Последовав примеру друзей, Хирад бросил на пол меч и вытащил второй кинжал.
— Наносите побольше ударов, Вороны. Охраняйте магов.
Его кинжалы начали описывать сложные кривые, предназначенные для защиты верхней части туловища и головы. Демоны метались в воздухе, точно птицы, пол постепенно покрывался их отрубленными конечностями. Нескольким удалось проникнуть сквозь каменные плиты снизу, но они потратили на это столько сил, что уже не представляли никакой опасности.
Клинки Хирада разили одного врага за другим, всякий раз отбрасывая легкие тела демонов по широкой дуге. Его предплечья ломали носы, конечности и ребра, ноги безостановочно наносили быстрые удары, топтали и давили тех врагов, которые оказывались на полу.
И все же они продолжали наступление, цепляясь за его доспехи, руки, плечи, сапоги и голову. И всякий раз, когда демонам удавалось коснуться его, тело пронзала острая боль. Тогда Хирад кричал от гнева и старался двигаться еще быстрее.
Рядом тяжело дышал Уилл, каждый свой удар он сопровождал стоном, от которого по спине Хирада пробегал холодок. Безымянный, непрерывно вращая кинжалами, наносил разящие удары и говорил слабеющему другу:
— Уилл, дыши глубже. Сосредоточься на врагах, забудь о боли. Они не в силах тебя убить, если не заглянут в твои глаза.
— Их слишком много, — прохрипел Уилл.
— Убей еще одного, и их станет меньше. — Хирад нанес удар левым кинжалом — и сразу четверо визжащих демонов убрались в свое измерение.
У него за спиной Ша-Каан выпустил огненную струю, уничтожив нескольких демонов, а могучий хвост дракона продолжал защищать застывших в неподвижности магов, раз за разом отбивая новые волны вражеских атак. Каждое движение дракона было точно рассчитано и причиняло врагу максимальный ущерб.
Фрон вел себя иначе. Волк, которого непрерывные атаки летающих демонов вывели из себя, скулил, бил хвостом, его голова металась из стороны в сторону, однако он постоянно следил за Уиллом, готовый в любой момент прийти к нему на помощь.
Вражеские атаки вновь усилились. Все больше и больше демонов появлялось в замкнутом пространстве Холодной Комнаты.
— Нужно продержаться еще немного, мы побеждаем, — заявил Ша-Каан.
— Побеждаем? — выдохнул Хирад, нанося удары кинжалами и ногами.
Демоны наступали со всех сторон. Они ползли вверх по ногам, кусали кожу доспехов, кружили над головой, пытались вцепиться в волосы… Безымянный Воитель, который за все время боя не издал ни единого звука, застонал, когда в его обнаженные руки вонзились когти и зубы демонов, и Хирад представил себе, как жар и холод распространяются по всему его телу, а кровь течет из многочисленных ран. Уилл почти прекратил сражаться, со всех сторон облепленный синими телами демонов; Фрон выл и бросался на врага, не обращая внимания на порезы, почти сплошь покрывающие его шкуру.
Ша-Каан выпустил широкую струю огня вправо и в сторону от Воронов, его хвост продолжал наносить мощные удары. Но теперь и его золотая шкура была покрыта синими телами, и ему не удавалось стряхнуть с себя дьявольские отродья.
— Вороны, бейтесь! — закричал Хирад, руки которого мелькали над головой, а клинки поражали все новых и новых врагов.
Демоны начали атаковать еще и снизу, и под ударом оказались беззащитные маги. Безымянный прокричал предупреждение и нырнул мимо взметнувшегося хвоста дракона на помощь магам, на которых напали визжащие, хохочущие твари. Все прекрасно понимали, что лишь заклинание магов мешает демонам покончить с ними. Пока Холодная Комната сохраняла свою целостность, у Воронов оставались шансы на победу. Однако схватка подходила к концу.
Уилл отчаянно закричал — демоны добрались до его лица.
— Нет! — завопил Хирад. — Оставьте его в покое, ублюдки!
Он бросился к Уиллу, забыв о своих кинжалах, и принялся руками отрывать от друга демонов, отшвыривая их в сторону. Фрон не отставал, мощные челюсти волка перекусывали одно маленькое тело за другим.
— Ша-Каан! — позвал Хирад, и его голос перекрыл шум боя. — Нам необходимо выйти отсюда. Немедленно!
— Нужно продержаться еще немного, — откуда-то издалека донесся ответ дракона. — Мы еще можем одержать победу. Мы должны.
Хирад чувствовал, как демоны сдирают с него одежду, стараясь добраться до горла.
Ша-Каан ошибается. Еще немного, и Вороны погибнут.
Тело Эндорра неподвижно лежало на полу Сердца — руки закрывают голову, одно колено прижато к груди, другое вывернуто наружу. Кровь медленно вытекала из уголка рта и носа. Похоже, он был еще жив.
Баррас наблюдал за своим товарищем совершенно отстраненно, по-прежнему направляя все свои силы на безнадежную борьбу за сохранение венца.
Демоны чувствовали близость победы, и их насмешки становились все более ядовитыми. Мана бурлила вокруг, наполняя сознание Барраса туманом и ослабляя его волю, в ушах гремел презрительный смех демонов.
На лицах магов выступил пот, по щекам текли слезы, маги держались исключительно за счет последних волевых усилий. Эндорр нуждался в немедленной помощи, но сейчас они ничего не могли для него сделать. Боги, они ничего не могли сделать и для себя.
— Сколько еще? — простонала Селдейн.
— Столько, сколько потребуется, — ответила Керела, но все прекрасно понимали, что Селдейн спрашивала совсем не об этом.
Баррас почувствовал, как по щеке сбежала слеза разочарования. Они попали в ловушку. Эндорр не сумел справиться с заклинанием, а у них не было возможности отпустить венец, чтобы поставить щит, — демоны не позволят. Однако они не в силах удерживать венец бесконечно, и когда последние запасы маны иссякнут, результат будет точно таким же, как если бы они прекратили борьбу прямо сейчас.
И все же маги не могли сдаться демонам — до тех пор, пока существовал хотя бы теоретический шанс, что подоспеет помощь.
Баррас сдержал слезы сожаления. До сих пор он рассчитывал, что его ждет спокойная старость в университете, которому он прослужил всю жизнь. Потом пришли висминцы, и он примирился с возможностью героической гибели во время защиты университета.
Но это? Позорная, бессмысленная гибель внутри замкнутой комнаты, вдали от свежего воздуха и солнечного света — гибель, которая никому не принесет надежды, а лишь бесконечные мучения… Такой конец не устраивал эльфа, как и остальных членов Совета.
Он поднял голову, хотя его внутреннее зрение было по-прежнему обращено к спектру маны, и принялся восстанавливать венец.
— Баррас? — голос Торвиса звучал едва слышно. — Будь я проклят, если позволю мерзким тварям разгуливать по моему университету и измерению. Я не стану кротко подставлять шею, чтобы им было легче со мной покончить. — Каждое слово маг подчеркивал мощным усилием духа, которое позволяло постепенно возвращать венцу прежнюю форму.
