Дойдя до конца засады, я поднялся вверх по склону к торчащему из кустов камню. Шедшие за мной посыльные быстро убирали следы на листве. Меня там уже ждала Ая с лапой лучниц. Устроившись за камнем, все замерли.
Глава 10
Очень скоро показались первые всадники, расслабленно качаясь в седлах, они тем не менее оружие держали в готовности. Крупные, высокие кони несли их, но было видно, что и им досталась часть отвара, вид у них был заморенный и нездоровый. Всадники наоборот выглядели бодро. У всех на головах шлемы, примерно половина в кольчугах, несколько в чешуйчатых панцирях, немногие в кожаных доспехах с редкими пластинами из металла. У всех приторочены у седла луки, за спиной щиты, колыхались в руках в такт движения копья. Ехавшие впереди обоза два десятка всадников дошли до нас и стали проезжать мимо, за ними тянулись повозки. Приподнявшись в редких кустах, я медленно натянул лук, не спуская глаз с намеченной цели, у меня за плечом и по бокам, бесшумно. поднялись остальные лучницы.
Я тихо зашипел, и резко, негромко цокнул языком, со всех наших луков, почти одновременно, сорвались стрелы. Дальше каждый бил, как ему позволяло умение. После моего сигнала, у моих ног засвистели в свистки посыльные, по всей длине обоза в людей полетели стрелы, закричали первые раненые и повалились в пыль дороги первые убитые.
Остановившийся напротив нас, уже пожилой, с длинными висящими усами воин, что-то пристально разглядывавший у нас ниже по склону, получив от меня стрелу в шею, чуть выше воротника кольчуги, ударив ногами в бока коня и, заставив его шарахнуться в сторону, повалился из седла на землю.
Закричавшие от неожиданности воины не растерялись и рывком попытались выйти из-под обстрела, на скаку начав отвечать нам из луков, неприятно меня поразив своей быстрой реакцией. Потеряв сразу несколько человек, они, прикрывшись щитами, рванулись вперед. Теперь уже наши стрелы бессильно били им в шиты, у одного рухнула лошадь, еще один, выронив лук, повис на шее у своего коня. Но тут им прямо в лицо начали валиться два высоких дерева, и наконец они растерялись.
Шарахнувшись от хлестнувших по ним ветвей, они закружились под градом полетевших им в лицо стрел лучниц Ураака.
Но буквально через мгновение из толпы раздался командный рык, в нашу сторону, растолкав грудью высокого и крупного коня из общей сутолоки протолкался воин в чешуйчатом доспехе и, непрерывно крича что-то на неизвестном мне языке, замахал мечом.
Увидев, что его услышали, он завыл по-волчьи и, тронув в сторону хвоста обоза, призывно махнул оружием. Ему ответили в нескольких местах, справа и слева за ним стали на ходу пристраиваться всадники, плотнее сбивая строй.
- Это они нас так в дорогу вобьют, - мелькнула мысль, я откинув в сторону лук, опустил руку, сидевший с открытым ртом посыльный, сунул мне в руку взведенный и заряженный арбалет.
Приложившись к оружию, прицеливаясь, краем сознания отметил, как от доспехов предводителя отлетают стрелы бьющих в него, стоящих рядом со мной, в полный рост и рычащих от ярости лучниц. Из-за спин передних воинов в нас полетели ответных стрелы, стоящая рядом самка, всхлипнув, выронила лук и покатилась безвольной куклой вниз по склону.
Сорвавшийся с моего арбалета болт, молнией пролетел до вырвавшегося вперед вождя, крутившегося на коне перед набирающим разбег строем и кричащему своим людям, теперь уже понятные мне ругательства и команды. Болт вошел ему в правый бок, он выронил меч и головой вниз как нырнул в поднятую копытами пыль.
Всадники горестно заорали, им яростно и победно ответили мои лучницы, их поддержали из листвы упавших деревьев воины Ураака, яростный и торжествующий рев волнами покатился вдоль дороги, подхватываемый все новыми и новыми голосами. И они сломались, едва оформившийся строй конницы рухнул под градом стрел, и уже просто толпа рванулась вдоль остановившихся телег, думая только о спасении.
Их били стрелы, сбивали удачно брошенные дротики, летели камни, дубины, прямо под копыта выскакивали потерявшие голову от азарта орки и своими копьями старались дотянуться до всадников, забыв о приказе, били в лошадей и, яростно визжа, толпой набрасывались на упавших.
Бросив вниз разряженный и получив взведенный арбалет, я успел еще одним болтом достать в спину одного из всадников и, кинув арбалет в руки посыльному, ухватив лук и махнув рукой, запрыгал вниз по склону, за мной с визгом помчались лучницы и моя свита.
Пробегая вдоль остановившихся телег, краем глаза отмечал увиденное. Разбросанные тела, бьющихся лошадей, шныряющих повсюду моих пехотинцев. Лежащего на спине молодого орка с копьем в груди, пытающегося ползти всадника с тремя стрелами в спине, кучку щенков из вспомогательных десятков, сидящих с открытыми ртами в двух шагах от него и не сводящих с него горящих от любопытства глаз. Убитый возница, свесившийся из телеги и деловито снимающий с него пояс с ножом орк.
У следующей телеги толпа с десяток орков, яростно и азартно визжа, тычут копьями под нее. Толкнув ближайшего, заглянул сам и, увидев исколотого воина, рыкнул.
- Это мертвый, живых ищите, - и пинками направил их в хвост обоза, где еще ржали лошади, и орали орки и люди.
У меня за спиной громко затопали, нас догнали уруки Ураака. Оглядев их, спросил.
- Где Ураак?
- Стрела в грудь. Ранен, - вперед протолкался один из его десятников, - я Чача, теперь старший.
- Веди своих за мной.
Еще через две телеги громко заорали несколько голосов и загремело железо. Громко и отчаянно закричала женщина. Подойдя ближе, я увидел, как у крытого фургона в облаке пыли метались орки и люди, рубя и коля друг друга оружием. Еще через мгновение орки откатились, рыча и воя. У фургона остались четверо воинов и три убитых орка, еще одна девчонка пыталась отползти, волоча за собой перебитую ногу. Мы подошли ближе, окружая их, у меня за спиной заворчали копейщики-уруки и начали подвывать лучницы.
Один из воинов-людей, оставив на кузове фургона кровавый след, тяжело рухнул в пыль и замер неподвижно.
- Сдаваться будете?
Тяжело дышащие воины, прижавшись к фургону, молча тоскливо смотрели на меня.
- Нет? - и махнув рукой, произнес по орочьи, - убейте их.
Воины повалились на землю, пробитые каждый несколькими стрелами.
Орки подошли к ним, стали снимать трофеи. Несколько моих орков подхватили раненую и бегом унесли ее к лагерю. Там было назначено место для раненых, и уже ждали ученицы Тзя с лекарствами.
Я прислушался, шум боя в хвосте обоза утих.
Повернувшись к посыльным, отправил их собирать десятников и передать им, что трофеи стаскивать к фургону. Пленных и раненых тащить тоже сюда.
Оглядываясь и прислушиваясь, я пробормотал на общем.
- И где здесь женщина кричала?
Стоящая рядом Ая ткнула пальцем в кузов фургона и оскалилась. Подойдя нему, я приложился ухом к дереву и прислушался. Усмехнувшись, постучал и громко и по возможности ясно и правильно произнес.
- Вы бы выходили, люди. Поговорим. Я знаю, что вы там. Слышу и чувствую. Вы слишком сильно боитесь.
В фургоне завозились, я услышал шепот, сразу несколько человек пытались друг друга в чем-то убедить. Потом часть ткани отодвинулась, и на меня уставилось острие арбалетного болта.
Державший его человек был бледен и решителен. У него за спиной метались какие-то тени, слышен был плач и причитания.
Арбалетчик был уже пожилым человеком с почти полностью седой головой, широкий в плечах и кряжистый, он уверено держал оружие.
- О чем ты хочешь говорить, орк? И знай, что твоя жизнь в моих руках.
- Это тебе только кажется, человек. Это ты и все, кто с тобой, у нас в руках. И от тебя зависит, как долго они будут жить.
К фургону со всех сторон сбегались орки, человек все больше и больше бледнел, став уже каким-то серым.
- Положи оружие и ни тебя, ни тех, кто с тобой, не убьют.
- Ты обманешь.
- Не обману, а у тебя и нет другого выбора.
