— Выходит, Крайчард все-таки принял твое предложение?
— Принял. Он подумал, посоветовался с преподавателями военного лицея и решил перебираться в мои владения. На острове будет лучше, и по деньгам, и по жилищным условиям для учителей.
— Завидую тебе, Уркварт. Все четко и ровно. Ты самодостаточен и если империя развалится, сможешь объявить себя королем. А чего? Богатые земли, флот, армия, тайная стража, собственная магическая школа, а теперь еще и свой военный лицей. Или скажешь, что я не прав?
— Конечно, прав. Так и есть. Но для того, чтобы у меня все было, я много работал и немало рисковал. А про падение империи говорить не надо. Сейчас твою власть укрепим, и появится реальный шанс вернуть былое величие рода Анхо.
— Я тоже так считаю, но мысли о распаде иногда мелькают.
— Не забивай себе голову. Выстоим.
— Постараемся. Что еще принес?
С места сдвинулась третья папка, и я сказал:
— План реформирования имперской экономической системы. Составлен талантливым экономистом Ваирского Финансового Общества господином Умберто Арзуи. Кстати, я рекомендую его на пост министра финансов.
— Вот так сразу в министры?
— Сразу. Очень талантливый человек, профессионал и весьма умен. Воровать не станет, и другим не даст. А главное, он сможет быстро наполнить государственную казну звонкими монетами. Есть у него ряд перспективных идей.
— Например?
— Для начала он предлагает выпустить облигации военного займа, государственные ценные бумаги. На год, на два и три. Процентная ставка, соответственно, разная, как и цена. На год три процента. На два шесть с половиной. На три десять.
— Это может сработать. Но чем отдавать будем?
— С трофеев и контрибуций отдадим. Хотя мы пока не в состоянии строить долгосрочные планы. Нам бы, как говорится, день простоять и ночь продержаться. Как только поставим над финансовыми потоками своего человека, деньги появятся. А будут средства, сможем победить.
— Что еще предлагает твой протеже?
— Государственную лотерею. Создаем конторы в каждом крупном имперском городе, проводим рекламную кампанию среди населения, печатаем билеты и продаем. Правила сделаем простые, на отчисление победителям лотереи выделим семьдесят процентов, для начала. После чего проведем розыгрыш. Что характерно, честный, и все равно останемся в наваре. Точнее, казна останется.
— Мне идея нравится. Еще что-то есть?
— Государственные монополии. На соль, редкие специи, предметы роскоши и дорогие ткани.
— А вот тут надо действовать осторожно. Мы перекроем финансовые потоки Торгово-Промышленной Палаты, а с олигархами, когда речь заходит про доходы, лучше не связываться. Даже канцлер на это не осмеливается.
— Мы не он. Когда ты станешь абсолютным монархом и окрепнешь, никто против тебя не поднимется. А кто попробует выступить против, того обуздаем и заставим жить по законам империи. Думаю, справимся, и государственным монополиям быть. Конечно, не сразу, но они появятся. И это не все.
— Гляжу, Арзуи идеями прямо фонтанирует?
— Я же говорю — умный человек и государству полезный. Потому его и рекомендую. Впрочем, если он империи не подойдет, оставлю его себе. Мне-то он точно пригодится.
— Ты не торопись, Уркварт. Лучше скажи, что он еще предлагает?
— Арзуи разработал проект по созданию государственной фискальной службы. До сих пор у нас не было структуры, которая бы боролась с ворами и коррупционерами. Так нельзя и фискалы займутся воровскими элементами всерьез. Причем сразу будет объявлено, что каждый человек, вне зависимости от происхождения, может предоставить фискалам компромат на воров. И если факты подтвердятся, доноситель получит десять процентов от украденной суммы. Разумеется, после конфискации имущества вора.
— Хитрая задумка.
— Очень. И горе тому чиновнику, кто осмелится положить в свой карман хотя бы медный бон. Его свои же слуги сдадут, или завистники, а возможно соседи.
— А если доноситель оклевещет честного человека?
— Значит, понесет уголовную ответственность и отправится на каторгу. В проекте все расписано достаточно подробно. Тебе надо ознакомься с документами.
— Ты прав. Нужно все внимательно прочитать и подумать. Оставь меня одного.
Император остался в кабинете и занялся бумажной работой, а я покинул Старый дворец и направился к телепорту. На Данце собрались пиратские вожаки, которые признавали мою власть, в первую очередь братья Лютвиры, новоявленные имперские бароны. Они прибыли на мой зов, но пока не знали, зачем их вызвали, и я собирался сделать этим лихим ребятам заманчивое предложение. Срок свержения наших противников приближается, но напрямую про переворот в столице империи пиратам говорить не стану, а скажу, что намерен совершить рейд на материк эльфов. Да, зимой. Да, в сезон штормов. Если есть чародеи, а они есть, стихия не страшна. И когда пиратские вожаки соберут свои экипажи, я переправлю бойцов в Грасс-Анхо. Морским бродягам, по большому счету, все равно против кого воевать, лишь бы платили или давали долю от добычи.
Это то, что произойдет в ближайшее время, а весной, действительно, можно прогуляться с ваирскими головорезами на Лесокрай, нашим воинам помочь и эльфов пограбить. Думаю, будет весело.
Вот о чем я думал, пока ехал к телепорту. Но неожиданно мои размышления были прерваны.
Карета остановилась, и я услышал шум. На драку не похоже. Ассоциации — шумит море. Но море далеко. Тогда в чем дело?
Покинув карету, я огляделся. Мы находились возле площади Серых Кузнецов, легендарных тружеников древности, на улице Копейщиков, и ее запрудил народ. Навскидку тысячи две горожан, и все они слушали проповедника. Не просто очередного балабола, а человека, которому было великое видение и откровение от Иллира Анхо.
Все понятно. Мой учитель расширял свое влияние, и каждый день плодил новых проповедников, которые шли в народ, пропагандировали веру в него, а затем создавали храмы и становились жрецами. Обычное дело, по меркам молодого бога. Но если раньше я проезжал мимо подобных народных сборищ, то сейчас застрял. Может, и к лучшему. Хоть посмотрю, как народу преподносят Иллира.
— А ну посторонись! — один из кеметцев поднял плетку и хотел ударить ближайшего горожанина.
— Погодь, — заметив мой интерес, сказал ему Амат. — Сейчас божий человек слово скажет, и люди сами разойдутся.
Услышав это, толпа одобрительно загудела, и несколько раз прозвучало мое имя. Люди видели гербы на карете, да и меня узнали. Это хорошо — реклама. И, решив, что пиратские вожаки подождут еще полчаса, никуда не денутся, я взобрался на крышу кареты, словно уличный босяк, и прислушался к словам проповедника.
