платье, — рассказала я ей.
- Мне…
- Не говори жаль, потому что я не нуждаюсь в жалости. У меня всё хорошо, —
сухо бросила я ей и, развернувшись, прошла мимо толпы и вышла из зала.
На улице было прохладно и тихо, я двигалась в сторону лавочки, и села на неё,
смотря перед собой.
К чему мне теперь стремиться? Я потеряла всё вновь. Сколько раз суждено мне
проходить через это? Ребята уедут через неделю по всем странам, а я буду
учиться. Четвёртый курс будет завершён, и что дальше, получать следующую
ступень?
- Золушка сбежала, — надо мной произнёс голос, и я устало подняла голову.
- Золушку обманом затащили сюда, — усмехнулась я.
- Держите, — лже-Ян передал мне бокал шампанского.
- Спасибо, — я взяла бокал и отпила, закрыв глаза.
- Вы не против, если я присоединюсь к вам? А то боюсь, мой костюм сотрётся
от женских рук, — спросил он.
- Нет, — тихо ответила я, и открыла глаза.
- Я знаю, что написано в вашем письме, — нарушил молчание лже-Ян.
- Это уже не имеет значения, — покачала я головой и допила бокал.
- Он был прав, вы полны магии. Аура вокруг вас светится, — продолжал он.
- Ян, довольно, — попросила я его.
- Простите, — бросил он. – Завтра я уезжаю.
- Хорошо, — прошептала я.
- Ладно, наверно, я должен попрощаться сейчас. Ведь, как я подозреваю, вы
отправитесь домой, а мне придётся вернуться в зал, — произнёс он и встал,
протягивая мне руку. Я вложила свою и уже стояла рядом с ним.
- Я не знаю, как отблагодарить вас, Лорель, за то, что вы сделали именно для
меня, за то, что вы подарили мне, оторвали от сердца…
- Вам не за что благодарить меня, лже-Ян, — перебила я его, а затем смутилась,
поняв, что я ляпнула.
- Простите, — зажмурилась я.
- Лже-Ян? – рассмеялся он. — Значит так вы про себя меня называете?
- Простите, вырвалось, — я ощутила, как щеки заполыхали.
Он продолжал смеяться, качая головой, и я закусила внутреннюю часть щеки,
чтобы от досады не топнуть.
- Лорель, вы удивительная, — наконец-то, он успокоился, но ещё улыбался. – Я
говорю вам, до свидания, не прощайте. Я надеюсь, что когда-нибудь вы приедете
в мою страну, и погостите на родине вашего возлюбленного.
- Спасибо, — вздохнула я, ощущая свою руку в его.
- Господи, не смотрите так на меня, потому что сейчас я разрываюсь, — он
закрыл глаза, а я освободилась и отошла. Было тяжело отпускать его, но это мой
долг.
- Всего доброго вам, граф, — я улыбнулась ему в последний раз и,
развернувшись, пошла к машине.
Глава 47.
Нет, я не буду плакать, а только улыбаться, — твердила я себе, пока шофёр Яна
вёз меня к моему дому.
Он перестал быть для меня лже-Яном, он стал одним целым, совершенным
Яном. От которого пришлось отказаться.
- Спасибо, — пробормотала я мужчине, открывшему мне дверь, и быстрым
шагом пошла к дому.
Мне хотелось снять это платье, как и снять все воспоминания. Надо отдать эти
наряды в какой-нибудь музей, чтобы больше ничего в моей комнате не
напоминало о нём. Но есть письма. Я их тоже скрою, дабы не было соблазна
перечитать. Мне требовалась новая свежая внутренняя почва, чтобы жить.
Взявшись за ручку своей двери, я замерла. Комната рядом манила меня, звала. И
я подчинилась этому зову, и, не включая свет, вошла в гостевую спальню.
Ничего даже не намекало на то, что тут кто-то живёт. Постель аккуратно
заправлена, ни единой мужской вещи вокруг. Единственное что тут витало, это
аромат, тонкий и едва уловимый, но он был.
Это уже паранойя.
Я развернулась и вышла из чужой спальни, закрыв дверь.
Через три с половиной часа вернулись папа и Ян, я слышала, как они
попрощались, и разошлись по своим комнатам. Ян выходил два раза, и затем всё
затихло.
А если я пойду к нему, просто постучусь в его комнату?
И что дальше? Предложишь себя на блюде? — усмехнулась моим мыслям
внутренняя всезнайка.
Я сбросила это наваждение. Но я хотела посмотреть на него ещё раз, всего
недолго. Ведь я вряд ли когда-либо встречу его ещё. Я с уверенность на миллион
процентов знаю, что не посмею поехать в графство Лихтенштейн. Потому что я
простилась, отпустила и не должна причинять себе боль напоминаниями о
невозможном.
Вздохнув, я поднялась с постели и тихо открыла дверь. Было тихо. Босыми
ногами я прошлёпала до лестницы, а затем спустилась к кухне. Налив бокал
воды, я смотрела в пустоту и успокаивала себя тем, что надо пережить эту ночь.
Она переломная в моей жизни. Простить дважды, отпустить дважды, довериться
дважды, влюбиться один раз и полюбить ещё сильнее новые качества моего
графа.
Держись. Не дай себе войти к нему, — твердила я себе пока тихо шла обратно.
Я вошла к себе, хотя рука дрогнула на ручке двери, а сердце забилось быстрее,
умоляя меня не забирать последнюю возможность погреться около Яна. Закрыв
глаза, я прислонилась к закрытой двери в своей спальне и выдохнула.
Ласковое прикосновение к щеке заставило меня вздрогнуть и открыть глаза. Я
смотрела на мужчину, улыбающегося мне, поглаживающего мою кожу. Сердце
затаилось от недоверия моим глазам.
- Ян? — прошептала я.
- Я не знаю, кто сейчас во мне говорит. Я сам или ваш граф. Но этот человек
потребовал прийти к вам и в последний раз посмотреть на вас. Вы отпустили
меня, но я не в силах, Лорель. Я разумом понимаю, что это невероятно, такого
просто не бывает. Я знаю вас всего несколько дней, а жить больше без вас не
могу и не желаю,— его дыхание опаляло мою лицо, от которого отхлынула
краска.
Этот мужчина выбил почву из-под моих ног. Перевернул вновь все с ног на
голову. Он как-то подслушал мои внутренние переживания, и теперь говорит
мне то, что и чувствую.
- Почувствуйте, Лорель, — он взял мою руку и приложил к своей груди,
обтянутой трикотажной тканью. Под моей ладонью бежало куда-то его сердце,
оно гналось и не успевало поймать то, что искало.
- Я всю жизнь был одинок. Даже имея друзей, бизнес, семью, я оставался один,
как и вы. И я больше не хочу так жить. Ведь я увидел краски, я узнал прошлое,
своё прошлое. Я жажду обрести своё полноценное «я», но для этого вы должны
мне отдать самое драгоценное, что у вас есть, самое чистое и нерушимое. Ваше
сердце. Только для меня, не для прошлого графа, а для меня. Я хочу, чтобы вы
