– Да, Леди.
– Весьма неординарно. Ты должен здорово уставать. Насколько я понимаю, у драконопасов почти не бывает свободного времени.
– Работы всегда хватает. Но драконир Хэтлин помогает мне с Пурпурно-Зеленым.
– И он знает, что ты сидишь здесь без дела?
– Да. Оба дракона сейчас спят.
– Редкий случай, как я понимаю. Скажи-ка мне, драконопас, вернулись ли силы в крылья твоего дикого дракона?
– Нет, Леди.
– Насколько мне известно, моя многоуважаемая коллега пыталась ему помочь.
– Да.
– Но раны были слишком тяжелы, и наша магия оказалась бессильна.
Релкин глядел на Рибелу во все глаза. Эта ведьма, похоже, сама все прекрасно знала.
– Мы обсуждали с Лессис эту проблему. Увы, я слабо разбираюсь в драконах. В таких делах Лессис куда опытнее меня. А ты, мой юный друг, кажется, тоже проявил себя очень даже неплохо. Особенно когда вернул нам Лагдален. Я, честно говоря, уже и не надеялась.
Релкин не знал, что и сказать. Ведьма улыбнулась:
– Лагдален, если хочешь, можешь ненадолго здесь остаться. Я знаю, что вы друзья, и у вас наверняка есть о чем поговорить. Я рада, что встретила тебя. Надеюсь, мы станем друзьями.
Земля содрогнулась.
– Таран, – тихо сказала Лагдален.
– Да, – кивнула ведьма и прикусила губу. – Времени у нас осталось не много.
– Да, – ответил Релкин. – Времени осталось совсем мало.
Рибела ушла, а Лагдален присела рядом с Релкиным.
– Я так рада, что мы встретились. Мне так много надо тебе рассказать.
– Наверно, так пожелала Великая Мать.
– Ты же, кажется, всегда призывал старых богов?
Релкин пожал плечами:
– Я не стану поминать Великую Мать всуе. Во всяком случае, не в твоем присутствии.
– Да уж, лучше не стоит.
Хотя Лагдален нарушила, наверно, все без исключения правила, за что ее и выгнали из Новициата, она тем не менее свято верила в Великую Мать.
– Может, помощь и успеет. Нам бы сейчас очень даже пригодился еще один легион.
– Капитан Пик заверил Рибелу, что флот будет здесь уже завтра.
– Надеюсь, они не опоздают. Башня скоро рухнет. К вечеру мы уже будем сражаться в проломе.
– Так скоро?
– Боюсь, что да.
– Сверху! – донеслось до них со стороны Большого дворца.
Огромный кусок стены, кувыркаясь в воздухе, летел в Императорский Город. Со страшным грохотом он разбился о южную грань маленького зиккурата Эуроса, Властителя Вселенной.
Зазвенели трубы, и выскочившие из казарм воины начали спешно разворачивать свои катапульты. Замахали флажками сигнальщики, корректируя огонь, и камни через стену полетели на головы слишком близко подошедших сипхистов.
– Трудно говорить о приятном, когда кругом такое творится, – вздохнула девушка.
– Мне никогда не трудно говорить с Лагдален из Тарчо, – ответил юноша.
– Устаешь от этого. Скорей бы уж пришли корабли.
– Нам всем бы этого хотелось. Хотя наши проблемы, конечно, на этом не кончатся. Нам все равно придется оборонять эти хилые стены, и все равно численный перевес будет не на нашей стороне. Лучше уж сразиться с врагом в чистом поле. Там хоть драконам было бы где развернуться.
– В крайнем случае, мы сможем перейти на корабли. Ты когда-нибудь видел «Ель»?
– Нет, но зато в Марнерийском порту я видел «Овес» и «Рожь». Они ничуть не меньше «Ели».
– Корабли придут завтра, и тогда мы все спасемся.
Релкин крепко обнял девушку:
– Теперь мы это знаем, и нам станет легче. Спасибо тебе, Лагдален из Тарчо.
Они еще долго говорили о разных вещах, далеких от нужд осажденного Императорского Города. Но вот Лагдален собралась уходить.
– Тебе надо кормить пару громадных драконов, а мне – две дюжины голодных мышей, – сказала она.
– Мышей?
– Помнишь крыс в Туммуз Оргмеине и магию, которую они творили?
– Разве я мог это забыть?
– Вот и тут примерно то же самое. – Она улыбнулась. – До свидания, мой друг, и пусть Великая Мать бережет тебя и не дает устать твоей руке. И пусть она также присмотрит и за другим моим другом, драконом со сломанным хвостом.
С тяжелым вздохом Релкин помахал ей вслед. Он был слишком молод для Лагдален, и это правда.
Релкин сидел, задумчиво глядя на «Орех», и вдруг ему вспомнился странный сон Влока.
«Земля горит… горит у нас под ногами…»
Вдруг юноша почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он круто повернулся и застыл в изумлении. Перед ним стояла Миренсва.
– Привет, Релкин, – сказала она.
– Где ты была? – воскликнул он. – Где только я тебя не искал!
Миренсва загадочно улыбнулась:
– Я видела, как ты разговаривал с девушкой.
– Да, это была Лагдален из Тарчо, мой самый лучший друг на свете.
– Она могла бы с достоинством принять предложенную ей честь и пролить свою кровь на ступени храма Гинго-Ла.
Релкин поджал губы:
– Никто не убьет ее, если я могу этому помешать. Мы с ней как брат и сестра.
Миренсва села рядом с Релкиным. Придвинулась поближе.
– Ты глядишь на корабль. Мы бы спаслись, если бы смогли попасть на борт.
– Только не я. Это же дезертирство. Меня повесят, и правильно сделают.
– Но что вы будете делать, когда они пробьют стену? Куда вы теперь отступите?
– Мы будем сражаться и, если надо, умрем до последнего человека. И дракона.
– Страшно думать о смерти. Я не хочу умирать.
– Я тоже, Миренсва.
Внезапно она крепко прижалась к нему, и губы их встретились.
– Ты когда-нибудь был с женщиной, Релкин?
– По правде сказать, нет. Но не потому, что я не хотел.
Она улыбнулась:
– Я так и думала.
– Где ты была все это время? – спросил юноша.
– Я не могла оставаться в фургоне. Меня бы там нашли. А мне вовсе не хотелось оказаться среди рабов. Поэтому я спряталась. Пойдем со мной, я знаю одно укромное местечко.
– Но мои драконы… – заколебался Релкин.
– Часок могут и подождать. К тому же сейчас они спят. Я проверила. Пойдем, я предлагаю тебе то, чего ты никогда не имел и, возможно, никогда больше не получишь.
Она взяла его за руку.
Вместе они прошли под фруктовыми деревьями императорского сада к маленькому храму Гинго-Ла в северо-восточной части Императорского Города.
Девушка распахнула крошечную дверку, спрятанную под лестницей. Там была маленькая комната.
– Что тут написано? – спросил Релкин, указывая на протянувшуюся по стене надпись.
Девушка подняла глаза:
– Это дом богини любви.
– Это?
– Это ее храм.
– У меня остались как-то не самые лучшие впечатления о храмах вашей богини.
