Почему‑то очень пустынно в доме. Слуги словно попрятались по углам, впрочем, это и не удивительно, последнее время Адольф был не в лучшем расположение духа. А когда он в таком настроении, на глаза ему лучше не попадаться. Вот персонал и старается быть по возможности незаметным. Стикур вероятнее всего с Олей. Не в том он состоянии, чтобы разгуливать по коридорам дома. Слава богам, что остался жив. Лайтнинг надеялся, что герцог поправится, хотя речь шла не только о физическом самочувствии, Дерри давно сам прошел через что‑то похожее. Трудно бывает потом вернуться к нормальному существованию. Главное, чтобы друг не наделал глупостей, впрочем… рядом Оля, она не даст и поддержит. Дерри в похожей ситуации был один — это куда страшнее. Нерешительно замерев у двери в комнату Стика, парень задумался и двинулся дальше по коридору, герцога он еще успеет навестить потом. Когда закончит самой важное на сегодня дело. К тому же Ранион уже где‑то здесь, он обещал заскочить к герцогу и сообщить последние новости. Так что друг, скорее всего, уже в курсе, что все хорошо закончилось. Ну, или почти хорошо.
«Что так паршиво‑то? — размышлял ксари, промокнув рукавом вновь кровоточащую скулу. — И на душе погано, да и физическое состояние оставляет желать лучшего. Почему, несмотря на то, что все закончилось победой, не хочется радоваться? Каркалы всех забери! Хайк, зачем ты это сделал? Работа была для тебя всем, и ты был верен до конца своему договору. Нелепая смерть, зачем? И стоит ли оно того? Сначала Дирон, а потом вот и Хайк, лишь для того, чтобы остался жить какой‑то неразумный ксари, который натворил слишком много ошибок. Неужели они заслуживали смерти больше, чем я? Ведь нет же».
Дерри медленно брел по коридору, держась за бок. Рана была неприятной, не столько опасной, сколько достаточно глубокой и кровоточащей. Бинты намокли, и кровь пропитала тонкую ткань одолженной у кого‑то из людей синдиката рубашки. Своя пришла в негодность. Впрочем, рубашка была старая, так что там туда ей и дорога. По приказу Адольфа Дерри на скорую руку перебинтовали, но задерживаться в синдикате для более тщательной обработки ран ксари наотрез отказался. Настроение не располагало к празднованию победы. Слишком много было желающих выразить свою почтение новому королю, а Лайтнингу не хотелось лишнего внимания. И должность он передал Адольфу по‑настоящему, жаль, что многие в этом углядели всего лишь нежелание графа Андеранского демонстрировать свою принадлежность к преступному миру.
Стоило все как следует обдумать, да и других дел по горло, пусть Адольф сам успокаивает всю эту взбесившуюся от резких перемен толпу, и Тармана пусть сам вылавливает, вряд ли магу дали уйти дальше замковых ворот.
Впрочем, Тармана Лайтнинг с удовольствием бы прибил сам, если бы не так устал. Если бы еще остались силы убивать. Но нет, надоело все до невозможности, хотелось просто немного придти в себя и осознать, что все закончилось. Понять, как это жить, когда тебя никто не собирается убивать. Когда твоим близким не грозит никакая опасность. Теперь можно заниматься, чем хочется, и любить, кого угодно. Свобода, только вот цена у этой свободы непозволительно велика — смерть двух близких людей.
Интересно, Анет дождалась? Вот будет весело, если все усилия напрасны, и она уже давно смоталась на Землю. Не зря же девушка с утра даже говорить не захотела. Быть может она все давным‑давно для себя все решила, и Дерри опоздал. Слишком долго решал свои проблемы и теперь просто никому не нужен? Неприятно застучало сердце. К каркалам, глупо терзать себя идиотскими сомнениями, проще узнать все самому. Лайтнинг нащупал рукой в кармане замшевый мешочек — подарок Каллариона. Обручальное кольцо, ранее принадлежавшее Ларане. Старинная эльфийская реликвия, драгоценность, которой нет цены. И все же интересно пригодится ли она? Нужно ли это Анет?
Дерри умел войти в комнату так, чтобы не слышно было ни скрипа двери, ни шагов. Анет сидела на подоконнике и увлеченно что‑то разглядывала рядом со своей рукой. Что именно понять было невозможно. Девушка даже не потрудилась одеться, просто завернулась в простыню. Анет невероятно шли эти смятые складки и распущенные волосы. Дерри замер на пороге любуясь хрупкостью и беззащитностью. Почти ребенок — взбалмошный, наивный и такой желанный. Рука, сжимающее кольцо дрожала — слишком серьезный и ответственный шаг, решиться непросто. Лайтнинг подошел чуть ближе, к увлеченной девушке и разглядел, чем же она занимается. Соблазнительная блондинка, высунув от напряжение язык, старательно вырезала ножом для резки бумаги на подоконнике кривоватое сердце.
Дерри тихо засмеялся, и затолкал кольцо подальше в карман. Слишком рано. Ни чему эти обязательства и оковы, по крайней мере, не сейчас. Она, конечно, согласится и согласится с радостью, но вот нужно ли ей это? А вдруг спустя время, она захочет упорхнуть дальше? Нельзя мешать, а если все сложится … Времени много. Теперь, можно говорить и так. На душе стало легко и весело. Все правильно, не нужно торопиться, впереди еще столько всего интересного. Услышав смешок прямо у себя над ухом, девушка вздрогнула и испуганно подняла огромные глаза.
— Ты ранен? — шепнула она, бросая нож и подаваясь вперед, чтобы коснуться рукой разодранной скулы и окровавленной рубашки. — Что произошло? Сарт не хотел тебя отпускать?
— Это все мелочи, — Дерри поцеловал ее пальцы. — Как много вопросов. Все закончилось, поверь, — в голосе Лайтнинга прозвучала горечь и девушка испуганно уставилась в его глаза, пытаясь угадать, что не так. — Хайк, — тихо шепнул ксари, прижимаясь лбом к ее плечу.
— Он…
— Да, он выполнял свою работу — защитил меня, и это стоило ему жизни.
Анет не знала, что сказать, она просто перебирала светлые пряди, прижимая к себе голову ксари. Но в душе, как это было не противно, она была рада, что тролля получилось выполнить свой долг, иначе мертв был бы Дерри. Правда, говорить Лайтнингу этого не стоило, слишком много было боли в его голосе.
— Чем ты собираешься заняться дальше, когда все закончилось? — ксари взял себя в руки и отстранился.
— Не знаю, — Анет опустила глаза. Она не была готова ни к такой резкой смене разговора, ни к этому вопросу. — Мне нужно вернуться домой, у меня скоро сессия.
— Сессия? — напряженно переспросил ксари.
— Ну, да? — Анет против воли улыбнулась. Слишком уж комичное выражение лица было у Лайтнинга. Видимо, он ждал какого угодно ответа, только не этого. — Я же учусь?
— Сессия? Учишься? — ксари выглядел задумчивым. — Значит, домой хочешь?
— Если честно, — голос Анет дрожал, она боялась, что не выдержит и заплачет. — Да. Хочу.
