Сказал он:
– Хотел я заложить душу за дар жизни, но теперь готов променять ее на дары смерти. Если цена мести за Цамиру – моя гордость и воля, без сожаления расстанусь я с ними, и сверх того еще и доплачу своей жизнью!
И говорят, что хотя не верил он в то, что услышит его слова кто-то из богов или Обладающих Силой, однако один из Обладающих был в то время поблизости и в тот самый миг, когда были сказаны эти слова, вступил на вершину башни. Но о том, кем был этот Обладающий, какие причины привели его к башне дроу и что в дальнейшем вышло из заключенного между ним и Яскайлегом договора – о том повествует иная история.
ПРИНЦ КАДЖЕЙ (история девятнадцатая)
Никто не может сказать с полной определенностью, где возродился Хозяин Безумной Рощи после того, как потерпел поражение в битве, случившейся в Рассветных Землях – в Царстве Бреда, в разуме больного нищего или в окрестностях Башни Без Окон – там, хотя и была перенесена Роща в леса Эссенлера, оставалась еще некая тень его Силы. Известно одно – «когда-то» и «где-то» это произошло, и Мъяонель восстал из мертвых, и снова осознал себя, взглянув на мир глазами живого существа, а не посредством бесплотной, бесформенной, невидимой Силы. Тяжело Возвращение из небытия, тяжело даже для Лорда – ведь часто смерть оставляет на Лордах раны, с большим трудом поддающиеся излечению или не поддающиеся таковому вовсе. Ведь то, что Лорды почти неуязвимы для обычного оружия, означает всего лишь, что всегда их стараются убивать посредством оружия колдовского – и последняя смерть Мъяонеля не была исключением. Чувствовал он, что повреждена его колдовская суть, и исчерпаны почти все внутренние резервы, которыми обладал он прежде – хотя также чувствовал он, что со временем затянутся раны, нанесенные ему Мечом-Молнией, и восстановится контроль над некоторыми тонкими потоками Силы, контроль, который он утратил, потерпев поражение, пережив смерть и Возвращение. Следовало только подождать некоторое время. Вряд ли это время можно было бы назвать долгим – всего-то лишь несколько тысячелетий.
Однако существовал и другой способ исцелиться, более быстрый: мог Мъяонель вернуться в Эссенлер и восстановить там Безумную Рощу. Сила его успела пустить корни в Эссенлере, и была принята Рассветными Землями, как часть их собственной сути и Силы. Однако Мъяонель подозревал – и нельзя сказать, что он не имел на то оснований – что стоит ему вновь появится в Рассветных Землях, война разгорится снова, и на этот раз убивать его будут продуманно, не оставляя никаких путей к Возвращению. Однако это еще не значило, что отныне он собирался избегать Рассветных Земель. Это всего лишь означало, что не следовало ему появляться в Рассветных Землях преждевременно – не подготовившись, не исцелившись хотя бы отчасти, не создав никакого магического оружия и не созвав союзников.
И вот тогда обратился Мъяонель к некоторым высшим аспектам своей Силы – тем аспектам, благодаря которым считался он одним из Владык Безумия.
Сказал Мъяонель:
– Призываю к себе свою Силу во всей ее полноте. Пусть исчезнет видимость – но откроются Пути Силы. Ничем не может помочь мне разум – так пусть исчезнет он, ибо разум – всего лишь один из многочисленных инструментов Силы. Пусть на время стану я подобен избраннику, ведомому священным безумием – не действуя, он обретает желаемое, не зная – достигает того, что вызывает у других зависть, не стремясь, неизменно удачлив во всех своих начинаниях.
Как только произнес Мъяонель Слова Силы, изменился он сам и изменился мир вокруг него. Исчезло все, и все растворилось в Безумии. И увидел Мъяонель, что все известные ему области Сущего, Пределов и Преисподней – не более чем пузыри в бесконечном океане Бреда – меняющегося, многоцветного, вязкого, как тесто, текучего, как молоко. В пузырях тех жили звери, люди, альвы, карлы, демоны, драконы, обитатели небес и обитатели ада, и вокруг них субстанция бреда обретала какую-нибудь определенную форму – форму улицы, или комнаты, или джунглей, или подгорных пещер, или облаков, или огненных скал. Ничего более, кроме этих пузырей, не существовало. Не было никакого смысла в словах, которые произносили эти люди и нелюди, и не было никакого смысла в словах, которые слышали они, или думали, что слышат. То, что окружало их, отдаляясь от них, возвращалось в породивший их хаос, который, не переставая, создавал все новые и новые формы. Находящиеся в центре пузырей ничем не отличались от всех прочих форм, и так же состояли из субстанции Бреда, и менялись медленнее от того, что были почти неподвижны – хотя казалось обитателям пузырей, что статичен и неподвижен окружающий их мир, однако не было никакой разницы между пузырями и их обитателями, ибо обитатели были всего лишь частью пузырей, только более неподвижной, чем все остальное. Пузыри эти вызывались к жизни фантазиями Владык Безумия, и были историями и отрывками историй, и большими повествованиями, которые Владыки сочиняют без всякого смысла и без какой-либо для себя выгоды. Часто страшны эти фантазии, иногда красивы, но всегда бессмысленны, ибо они – лишь форма, которую по воле Владык принимает субстанция бреда.
Долго брел Мъяонель по этому Царству, входя в различные пузыри и говоря какие-то слова, лишенные смысла, их обитателям, слушая их слова, и следуя дальше своей дорогой. Был он в те минуты (часы? дни? года? вечности?) всесилен, ибо все Сущее стало его фантазией. Но что за выгода повелевать фантазией? Для чего мстить врагам, если сами они, как и друзья, и союзники – всего лишь порождения субстанции бреда, отражения твоей собственной воли?
Если бы не сказал он, произнося Слова Силы, что потеряет разум лишь на время – навсегда бы остался Мъяонель в этом Царстве и вечно бродил бы по нему, создавая различные пузыри или ломая, или изменяя, уже созданные. А так – прошло некоторое время, и покинула Мъяонеля призванная им Сила. Вошел он в один из пузырей и стал частью его…
Увидел он тогда, что стоит на скале, и что простирается над ним бескрайнее голубое небо, и что держит он в руках какую-то книгу. Однако не помнил Мъяонель, откуда у него эта книга. Чувствовал только, что книга эта – предмет Силы. Еще ощущал он сильную слабость и головокружение, ибо покинула его Сила.
Посмотрел Мъяонель в небеса и сказал так:
– Редко обращаюсь я к вам, боги, но ныне – тысячу благодарений возношу вам. Не знаю только, за что благодарить вас. Ведь никак не могли вы помочь мне выбраться из Царства Безумия, забыть о всесилии, вспомнить о своих прежних целях и вернуться к своей прежней жизни. Изгнанные из мироздания вашим же собственным творением, вы и самим себе помочь не способны. Однако, порядок вещей таков, что в случае неожиданной удачи многие насельники Сущего полагают должным благодарить богов, и мне, едва сумевшему бежать из совершенного хаоса, ценна любая видимость порядка, оттого и присоединяюсь я к бессмысленным славословиям в ваш адрес.
