Форрин облизал губы.
— Думаешь, твой бог сделал тебя сильным, малец?
— Бога здесь нет, - ответил Абеляр. - Это между мной и тобой.
Форрин смотрел на него тёмными глазами.
— Это всегда так.
Абеляр убил много людей, и каждый из них был злым, но никогда раньше он не чувствовал такой ненависти, какую ощущал сейчас к Форрину. Праведной ненависти. Он ускорил шаг.
Клинком Форрин медленно чертил в воздухе узор, готовясь к бою.
— Ты причинил боль моему сыну, - сказал Абеляр.
Меч Форрина замер, он поднял бровь, как будто удивлённый этой ремаркой.
— Мы на войне, малец. Я сделал то, что должен был. Я бы сделал это снова.
— Уже не сможешь, - сказал Абеляр. Он перехватил меч обоими руками и бросился в атаку.
Форрин упёрся в землю и высоко поднял клинок.
Абеляр преодолел разделявшее их расстояние за десять шагов и начал бой быстрым выпадом в живот. Форрин ушёл вбок и ответил обратным ударом в горло. Абеляр присел под него и подался вперёд, врезавшись плечом в грудь противника. Он вышибил из наёмника воздух, и тот попятился.
Абеляр сражался без изящества. Он дрался эффективно. Он продолжил наступать, рубанув наискосок — удар должен был расколоть череп Форрина надвое, но тот успел парировать своим клинком. Абеляр схватил Форрина за рубаху; Форрин схватил за рубаху его. Они кружились, нос к носу друг с другом.
— Тебя ждут последствия за ту жизнь, которую ты вёл, Форрин, - сказал Абеляр. - Всегда есть последствия.
Форрин оскалился и плюнул ему в лицо. Абеляр отшвырнул его. Они кружили, меряя взглядами друг друга.
— Мальчишка плакал с того самого момента, как мы забрали его в лагерь, - сказал Форрин.
Абеляр сжал зубы, но не клюнул на приманку.
— Я смотрю на мертвеца.
— Тебе кажется, - возразил Форрин, ухмыляясь сквозь свои шрамы. Он принял обманчиво расслабленную позу, потом ринулся вперёд, нацелив клинок в грудь Абеляру.
Абеляр отбил меч Форрина к земле своей перчаткой. Инерция Форрина понесла его вперёд, и Абеляр рубанул его по спине. Меч пробил доспехи, и Форрин зарычал. Наёмник ответил слепым, диким защитным взмахом, который попал по запястью Абеляра. Кольчугу он не пробил, но рука на несколько мгновений онемела.
Абеляр стряхнул его, затем подался вперёд, обрушив на врага град ударов. Форрин отступил, отчаянно отбиваясь, отвечая собственными выпадами и ударами, когда мог. Абеляр отвёл клинок Форрина вниз и вправо, сблизился, ударил локтём сбоку наёмника по голове. С Форрина слетел шлем, он покачнулся, но сумел ответить скользящим ударом по щеке.
Всё ещё оглушённый, Форрин неловко высвободил клинок из захвата Абеляра, и наискось рубанул его по туловищу. Удар попал по груди, но его доспехи отразили сталь. Абеляр контратаковал снизу, и его клинок пробил защиту Форрина, глубоко погрузившись в бедро.
Наёмник зарычал от боли, каким-то чудом удержался на ногах, и обрушил на противника удар с отчаянным замахом из-за головы. Абеляр подался в сторону, но не смог увернуться до конца. Удар пришёлся по левому плечу и разрубил кольца доспехов. Руку пронзила боль. Следом потекла тёплая кровь. Он не позволил боли замедлить себя. Он ударил сапогом в рану на бедре Форрина. Тот закричал и попытался подставить клинок, Абеляр снова рубанул наёмника по ноге. Сталь чиркнула по кости, и Форрин упал.
Не обращая внимания на боль в руке, Абеляр обрушил серию ослепительных яростных ударов на клинок Форрина. Он мог убить наёмника в любой момент, но отчаянно нуждался в том, чтобы избить Форрина, и страстно этого хотел. С каждым ударом он шептал слово, как магическую формулу, как клятву.
«Последствия».
Меч опускался раз за разом. Форрин отчаянно защищался, но после каждого удара его клинок опускался всё ниже. У Абеляра онемели руки; у Форрина они, должно быть, стали как свинец.
— Я сдаюсь, - сказал наёмник. - Хватит.
Не обращая внимания на его слова, Абеляр продолжил замахиваться и опускать свой клинок.
— Последствия!
Его меч звенел, ударяясь о меч Форрина.
В глазах наёмника появился страх.
— Будь ты проклят, Корринталь! - крикнул он.
— Последствия, - сказал Абеляр и обрушил новый удар. Ещё один.
Форрин отразил их, но меч уже дрожал в его руках. Он закричал от беспомощной злости.
— Последствия, - сказал Абеляр.
— Хватит! Хватит!
Абеляр не остановился, не хотел, не мог остановиться.
— Последствия.
В отчаяньи Форрин метнулся вперёд и ударил Абеляра в живот. Абеляр смахнул его меч в сторону и ударил наёмника по руке. Он услышал, как ломается кость. Форрин закричал, снова рухнул на землю. Почва пропиталась кровью из его раненной ноги.
Абеляр стоял над ним, высоко занеся клинок, и тяжело дышал.
***
Кейл понял, что сейчас произойдёт. Он знал, чего это будет стоить Абеляру. Он выругался, встал и начал стягивать к себе тени.
Ладонь Ривена сжалась на его руке.
— Нет, Кейл.
Кейл не отводил взгляда от Абеляра.
— Он возненавидит себя, если сделает это.
Ривен покачал головой.
— Он возненавидит себя, если этого не сделает. Ты видел его сына.
Кейл помешкал.
— Плохой выбор.
Ривен кивнул.
— Но так устроен мир.
Кейл знал это. Отсутствие ненависти к себе и сохранение души в чистоте не всегда означали одно и то же. И иногда человеку приходилось выбирать между этими двумя.
— Он не такой как мы, Ривен.
Кейлу не нужно было оглядываться, чтобы знать, что Ривен ухмыляется своей обычной ухмылкой.
— Нет, не такой, - сказал Ривен, и Кейл понял, что убийца прав.
Кейл позволил теням рассеяться. Он будет наблюдать. Абеляр должен сделать собственный выбор.
***
Абеляр стоял над Форрином. Наёмник перекатился на спину, истекая кровью. Шишка размером с навершие меча выросла у него на виске.
— Я сдаюсь тебе, Корринталь, - сказал он, морщась от боли. - Я сдаюсь. Главная правительница заплатит за моё возвращение в целости и сохранности. Используй меня, чтобы выторговать мир.
Абеляр смотрел Форрину в глаза. Его мысли обратились к сыну и почернели. Он сжал покрепче меч.
Форрин, похоже, это заметил.
— Латандер накажет тебя, если ты это сделаешь, Корринталь. Ты сам знаешь.
— Я уже сказал тебе, - ответил Абеляр, - здесь только я и ты.
С этими словами он перехватил меч и вонзил его Форрину в сердце, пришпилив его к земле. Глаза наёмника закатились, он засучил ногами.
Абеляр повернул клинок в ране.
— Это за моего сына.
Он повернул его снова.
— Это за моих друзей и моих слуг.
Он повернул его ещё раз, и Форрин закричал, задохнулся, скрючился.
