Еще час усиленного бега — и мы оказались у подножия высокого, не меньше ста метров в высоту, конуса. Увы, колодца у здания не оказалось, мало того — непонятно было, как можно попасть внутрь. Казалось, сам конус не имеет внутренних полостей, а подняться на верхнюю площадку можно было только по пологой спирали пандуса. Время от времени спиральная тропинка расширялась в ровные площадки своеобразных балконов без перил, но и там не было видно никаких проходов внутрь.
Последний рывок выпил силы из всех, но, как ни странно, я остался на ногах, как и Шип. Моряки, за компанию с прирожденными всадниками Змеем и Грифоном, вымотались окончательно. Что уж там говорить об артефакторах.
Иглой башня выглядела только издалека, а вблизи она оказалась значительно массивнее — у основания около тридцати метров в диаметре.
— Шип, давай поднимемся наверх и осмотримся.
Тратить последние силы на подъем не хотелось, но чувство тревоги все больше охватывало меня, и его нужно было либо развеять, либо убедиться в том, что это не паранойя.
На верхнюю площадку, имевшую не меньше чем двадцать метров в диаметре, Шип буквально заволок меня, и некоторое время мы сидели, подперев друг друга спинами, пытаясь отдышаться. Круговой подъем оставил после себя дезориентацию и легкую тошноту, но я все же заставил себя подняться на ноги.
Стоило поднести к глазам подзорную трубу, как забылись и усталость и апатия.
Все, добегались.
Даже накатило какое-то облегчение — больше не будет изнурительного бега и страданий. Километрах в пяти от башни я заметил два отряда морхов, целеустремленно шедших по нашим следам.
И если идущий чуть впереди отряд мы могли бы перестрелять издалека, то справиться с парой сотен морхов, следующих позади авангарда, нам не суждено.
— Спускаемся, — тихо сказал я Шипу.
— Что там?
В ответ я молча протянул «ящеру» подзорную трубу.
Обсуждать здесь было нечего, поэтому мы молча спустились к остальным.
— Друзья, у нас есть два варианта, — мрачно обратился я к своим соратникам. По моему виду они сразу поняли, что все плохо, но мне не суждено было увидеть на их лицах ни растерянности, ни страха, только мрачную решимость. — Морхи будут здесь через полчаса. Если мы пойдем дальше, через пару часов они догонят нас и перебьют. Мы можем остаться здесь и продержаться дольше, но все равно это верная смерть. Мне нравится второй вариант, и все же решать будем вместе. Перед смертью все равны.
— Есть третий вариант, — с мрачной решительностью сказал Урген.
— Не понял?
— Ты забираешь вещи Пожирателя и садишься на Черныша.
— Нет, — задавив вдруг неимоверно возбудившуюся надежду, ответил я.
— Да, — возразил за Ургена Шип. — Мы отправились в этот поход, чтобы спасти людей в империи. Мне плевать на богатеев из Золотого Города и на простых людей в принципе тоже, но я не могу допустить, чтобы моя смерть была бессмысленной.
— Тогда лучше отправим Ургена: он знает о демонах больше всех нас, вместе взятых.
— То, что касается этого дела, знания у нас одинаковые, а воевать с демонами у тебя лучше получится, — грустно улыбнулся мой старый друг. — Ван, хватит юлить, ты мог ускакать на Черныше еще двое суток назад, и никто бы не упрекнул тебя даже мысленно.
Самым гнусным в этой ситуации было то, что в душе бушевали два чувства: желание жить и понимание того, что, если оставлю своих людей умирать, мне до конца жизни не удастся посмотреть в зеркало без омерзения. Но как бы то ни было, Урген был прав.
Меня еще терзали сомнения, а Шип с Грифоном уже разгружали Черныша. Урген лично проверил наличие в переметных сумах вещей Пожирателя и его заметок о демонах. Змей молча принес мою «чешую» и помог ее надеть.
— Все, — тихо сказал профессор, подойдя ко мне вплотную. — Не рви душу ни нам, ни себе. Просто уезжай.
И все же старый друг не удержался, чтобы не обнять меня на прощание. Бойцы смотрели угрюмо, а у Ежа дрожали губы.
Перехватив мой взгляд, Урген добавил:
— Даже не думай. Я готов отдать все на свете, чтобы спасти ученика, но он точно не замена тебе.
Я осмотрел всех доверившихся мне людей, стараясь запомнить их лица, и, скрипнув зубами, вскочил в седло.
— Хан, — позвал я волка, — уводи Дымку домой.
Волк посмотрел мне в глаза, резко развернулся и не спеша направился на северо-запад, а меня ждал путь немного в другую сторону.
Черныш сорвался с места как торпеда и поскакал по извилистым прогалинам между массивами высокой травы. Удары сердца гулко отдавались в ушах, а ветер не мог остудить жара на лице.
Что, Ваня, пытаешься чувством долга подавить совесть? Ну-ну.
Увлекшись душевными терзаниями, я тупо пропустил появление смуглых тел в зарослях высокой травы. И только когда тяжелое копье вскользь задело шлем, мне наконец-то удалось осмыслить происходящее.
То ли этот отряд морхов только сейчас столкнулся с нами на встречном движении, то ли они шли перед нами, дожидаясь подхода сородичей, но так уж случилось, что встреча с врагом произошла в самый неудачный для меня момент. Из травы справа по курсу нашего движения выскочила троица морхов.
Черныш с разбега ударил грудью рослого морха. «Старший» клинок выскользнул из ножен у седла и расколол череп прыгнувшего справа людоеда, как арбуз.
Мне уже казалось, что мы прорвалась, когда Черныш вдруг присел на задние ноги и жалобно заржал. Взгляд назад показал, что, пока я рубил противника справа, еще один морх успел допрыгнуть до коня и всадить костяной кинжал ему в круп.
«Старший» мелькнул в воздухе восьмеркой и одним ударом перерубил вцепившиеся в кинжал когтистые лапы, но, увы, это уже ничего не меняло.
Черныш начал заваливаться на бок, и мне пришлось оперативно выпрыгивать из седла. Уроки Курата не прошли даром, и я довольно успешно перевел падение в перекат.
Первым желанием было броситься назад, чтобы не дать добить коня, но через секунду пришло понимание того, что лучше увести морхов за собой, к тому же нужно было срочно разрывать дистанцию.
Чуть вильнув в сторону, я пробежал мимо рванувшего мне навстречу здоровенного морха. Его большое копье ткнулось мне в плечо, но бессильно скользнуло по чешуйкам брони, а вот мой «старший» клинок глубоко засел в его брюхе. Оставив слишком неудобный для пешего боя меч в ране — при этом изрядно проворачивая его, — я выхватил из-за спины «младшего». Единым движением клинок вылетел из ножен и тут же пропорол глубокую борозду на груди следующего морха.
Все, я вырвался из группы атакующих. Резкий разворот на месте, щиток на правом колене ударился о землю, а «младший» тут же втыкается в сухую почву рядом. Высвободившаяся рука хватает «пистоль».
