забыл! – в голосе парнишки явная паника и только это за шкирку вытаскивает меня из внутренних переживаний.
– Уже все нормально, – Винсент, ты, конечно, странный, но те, кого я только что видел, они вообще не поддаются описанию. Почему никто не заметил вопиющую «нетакость» двух девушек?! Это же «уму не растяжимо», как любил приговаривать Джэд.
– Если ты никуда не торопишься, то можно дойти до заведения Матильды, а потом вернуться в гостиницу, где накормлю тебя ужином.
– В «Золотом грифоне» сегодня на ужин форель, – мечтательно облизывается, – я согласен! – Хмм, что-то не видел вечернего меню. Но не верить информу, это лишнее.
Не до любования окрестностями и достопримечательностями, купил пару леденцов мальчишке, чтобы тот не докучал своими расспросами и постоянными дерганиями. Даже двигался как на «автопилоте», занятый подстройкой энергетики, связывая обрывки потоков и сплетая системы подавления. Так как приходилось делать на ходу, да еще незаметно для проходящих во множестве рядом, людей, задача, требовавшая полного внимания.
Когда подошли к дверям борделя, я уже завершил перестройку, надеюсь, новая структура будет способна гасить всплески, подобные недавно пережитому. Вовнутрь зашел конечно один, оставив Винсента на улице. Единственное, что мне было тут нужно, это оставить сообщение младгерцогу Эллийскому.
Тот явно ведет какую-то свою игру. Несмотря на свое отстранение, не опускает руки, приводя в действие доступные ему возможности, дабы хоть как-то понять смысл «темного объединения». После нашей встречи с Диосом я уже понял, что он фанатик долга. Для которого нет ничего более важного, чем империя. Все его походы по кабакам и загул, не более чем пустить пыль в глаза охранки. Которая просто выполняет рутинную работу, но если наверх будет доложено о неположенной активности младгерцога, то ему грозят неприятные последствия.
Просто так искать встречи с ним, это недальновидно. Надо передать сообщение, не только незаметно, но и малопонятно в случае, если то попадет в чужие руки. Присев за столик, попросил перо, бумагу и два конверта, для отвода глаз заказав пиво с сушеной плотвой. На первом конверте написал адресатом имя «Гильяна» именно в её комнате произошла встреча с Диосом, на втором конверте нарисовал стул пробитый стрелами, намек на то, от кого это письмо. А вот как построить написание текста, чтобы было понятно младгерцогу, что нужна немедленная встреча со мной, с одной стороны, и совсем не понятно другим? Вторая кружка показала дно, а лист оставался девственно чист. Мало я понимаю в конспирологии.
Но неожиданная догадка спасает положение. Насколько помню, среди темных эльфов, принята цветовая градация опасности. От красного – обозначающего безусловную опасность очень высокого уровня, до зеленого – все в норме, прогноз на будущее благоприятен. Вкладываю пустой лист в конверт со «стулом», а тот в свою очередь запечатываю, в конверт с именем. Небольшое воздействие на структуру волокон и бумага внутри меняет цвет, с изначально белого, на оранжевый. Означающий – тревога, готовность номер раз, возможен выход в «красную» зону. То, что офицер разведки, поймет сей нехитрый, бестекстовый ребус, очень надеюсь. А изображение варварски утыканного болтами стула даст точный намек, от кого послание. Передав вместе с оплатой письмо, благодарю и выхожу на улицу.
В этот раз решаю не противиться Вину, причитающему о том, что он голоден и ловлю открытый кеб. Вполуха слушаю рассказы мальчишки, о том, чем тот занимался, пока я пил пиво. Надо взвесить все за и против принятого мной решения. По всему выходит, что окончательный вывод можно сделать, только поговорив с Эллийским.
Отправив Вина занять столик в ресторанчике при гостинице, поменял свой номер на двухкомнатный, со смежными спальнями. Хорошо, с этим проблем не возникло, и через четверть часа, перенеся свой нехитрый скарб из номера в номер, спустился по лестнице в трапезную. На ужин и правда была запеченная форель. Проглотив почти за один присест полную взрослую порцию, мальчишка изрядно осоловел. Что было мне на руку, посылаю импульс-приказ сна, как бы ненароком прикасаясь к его ладошке. Со взрослыми это могло и не пройти, но изрядно вымотанный за день Вин тут же засыпает, едва успеваю убрать пустую тарелку от падающего на стол лица.
– Не могли бы вы помочь, – подзываю официанта. – Племянника разморило и он уснул. Попросите горничную подготовить ему постель ко сну, в малой боковой комнате.
Сразу вот так уйти, это может быть подозрительным, чем больше народу я задействую, тем меньше привлеку ненужного внимания. А то примут еще за педофила, будет стража ночью ломится в комнату, этого мне не надо. Спокойно доев вкусно приготовленную рыбу, попросил служанку помочь и перенес Вина в номер. Предоставив раздевать и укладывать его горничной, за отдельные чаевые. Когда та ушла, плотно запер дверь в спальню мальчика, сам, удобно устроившись в кресле, приготовился ждать.
Ожидание затянулось далеко за полночь. Тихонько приоткрылась входная дверь. Я её вроде запирал. Тихими тенями проникают в помещение двое, затянутых по макушку в светопоглощающую ткань. Их шаги не вызывают даже вибрации пола. Меня заметили сразу, но так как сидел, положив ладони на подлокотники, не обратили внимания, больше их интересовал сам номер, а точнее места, в которых может кто-то спрятаться. Вот один из теней тянется к ручке малой спальни. Но вошедший почти наполовину в доски двери сюрикен заставляет его отпрянуть. А я что? Я ничего! просто сижу тихонечко, покачивая пальцем «не надо». Наверно, были инструкции на меня не давить и телохранители уходят.
– Итак, что за цирк шапито, с обозначением тревоги? – Уверенным шагом младгерцог Эллийский пересекает комнату и, не спрашивая разрешения, усаживается в кресло напротив. – Надеюсь, что-то серьезное, – недовольство просто «брызжет» из него.
– И вам добрый вечер, – мой юмор не оценен, лишь еще больше раздражает Диоса. – Скажу сразу, повод нашей встречи не имеет ни малейшего значения для обсуждаемого вчера похода.
– Так! – Вставая с кресла, он нависает надо мной всем телом. – Неужели вы считаете, что один разговор дает вам право меня дергать по любому поводу?
– Вчерашняя беседа неважна. Моя записка была к вам, как к человеку, наделенному определенными характеристиками.
– Говорите четко, без загадок или я ухожу.
