Талинда напряженно молчала, слушая своего верного пса. Глядя на нее, Винсент не мог понять, что из сказанного она услышала, что поняла и как поняла. Ее лицо сейчас ничего не выражало.
— Ваше Величество, это подготовка к смене власти, — продолжил он. — Это заговор. Чтобы убрать источник опасности Вашей власти мы должны убрать принца Лоуренса, как и настаивал Ваш дед. Иначе Вы можете не удержать корону. Пока интрига только началась, еще нет волнений. Народ только начинает задумываться над словами жрецов, и делает это лишь народ в Старой Розми, в Ариэль, Оберуне, Буддограде. Крамола распространяется на север, но пока мы можем сдержать эту заразу. Ваше Величество, Вам надо принять это сложное решение.
— Винсент, Вы же понимаете, что я не убью моего кузена, — королева встала из кресла, разогнула спину, держась за поясницу.
— Ваше Величество, это излишнее благородство с Вашей стороны. В сложившейся ситуации, единственное, что может лишить все разговоры о регентстве Роуза актуальности — это смерть принца Лоуренса, — настаивал генерал.
— Нет, Винсент, нет. Он — ребенок.
— Он — постоянная угроза Вашей власти. Ваш дед это понимал и внес его в список. Если бы у него была возможность и время, он бы обеспечил и его смерть. Вам надо было послушаться его воли. Теперь случилось именно то, чего он опасался — началась крамола, начали появляться мысли о том, что у него больше прав на престол, и начал действовать Ваш дядя, — настаивал генерал, тихо злясь на ослиное упрямство некоторых присутствующих тут коронованных особ. — У Нила Роуза вообще нет прав на корону, но это не помешает ему сначала стать регентом при малолетнем короле, а потом захватить трон, убив принца Лоуренса, т. к. он чуть ли не единственный Ваш родственник. Не Вы, так он убьет мальчишку, но тогда погибнете и Вы.
— Перестаньте, Винсент, — отмахнулась королева. — Я не могу убивать моего кузена, не могу! На мне итак слишком много крови. Слухи и смута были всегда, когда власть переходила не прямому наследнику, тем более к женщине. Следите внимательно за всеми источниками подобных мыслей, пресекайте их, отслеживайте недовольных, и через какое-то время все уляжется.
— Ваше Величество, это уже не просто слухи, — покачал головой генерал. — Это уже начало хитроумного замысла, который приведет к мятежу со временем. Пока Нил Роуз не действует открыто, за него действуют жрецы, которых он сумел перетянуть на свою сторону. Но, готов поспорить, он обрабатывает влиятельных людей — политиков, возможно, военных, бизнесменов. Иначе, зачем ему было устраивать грандиозный прием в честь приезда его невесты, которая принесет ему также нужные связи со старой и самой консервативной частью знати Ариэль и Старой Розми?
— Именно для этого и нужна Ваша служба: предотвратить мятеж и купировать слухи. Это же Ваша специализация, давайте обойдемся без крови ребенка, все еще в самом начале, — королева подошла к окну, за которым бушевали дождь, гроза и ветер, посмотрела на озаряемый вспышками молний парк, потом перевела взгляд на свое отражение в оконном стекле. — Я не хочу крови.
— Ваше Величество, власть — это всегда кровь, — Бодлер-Тюрри приблизился на расстояние двух метров к Талинде. — И малая кровь способна предотвратить большую кровь. Иногда приходится проливать кровь невинных, чтобы защитить миллионы жизней.
— Нет, нет, — она покачала головой. — Это надо предотвратить. Винсент, следите за всеми названными и известными источниками, постарайтесь предотвратить распространение разговоров и сомнений, и усильте наблюдение за моим дядей и его невестой.
— Ваше Величество, может быть, тогда мы сможем убрать Нила Роуза? Это послужит примером для всех недовольных, устрашит их, отпугнет не стойких духом, и даст возможность нам погасить мятеж? — постарался схватиться за спасительную соломинку генерал.
— Нет, это сделает из него мученика, и наоборот может выставить меня кровавым тираном. Нет, хватит крови, Винсент, я устала подписывать смертные приговоры! Если можно обойтись без крови — значит, мы обойдемся без крови, — она отвернулась от окна и взглянула в глаза своему преданному генералу. — Я слишком много ее видела за последние полгода. И большую ее часть я пролила сама. Не своими руками, конечно же, но я ставила подписи под смертными приговорами множества людей. Я стала похожа не тех кершийцев, что требовали моей крови в Коргваре и гнались за мной по горам и долинам Кершийского нагорья. Я не могу больше убивать!
— Хорошо, Ваше Величество, но позвольте заметить, что это не самое лучшее Ваше решение, — покачал головой Винсент. Он никогда не предавал короля Джонатана, никогда не предаст и его внучку, ради которой великий правитель взял на свою душу страшнейший грех — убил всех своих детей и внуков. Генерал не оставлял надежды убедить королеву в необходимости казни принца Лоуренса, ведь он был источником угрозы ее власти. И сделать это Винсент надеялся как можно быстрее, иначе королеву ждут очень большие неприятности. Как, впрочем, и Розми.
— Возможно, — согласилась она. — Но я не могу больше слышать про убийства и видеть их. Я еще и года не правлю, а скоро буду прозываться кровавой. Хватит!
— Как скажете, — склонил голову Бодлер-Тюрри. — Но полковник Увинсон прав: начинается подготовка к смене власти. Крамола идет от жрецов, также она расползается от Вашего дяди. На его вечеринках происходит что-то странное, видимо, основная работа ведется там. Люди действуют очень аккуратно, поэтому несогласные с ним, не могут ничего сообщить и пойти к Вам. Это выглядит просто как разговоры, обычные в любом публичном месте. Люди не хотят выглядеть глупцами, поэтому не приходят на мероприятия господина Роуза повторно. Как видите, даже полковник не сразу решился прийти к Вам. Он пришел, только встретив курсанта, который тоже умеет думать.
— Да, согласна, это может быть началом заговора, но может быть и пустыми разговорами, — пожала плечами девушка. — Я не могу больше убивать, просто устала от смертей, — повторила она.
— Я пекусь лишь о Вашей безопасности, Ваше Величество, и не хочу, чтобы Вы пострадали, — склонил голову генерал, — но смею заметить, что малой кровью можно предотвратить куда большую.
— Нет, Винсент, нет. Хватит крови. Неужели я не могу править мирно и спокойно?!
— Этого хотят многие монархи, но не у всех выходит, — развел руками Винсент.
— Вы не должны никого убивать, — твердо заявила Талинда.
— Я не смею Вас ослушаться, — генерал вновь склонил голову.
— Хорошо, идите. Уже поздно. Я еще немного поработаю и тоже пойду отдыхать, — девушка вновь отвернулась к окну, за которым бушевала буря.
Генерал тихо покинул кабинет, а Талинда еще долго стояла у окна, озаряемая вспышками молний. Она очень устала. Смертельно устала. Мозг отказывался думать, решать, что-то предпринимать. Она была всего лишь юной девушкой, а ей пришлось стать королевой. Она не всегда принимала верные решения, но сподвижники деда помогали, обучали, и она была им весьма признательна за это, но все же девушка, убившая ради самозащиты, не могла больше смотреть на кровь. Что-то в ее душе ломалось, что-то важное… И это что-то ломалось мучительно долго и тяжело, заставляя страдать саму ее душу.
Может быть, она просто становилась правителем?
Она боялась превратиться в кровавого тирана, но упорно шла по пути тирании и крови, следуя приказам деда, его наследию. Иногда она прекрасно понимала, почему надо было казнить того или иного человека, а иногда не могла никак понять. К примеру, зачем было казнить всего лишь жреца Крома? Мало кому известный Дарел Паул Нотингейм, чем он мог помешать ее деду? Все файлы полиции, ГСР и других спецслужб ничего про него не могли ей сказать, но он стоял в списке в числе первых.
Девушка, медленно моргнула, повела пальцем по стеклу, повторяя узор очередной капли, потом прижалась к нему лбом.
Интересно, когда-нибудь этот ужас закончится или уже никогда?
Сил идти в спальню не было, поэтому она вытащила из дивана плед, потушила свет, улеглась на диван. Все, сегодня у нее нет никаких сил что-либо делать. И думать тоже.
