Но все вышеперечисленное меркло перед тем, что…
Для меня не было секретом, что дражайшему отцу я по большей части безразличен, как, впрочем, и мой младший брат, и сестра, как и наша мать. Если таэ Луорен и испытывал отеческие чувства к кому-то из своих детей, то только к моему старшему брату Тэлиану. Я не удивился, когда узнал, что историю с отравлением решили не предавать огласке — это было вполне логично, особенно в текущей ситуации. Но вот о чем я и подумать не мог, так это о том, что таэ Луорен не только не навестит меня, не проявит даже толики отеческой заботы, но и решит использовать в качестве наживки.
У отца за его долгую жизнь — а прожил таэ Луорен даже по лоэльским меркам немало, через несколько лет ему исполнится две тысячи шестьсот лет, — было три жены, считая мою мать. Но, по общему мнению, да и, по словам самого отца, любил он только Милиану. Ту самую таэни, что наложила на себя руки в плену у человеческого императора. И вот, когда еще и ста тридцати лет не прошло после смерти Милианы, ему вновь пришлось связать себя узами брака. Потому что все его дети, кроме Тэлиана, погибли еще на Вэллате, а правителю Таэн Лаэссэ нужны наследники числом более одного. Потому что нужно показать пример другим вдовцам.
Так что, да, я понимал своего отца. Знал, что к своей третьей жене он не испытывал никаких теплых чувств, да и, по правде говоря, мать этого и не заслуживала. У таэ Луорена был совсем небольшой выбор невест, а потому не стоит удивляться, что новой таэни стала такая недалекая во всех отношениях женщина. Но я не мог понять, почему не только любви, но и внимания почти не досталось нам — младшим детям лоэльского правителя. Тэлиан и то относился ко мне гораздо теплее, чем родители. Но на роль отца старший брат отнюдь не претендовал — у него и без того проблем хватало: свою первую жену и детей он тоже похоронил на Вэллате…
И после этого они спрашивают — почему у меня плохое настроение?!
Если же посмотреть глубже, то был еще один фактор, который не лучшим образом сказывался на моем состоянии, — Ри. Сегодня отпущенное полукровке время ровно в полночь истечет. И хотя я понимал, что пройдет не так уж много времени, прежде чем девчонку вернут из Инкубатора… Что так нужно, что, в конце концов, таков закон!.. Мне было не по себе. Не раз и не два меня посещала мысль, что после всего, что сделала Ри, наше отношение просто бесчестно.
Весь день я избегал общества пленницы. Возможно, потому, что просто боялся посмотреть Ри в глаза.
Так, я имел весьма длительную беседу с сестренкой. Лэйану очень интересовала и сама церемония, и особенно брачная ночь, ведь совсем скоро она должна была оказаться на моем месте, то есть на месте Миэны. Оказалось, что наша матушка нисколько свою единственную дочь к грядущим переменам в жизни не подготовила, так что представления Лэи о том, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями, весьма образны и далеки от истины. Пожалуй, правда сестру может и напугать, но уж точно не мне ей рассказывать о том, как появляются дети. А вот с матерью стоит поговорить. Пусть меньше о нарядах да традициях думает, а то если Лэя такой неподготовленной взойдет на брачное ложе, то в итоге мужа вполне может и побить, знаю я характер сестренки.
Потом я навестил у целителей Найри. Друг был все так же плох, но, по словам врачевателей, надежда на выздоровление все же была. Только вот лечение могло затянуться на годы.
Потом я отправился… Да много чего было потом! И лишь под вечер я понял, что веду себя как трус. Как жалкий, ничтожный трус!
Я распахнул дверь в кабинет.
Ри, как паук, висела на самом верху книжного шкафа и пыталась вытащить с полки толстенный фолиант. Дикарка испуганно обернулась и выронила тяжелую книгу. Суматошно попыталась ее поймать, потеряла равновесие и рухнула вниз.
Не думая, я бросился вперед. Подхватил девушку на руки.
Потом я много раз задавал себе вопрос: почему я так поступил? Ведь мог же попытаться сплести из нитей силы узор, который смягчил бы падение пленницы. Да, не факт, что успел бы, но… Мог вообще ничего не делать — Ри живучая, как кошка, и падение со шкафа ей бы вряд ли хоть сколько-то повредило. Но нет, я, как герой, бросился спасать девушку!
— О, кажется, я тебе сломала шкаф, — хихикнула Ри. В левой руке дикарка сжимала обломок карниза.
— Ничего, — улыбнулся я.
Ри молчала, я тоже не знал, что сказать. Наконец девушка пошевелилась и попыталась отстраниться. Лицо пленницы скривилось. И я не мог понять, каких эмоций на нем теперь отражалось больше: рассеянности, ненависти или… омерзения?
— Отпусти.
Я вздохнул и поставил пленницу на ноги, сделал шаг в сторону.
— Почему ты меня так ненавидишь? — тихо спросил я.
— И ты еще спрашиваешь?! Хотя да, все время забываю, ты же не понимаешь! Если даже на минуту забыть, что твои соплеменники истребили целую расу, если сосредоточиться на мне лично… Какой-то проклятый эльф обрюхатил мою матушку и тем самым сломал ей жизнь. Всего через несколько часов уничтожат саму мою суть и все воспоминания. Этого недостаточно?!
— Ты сама говорила, что нельзя одно существо судить по целой расе.
— И что? Ты мой господин, а я твоя рабыня. Значит, все, что делают со мной, происходит с твоего попустительства. Значит, в этом твоя вина.
— Я ничего не могу изменить! — сорвался я.
— Или просто не хочешь, — зло усмехнулась девушка.
— Не могу, — упрямо ответил я.
— Как скажешь! Хочешь обманывать себя — пожалуйста! Но со мной этот фокус не пройдет, не из той глины слеплена, — опять ощерилась в улыбке огненноволосая дикарка.
— Ри, я…
— О, можешь не извиняться. Знаешь, где у меня все твои извинения и сожаления сидят?! — Пленница резко чиркнула рукой по своему горлу.
Я вздрогнул и отвернулся. Слишком уж неприятную картину нарисовало разгулявшееся воображение. Или, может, я вспомнил недавний кошмар?..
— Ты забываешься!..
— Как мило, теперь ты мне угрожаешь! — рассмеялась полукровка. — Интересно чем? Что ты такого со мной можешь сделать? Убить? Да я сама тебе шею подставлю или другую часть тела, которую ты предпочитаешь… Изнасиловать? Я и так скоро буду вся твоя! Но если ты не хочешь ждать, то попытайся, может, и получится.
И тут я наконец понял, что у Ри истерика, нервный срыв. А ведь я еще недавно жаловался на несправедливость судьбы, на то, что мне тяжело пришлось в последнее время. Вот только дикарке было во сто крат хуже!
Я молча открыл бар и скептически осмотрел имеющиеся в наличии бутылки. Сейчас не до изысков, сейчас что-нибудь да покрепче. О, грана! Она же «огненная вода». Помнится, я раздобыл эту бутылку, когда узнал, как этот напиток популярен среди людей, да и некоторые лоэл’ли «огненной водой» увлекаются. Вот только я грану пить не смог, одного маленького глотка хватило, чтобы понять, насколько эта жидкость не подходит для моего организма, но бутылку почему-то не выбросил, сохранил. А вот Ри это сейчас, пожалуй, то, что нужно!
