После чего, ощутив уверенность и безопасность города и дворца, Арднор Де-Дрока объявил себя императором…
Джубала похоронили просто. Его тело завернули во флаг «Драконьего Гребня», а пока матросы занимались этим, Ботанос объявил вехи жизни последнего старейшины старой империи. Закончив, он призвал старых Богов и Саргоннаса, хоть они больше и не управляли Кринном, принять душу Джубала, гордого воина, истинного сына моря. Потом тело опустили в маленькую лодку, которую взяла на буксир шлюпка побольше, где сидел Фарос с двумя гребцами. Отплыв от «Гребня», сын Градиса полил судёнышко маслом и поджёг его, сразу же приказав грести обратно.
Стоя на палубе, Ботанос, Фарос и все моряки смотрели, как медленно исчезает в глубинах Кровавого моря объятый пламенем последний корабль Джубала с Гола. Медленно наползала ночь, и огонь светился среди её тьмы как маяк, пока сильная волна не слизнула лодку с поверхности моря.
Потребовалось три дня, чтобы Фарос смог прийти в себя от ран, хотя лекарь на борту искренне считал это чудом. Ботанос повернулся и посмотрел на него:
— Сейчас я подам сигнал, и к нам пришвартуется другое судно. На нём все оставшиеся в живых члены твоего отряда. Можешь принимать командование и…
— Я остаюсь.
— Что ты сказал? — Ботанос удивлённо поднял брови.
Фарос рассеянно покрутил чёрное кольцо, которое попало ему в руки из речного песка. В его сознании проносились, вспыхивая, лица. Джубала, отца и множество других. Все они погибли из-за одного минотавра…
— Хотак не будет императором, — наконец вымолвил Фарос, сжимая рукоять меча, и пламя мести закипело в его глазах. Левая рука непрерывно хлестала невидимым кнутом. — Он пролил слишком много крови, пришла пора расплатиться.
Пока он говорил, ветер неожиданно взвыл и засвистел в снастях «Драконьего Гребня»; корабль резко накренился, на палубе все ухватились, кто за что мог. А затем столь же неожиданно море вновь успокоилось… Волны улеглись, ветер стих, и таинственная тишина упала на палубу.
— Смотрите! — закричал кто-то, указывая в небо. Там, в вышине, виднелось нечто такое, от чего даже бывалые рубаки лишь изумлённо раскрыли рты.
— Что за… — прохрипел Ботанос. — Что это?
Сын Градиса и последний из Дома Эс-Келинов обнажил зубы в дикой усмешке:
— Это знамение…
Среди находившихся на борту «Гребня Дракона» и видевших знамение был матрос-новичок, недавно подобранный в открытом море, где бедняге пришлось много дней цепляться за жалкий кусок дерева. То, что он остался жив, было расценено всеми как доброе предзнаменование. Раны его были не смертельны, и он с удовольствием присоединился к членам команды, быстро зарекомендовав себя ловким и трудолюбивым матросом.
…Ему было необходимо раствориться в толпе. Хотя его чёрный мех был необычным, но не уникальным, любой, кто служил в легионах или был рабом, отправленным к людоедам, мог узнать сына Хотака, Бастиана.
Пока остальные продолжали таращиться в небо, он отступил поглубже в тень. Сейчас Бастиан полностью выполнял всё, что от него требовали, собирался даже драться с легионами и имперским флотом, если понадобится. Главное, вернуться в конечном итоге в Нетхосак,к отцу.
По злой иронии, достойной старых Богов, ему стало известно, что днём раньше до его спасения мятежники выловили в воде труп с кинжалом в животе. Судя по тому, как его описали, Бастиан уверенно опознал наёмного убийцу из клана Змей. Но что больше всего обеспокоило его, так это странная татуировка, обнаруженная на груди трупа. Мятежники весело описывали её сыну Хотака, не понимая смысла. Но наследник знал, что она означает; сломанная секира — знак Защитников. Теперь Бастиану стало понятно внезапное проявление братом тёплых чувств перед отплытием. Он понял и поразился, как глубоко во тьму погрузился Арднор.
Один раз старший брат уже попробовал убить Бастиана. Кто знает, на что Арднор осмелиться теперь…
Призраки дрожали и метались по палате с такой скоростью, что Нефера отослала прочь испуганную помощницу. Но мёртвые были нужны ей более, чем всегда, для следующего заклинания. Верховная жрица не покидала святилища много дней, но это не означало, что она не знала о событиях, творившихся в мире.
Леди Нефере было известно, как прошли похороны мужа, и как Защитники вошли в столицу по распоряжению Арднора. Она контролировала все события в городе и империи. Поэтому, определив тех, кто был недоволен Арднором и Храмом, Нефера спешно готовилась к ритуалу. В списках были имена многих минотавров, о существовании которых сын и не подозревал, но они могли помешать его справедливому наследованию. Верховная жрица не желала допустить даже единого шанса, могущего пошатнуть власть Арднора и Храма.
Никто не был забыт, все должны были получить от неё «подарок»…
Этой ночью Нефера собиралась устроить такую демонстрацию силы, что все даже думать забудут о том, что посмели выказать недовольство. Верховная жрица уже сейчас могла ощущать силу, накапливающуюся вокруг неё. Скоро придётся пожертвовать некоторыми верными последователями, но их смерть лишь укрепит славу Предшественников.
Только сила Такира сможет помочь творить заклятие. Сегодня вечером… уже совсем скоро верховная жрица полностью очистит империю от недовольных, утвердив правление Арднора и Храма. Каждое имя в списках было знаком смерти. И каждый из приговорённых погибнет так мучительно, что никто не примет его гибель за случайную. Их души будут изорваны в клочья, на лицах застынет жуткая мука…
Оставшиеся в живых поймут её силу и склонятся навсегда.
Хоть Нефера и могла ощущать эфирную связь с потусторонним миром, её Бог в последнее время не удостаивал жрицу знаками. Но сегодняшний ритуал, несомненно, вернёт ей расположение неведомого повелителя, и бесплотный голос вновь заговорит с ней. Снаружи привычно бушевала буря, и Нефера знала — это всего лишь проявление власти, которой она верно служит.
Подняв над головой руки, закутанная в свой глухой плащ верховная жрица начала произносить первые слова великого заклинания. Жалобные стоны раздались от полчищ призраков, но она заставила всех замолчать одним гневным взглядом.
Слова зазвучали дальше, и сила полилась из тел жертв, соединяясь в леди Нефере. Заклятие начало проявляться — огромная масса кружащейся оранжевой и кроваво-красной энергии, миниатюрный водоворот. Она пульсировала и медленно заполняла всю комнату медитаций. Порывом силы с головы Неферы сдёрнуло капюшон, и её грива разлетелась прядями, шевелясь, как живая, тело потрескивало от искр. Тёмно-зелёная аура сгустилась вокруг жрицы.
